— Ильнар, иди в душ. И не надевай потом свою одежду, возьми там полотенце. И вот тебе иши, можешь расходовать столько, сколько понадобится.
Парень поднимается, бросает на меня быстрый благодарный взгляд, берет баночку и идет в ванную.
В душе он задержался ненадолго, видимо, понимая, что госпожа ждет. Выходит оттуда, обернув большое полотенце вокруг бедер. Зрелище красивое, между прочим — светло-голубая ткань подчеркивает смуглый оттенок кожи, и мышцы у него хорошо прорисованы, просто не перекачаны. Такими, как он, надо восхищаться, а не лапать грязными руками. Он даже мог бы меня соблазнить на что-нибудь, если бы не его лицо — серовато-зеленое, с синяками под глазами — и ищущий взгляд, который он время от времени бросает на меня, пытаясь понять реакцию.
— Госпожа, вот… я помылся.
— Молодец. Тебе врач не нужен? — вроде бы не нужен, на первый взгляд, но кто его знает.
— Нет, госпожа, не нужен, спасибо. Вы очень добры. Что мне делать? Вы… будете меня использовать?
— Ложись на этот ковер и укрывайся, — я сбрасываю с кровати одно покрывало. — И спи.
— Вам противно, да, госпожа? — надо же, он просто читает мои мысли… только неправильно читает. Нет, мальчик, когда я тебя увидела после душа, мне совсем не противно было.
— Нет, не угадал. Просто ты еле живой, и играть с тобой я не могу и не хочу. Вот завтра — дело другое. Только скажи мне, ты принадлежишь этому дому или кому-то из госпожей?
— Я принадлежу госпоже Вайлийе, госпожа, — парень уже сам испугался предыдущих смелых слов.
— Понятно. Ну, спи давай.
А вот это уже хуже — то, что он рассказал. Если наложник принадлежит дому — можно договариваться со Старшей госпожой, ее я знаю и знаю, что она умная, адекватная, расчетливая… с ней было бы легче.
А вот что за неизвестная Вайлийя — кто ее знает… Судя по ее странным поступкам, здесь как раз адекватностью не пахнет. Вот зачем дорогого наложника так с размаху бросать в реальную жизнь? Видимо, раньше она его защищала от остальных, раз сейчас те как будто до сладкого дорвались. Так почему сейчас не велела оставить в покое? Разозлилась? Решила проучить? Надоел?
Лучше бы последнее, конечно — чтобы он ей уже надоел. Тогда можно будет попробовать предложить денег. Может, даже моих не хватит — тогда попрошу у мамы. Она поймет и поддержит. А вот если эта госпожа злится на свою собственность и решила проучить — тогда все гораздо хуже. Тогда она никаких денег может не захотеть, и не отпустит, пока совсем не сломает. Эх, что же у меня все со сложностями-то… наверное, это у меня с братом семейное, не ищем легких путей.
Ладно, завтра утром буду решать эту проблему. Причем, я еще сама не поняла, зачем хочу Ильнара выкупить — то ли потому, что он танцует хорошо, то ли потому, что красивый, то ли просто из жалости.
Заснула я довольно быстро, но посреди ночи что-то разбудило. Не могу понять, что — вроде никакого шума нет, ночь продолжается, и я еще не выспалась. Потом слышу какие-то тихие непонятные звуки; спросонья некоторое время пытаюсь понять, откуда они доносятся. Потом понимаю — это Ильнар.
Он сжался под своим покрывалом и словно давится чем-то.
— Эй, Ильнар, ты живой? Что с тобой? — тихо, чтобы не испугать, спрашиваю я.
— Госпожа? Простите, я вас разбудил, — он все-таки пугается. — Я… можно мне выйти?
— Куда это? Обратно в гарем? — я что-то не понимаю его.
— В туалет, госпожа… мне не очень хорошо, — в подтверждение этих слов его голос прерывается, и он обеими руками зажимает рот.
— Иди, конечно. Быстро, иди в мою ванную!
Он вскакивает и практически убегает в ванную комнату, совмещенную с туалетом. Дверь закрыта, но слышно, что его рвет. Странно, он отравиться где-то успел? Вот проблемное чудо приволокла я к себе!
Через некоторое время он выходит, уже умывшись и приведя себя в порядок. Цветом лица напоминает мне стены в каких-нибудь дешевых заведениях — бледно-желто-зеленый.
— Ильнар, может, тебе все-таки врач нужен? — снова спрашиваю я его.
— Не нужен, госпожа, спасибо, у меня все хорошо.
— Я вижу, что у тебя все просто отлично! Ты отравился? Что случилось?
