— Вот именно. — Ральф казался довольным, что она кратко обрисовала ситуацию, но понимание ничем не помогло.
— Ну, это просто глупо. — И она намеревалась рассказать Реджу, насколько глупой была вся эта ситуация. Это было действительно глупо, если Ральф был прав в своей оценке, и Редж убежал из страха, что они окажутся скованными вместе или что он изменит кому-то из себе подобных.
Пенни все еще не была на 100 % уверена, что исчезновение Реджа произошло не потому, что он попробовал на вкус ее прелести и не был впечатлен.
* * *
Редж отрабатывал боевые навыки, сражаясь с тенью, с помощью компьютерного симулятора. Удары и уклонения по его фальшивому противнику помогли рассеять туман в его сознании, а также облегчить боль в мышцах.
«Мне следовало остаться в постели. С моей стороны было глупо спать в кресле». Но он знал, что если бы остался в постели с Пенни, то заполз бы у нее между ног и вонзался бы в ее сладкую плоть до тех пор, пока она не вцепилась бы ему в спину и не выкрикнула бы его имя. И тогда у него появилось чувство, что он начал бы все сначала, потому что, как наркотик, он не думал, что Пенни — это страсть, которую он мог бы победить всего одной пробой. «Клянусь лунами, я все еще чувствую ее вкус на своем языке, и я так жажду большего».
Зарычав, он обрушил шквал ударов.
— Чувствуешь себя немного разочарованным, не так ли? — сказал Ральф со смешком.
— Заткнись.
— Я просто подумал, что должен сообщить тебе, что Пенни проснулась.
— Почему меня это должно волновать? — Кулак Реджа обрушил шквал ударов на своего теневого противника.
— Она интересовалась, где ты был. Ей было больно, что ты оставил ее одну. По какой-то причине ты ей нравишься.
— Что? — Отвлекшись, Редж забыл про свой спарринг. Анимированный боксер нанес удар и откинул голову Реджа назад. — Отключить. — Потирая лицо, Редж пытался убедить себя, что не имеет значения, нравится он Пенни или нет. Ему не нужна была жена. Он хотел обрести свободу. И, кроме того, она была обещана кому-то другому.
— Она так же против брака, как и ты. Говорит, что предпочла бы путешествовать по Галактикам, чем оставаться на родной планете и рожать детей.
Редж поймал себя на том, что слушает и жаждет узнать больше, даже если во время своего бессонного пребывания он решил, что сделает все возможное, чтобы избегать ее, пока не сможет доставить на планету.
— Она это сказала? Что еще она сказала?
— Ты знаешь, может быть, вам двоим стоит попробовать поговорить друг с другом напрямую? Мне кажется, у вас обоих больше общего, чем вы думаете. — На мгновение Редж позволил себе помечтать о странствиях по Вселенной с Пенни рядом, разделяющей приключения — и его постель.
Оракул никогда бы этого не допустила. Женщинам было безопаснее дома. Кроме того, у Оракула уже было на примете несколько воинов для Пенни.
Внезапно придя в ярость, ему захотелось ударить по чему-нибудь.
— Включить симулятор, — рявкнул он. Корабль, может, и был маленьким, но он хорошо его знал. Избегание было его лучшим вариантом, независимо от того, как болели его член и яйца — и, что еще более странно, его сердце.
Глава 9
— Ты останешься на борту, пока я веду свои дела.
— Почему? — Это была третья такая остановка, и он дал ей конкретные инструкции держаться подальше от посторонних глаз. Это начинало раздражать, особенно учитывая, что это был один из немногих случаев, когда он разговаривал с ней добровольно. В тесноте корабля ему было трудно полностью избегать ее, и когда ей все-таки удалось загнать его в угол, она попыталась вовлечь его в разговор, что привело к ошеломляющему эффекту. Она обнаружила, что улыбка ему или смех заставляли его лицо напрягаться, почти как если бы он страдал от боли, а затем он резко разворачивался и почти убегал от нее. В других случаях он притворялся, что вообще ее не видит, избегая ее, как будто у нее была чума. Ральф пытался заверить ее, что это потому, что Редж боялся своих чувств к ней. Пенни была не согласна. «Если бы я ему нравилась, он бы не был таким отчужденным».
— Ты останешься на борту вне поля зрения, потому что место, к которому мы пристыковались, слишком опасно.
Пенни проглотила слова «Да, папочка», услышав его снисходительное отношение.
Однако, мельком увидев место их стыковки на астероиде «Честное слово», пронизанном зданиями и крытыми туннелями, она не смогла удержаться от повторной попытки.
— Я обещаю, что буду делать все, что ты скажешь. Я просто хочу понаблюдать. И, кроме того, ты был бы рядом, чтобы защитить меня.
Он проигнорировал ее, к ее раздражению, и закончил одеваться. Она не съежилась, когда он обернул ремень вокруг талии и убрал пистолет в кобуру. Однако она с трудом сглотнула, когда он также добавил два длинных блестящих ножа. «Ладно, возможно, он говорит мне правду, и это место действительно опасно».
— Наша следующая остановка будет более подходящей для прогулки. А теперь будь хорошей девочкой и иди займись чем-нибудь.
Его пренебрежительные слова заставили ее покраснеть. «Что еще я должна делать со своим временем, когда он практически игнорирует меня?» Ей было интересно, что бы он подумал, если бы она рассказала, что все ее текущие заметки были о нем, а наброски, которые она продолжала рвать, были любительскими набросками его обнаженного тела. Она пыталась солгать себе, что просто изучала его как новый вид. Правда заключалась в том, что она находила утешение — и возбуждение — в воспоминаниях о том, что они делали вместе.
Не то чтобы это облегчало боль в ее душе, поскольку он так бессердечно избегал ее после их единственной интимной встречи. Она пыталась беспристрастно отнестись к тому, что произошло. В конце концов, эмоции были химическими реакциями в мозгу и, следовательно, ненадежны, но это было слабым утешением, когда она спала одна, ее мысли были сосредоточены вокруг него. Хуже того, она существовала в постоянном состоянии возбуждения.
Пенни вернулась к тому, что она знала лучше всего, чтобы бороться с гормональным дисбалансом, который заставлял ее чувствовать себя иррационально, — исследованиям. Ральф оказался бесценным источником информации о Редже. Он знал все о его достижениях как космического воина, как в бою, так и во время межпланетных командировок. Она знала, что он был единственным ребенком, его отец был чистокровным ксамианцем, а мать — смесью человека и ксамианки по рождению. Она просмотрела его фотографии, хранящиеся в файле, который Ральф достал для нее, и она внимательно их изучила. Ее интерес к нему, почти навязчивый, не имел смысла, как и ее эмоциональное смятение. Учитывая его обращение с ней, логика подсказывала, что она должна его ненавидеть. Вместо этого она задавалась вопросом, что она могла бы сделать или сказать, чтобы заставить его пропустить банальный разговор и посетить звезды, которые он показывал ей раньше в постели.
Не обращая внимания на ее мысли, не оглядываясь, Редж ушел, его большие черные ботинки глухо стучали, когда он направился к камере обеззараживания и двери, которая вела с комфортабельного корабля, который она мысленно переименовала в свою тюрьму.
Пенни побежала в командный центр и нажала несколько кнопок, чтобы включить камеры снаружи корабля. Скучая, она многое узнала от Ральфа о корабле, мире Реджа, его людях и…
Проще говоря, теперь она знала чертовски много фактов, ни один из которых не помог ей и не прогнал скуку прочь. Она наблюдала за Реджем, когда он, высокий и уверенный, шагал по трубе, соединяющей их с док-станцией. Она ерзала в ожидании, пустой коридор на обзорном экране насмехался над ней. Секунды тикали, пока она барабанила пальцами. Конечно, не повредит, если она немного взглянет. Она не пошла бы дальше конца соединительного туннеля. Как она могла чему-то научиться, если Редж держал ее взаперти, куда бы они ни пошли?