Он хочет встать на колени на ковре, чтобы разговаривать с госпожой, как положено, но я машу рукой: «Да сядь ты, и так на ногах не держишься!». Он с благодарностью садится, но отвечать не спешит. Когда я уже начинаю злиться и хочу повторить вопрос, он наконец выговаривает:
— Я не отравился, госпожа… просто вчера… вчера… — и замолкает, не получается у него объяснить.
Но я, вроде бы, понимаю. Столько подробностей я за вчерашний день узнала — вполне обошлась бы без этих знаний. Бедняга, ему, видимо, столько протеинового коктейля вчера перепало, что в организме не удерживается. Мимолетно и мстительно думаю, что если бы кто-то решил продолжать свои развлечения, то Ильнара бы на него и стошнило.
— Ясно, я поняла, можешь не продолжать. Хочешь воды попить? Там, на столике, кувшин стоит. А можешь сока себе налить, хотя простая вода, наверное, лучше.
Похоже, парню настолько нехорошо, что он даже не удивляется разрешению взять питье и посуду госпожи, просто с благодарностью берет кувшин, наливает себе и с жадностью пьет.
* * *
Ночь получилась веселая. Рассказать кому — не поверят. А если бы кто-то присмотрелся утром ко мне и к Ильнару, то решил бы, что просто госпожа всю ночь развлекалась с наложником — у обоих невыспавшийся вид и синяки под глазами. Но у меня-то вид невыспавшийся, потому что трудно уснуть, когда кто-то, хотя и стараясь не шуметь, осторожно выползает из-под своего покрывала и скрывается в ванной, и это было, мне кажется, бесчисленное количество раз. А вот сам Ильнар напоминает несвежий обескровленный вампиром труп — на бледном и осунувшемся лице черные провалы глаз. Он героически попытался отреагировать, когда я зашевелилась в постели, попробовал подняться, покачнулся…
— Так, лежи, не вставай. Наверное, я все-таки приглашу к тебе лекаря, но это будет позже, — услышав мои слова, Ильнар практически упал обратно на ковер. А я подумала, что лекаря действительно стоит вызвать и, хорошо бы, если бы он подтвердил, что парень долго будет не в форме. Может быть, его хозяйка не захочет возиться с лечением и уступит его мне.
Я и вчера прекрасно понимала, что притащила к себе в комнату не общую, а чужую собственность, а теперь снова об этом подумала. Главное, чтобы парню за это не прилетело от хозяйки — тут я ничего и сделать не могу. Впрочем, скажу, что вчера он был без сознания и ничего не мог мне сказать, а потом его всю ночь тошнило — тоже не до того было…
* * *
В следующий раз я проснулась, уже окончательно, тогда, когда кто-то довольно деликатно постучал в дверь. Да, время уже практически обеденное, видимо, меня совсем потеряли.
Встаю, быстро натягиваю легкое удобное платье, и иду к двери. А Ильнара даже стук не разбудил, ничего себе! Ну, пусть приходит в себя, пока у меня и в безопасности. Вот, только, надолго ли?
За дверью вдруг оказывается Найстийя. Я удивлена, потому что ожидала малька с завтраком, или малька, которого отправили звать меня на обед… не угадала.
Впрочем, хорошо, что Настя пришла сама. Мы с ней хорошо понимаем друг друга, хотя, конечно, полностью я не откровенничаю ни с кем. Поэтому я чуть-чуть поиграю, чуть-чуть усилю эффект того, что она и сама уже видит. А видит она лежащего у меня на коврике темноволосого танцора, и очень удивлена этим фактом:
— Криста, а ты знаешь, что он принадлежит госпоже Вайлийе? Ты бы у меня спросила, я бы подобрала свободного наложника, у нас есть интересные экземпляры, — осторожно говорит она.
— Да знаю я теперь, знаю, что он не «домашний», — расстроенно отвечаю я. — Честно говоря, я случайно в гарем зашла, а там он в таком непотребном виде… в общем, мне стало его жаль, и я приказала отнести его ко мне. Пожалела, да и симпатичный он очень, как раз такой, как мне нравится. В общем, притащила на свою голову — он всю ночь порывался скончаться, спать мне не давал. Уж не знаю, о чем его хозяйка думала, или чем он перед вашим гаремом провинился — еле живой до сих пор. А что это за госпожа, может, она мне его продаст? Зря я, что ли, всю ночь из-за него не спала? Нет, я могла, конечно, его вернуть обратно в гарем или лекарю отдать… но ты же помнишь, как мне экзотические танцоры нравятся!
