Я уже успела узнать свою мачеху и ее окружение, и понимала, что единственное, что они могли сказать — это посетовать на коварных отравителей, которые хотят испортить им жизнь, и пожаловаться, что из-за распоясавшихся разбойников им пришлось зря потратить в дороге целых полдня и остановиться в какой-то занюханной деревеньке. Ну или потребовать у благоверного, чтобы немедленно отыскал разбойников и наказал их. А услышав разговор старосты с женой, скорее всего, просто приказала бы их высечь за неподобающие речи. Конечно, я утрирую — не стоит грести всех под одну гребенку, — но в общем все именно так.
А я не прежняя Эмма, и воспитана не здесь и не так, как местные дамы. Я понимала, что нужно доносить свои мысли аккуратнее, но, распалившись, сказала ровно то, что думала. Мне казалось, что Серж уже привык ко мне новой, но, видимо, не настолько. Или тема разговора оказалась слишком серьезной.
Я коротко выдохнула. Сейчас нужно решать, что делать дальше. И, глядя на Мартину, я понимала, что не смогу просто отсидеться в номере, пока она будет спасать людям жизни, да и не хочу этого.
А потому решительно ответила ей:
— Да, конечно! Что мне нужно взять?
Глава 19
Глава 19
Мы с Мартиной спустились в трактир и увидели, что везде на лавках и на полу лежали и сидели раненые люди. Пострадавших было много — десятка два женщин, мужчин, детей... Кажется, подруга растерялась при виде такого количества. Она застыла на лестнице, а ее взгляд метался от одного раненого к другому. Я тоже растерялась, но, имея практику работы с людьми, быстрее пришла в себя.
— Трактирщик! — позвала я. — Организуйте кипяченую воду, спирт, бинты. Пришлите подавальщиц. Нужно очистить один стол для приема раненных и помочь при перевязках. — Затем обратилась к смотревшим на нас людям. — Добрый вечер. Я жена генерала эн Даркена, наместника этих земель. Это, — я указала на Мартину, — знахарка. Мы поможем вам. Сначала осмотрим детей, потом тяжелораненых, и постепенно осмотрим остальных. Очереди создавать не нужно. Сидите на своих местах. Только поднимите руки те, рядом с кем есть пострадавшие дети и тяжелораненые. — Я обернулась и обратилась к своим охранникам: — Нужно будет помочь перенести тяжелораненых на стол, который для нас освободят.
— Но, госпожа, генерал приказал не отступать от вас ни на шаг, — нахмурился старший из охранников.
— Вы правда думаете, что здесь сейчас кто-то способен причинить мне вред? — Я с укором посмотрела на мужчину, и он неохотно согласился следовать моим указаниям.
И началось.
Слава богиням, у детей серьезных ран не обнаружилось, лишь легкие царапины, которые достаточно было просто обработать. А вот с остальными так не повезло. Мне пришлось взять в руки иглу и впервые в жизни наживую зашивать небольшие раны. Что-то более серьезное Мартина брала на себя.
В первый раз у меня тряслись руки, пришлось приложить немало усилий, чтобы не показать окружающим своего состояния. Не хватало еще, чтобы о жене генерала говорили, что она взялась помогать людям, а потом позорно струсила или бухнулась в обморок.
Пошло веселее, когда мелкие перевязки взяли на себя подавальщицы, которым это было не в первой — в трактирах случается всякое — и женщины из обоза. К середине ночи мы справились.
Руки и ноги у меня от усталости были тяжелыми, мысли двигались с трудом, но от чая в кухне мы с Мартиной не отказались. Я хотела дождаться Сержа и убедиться, что с ним все порядке, но уже не была уверена, что не отключусь прямо там, за столом.
Пытаясь взбодриться, я завела разговор. В кухне никого не было, кроме одной кухарки, которая в другом конце помещения замешивала на утро тесто, а потому можно было поговорить спокойно.
— Странное какое-то нападение.
— Почему? — вяло удивилась Мартина.
— Непохоже на работорговцев. В прошлый раз почти не было раненых. Они простых людей не трогали — только охрану. Им свой товар портить не с руки. А тут столько раненых, даже дети! И, судя по рассказам людей, никого в рабство угонять не собирались. Только всех ограбили и всячески измывались. И это разбойников еще спугнули, они не успели покуражиться всласть.
— Ой, Эмма, да разве на дорогах только работорговцы орудуют? Сейчас в провинции очень неспокойно. Вот всякие лихие людишки сюда и подтягиваются, — Мартина тяжко вздохнула и отпила ароматного чая. — Надеюсь, генерал их поймает и накажет.
Я тоже тяжело вздохнула и перевела взгляд за окно, но, разумеется, никого и ничего в темноте не разглядела.
— Я тоже надеюсь. Вернулись бы они уже поскорее. — Я взяла в руки чашку и, подумав о наказании, вспомнила об Авае, которая осталась в тюрьме Ашары. — Кстати, ты не знаешь, что решили по Авае? Был суд?
— А генерал тебе разве не рассказал?
— Что именно? — насторожилась я.
Подруга посмотрела на меня с сочувствием и ответила:
— Ее убили. Прямо в камере.
— Как же так? — Я чуть не уронила чашку и поспешила снова поставить ее на стол.
— Вроде бы кого-то из охранников подкупили, но я не стала расспрашивать Матео подробнее.
Аваю стало жаль. Но стоило вспомнить, что она хотела совершить, и жалость сошла на нет. Зато снова начали одолевать мысли о Серже.
— Похоже, у вас с Матео более доверительные отношения, чем у нас с мужем, — тихо произнесла я, с грустью рассматривая свои руки.
— Эмма, он просто не хочет тебя волновать.
— У него плохо получается.
Мы помолчали, и Мартина нарушила тишину:
— Мне кажется, вам просто нужно время узнать друг друга получше. Он видит перед собой красивую, бесспорно умную, но очень молоденькую девушку, у которой совершенно нет жизненного опыта. Он хочет уберечь тебя от наиболее сильных жизненных ударов и делает это как умеет. Думаешь, он должен с тобой считаться и безусловно доверять только потому, что ты стала его женой?
Я все же отпила большой глоток уже остывшего чая.
— Да, ты права. Пожалуй, я и в самом деле слишком многого хочу от Сержа вот так сразу.
— Дайте друг другу время. — Подруга подбадривающе улыбнулась и погладила меня по плечу.
— Спасибо, — вздохнула я и поинтересовалась, как дела обстоят у самой Мартины.
— Даже не знаю, — ответила подруга и как-то смущенно пожала плечами: — У меня не получается его прогнать. И… не хочется этого делать. Я все ему рассказала и объяснила, но он все равно остается рядом.
— Он любит тебя, — улыбнулась я, радуясь за подругу. Они с Матео — замечательная пара.
— Твой генерал тебя тоже лю…
Раздавшийся на улице шум прервал нашу беседу, а громкий голос Сержа дал понять, что он с отрядом вернулся.
У меня словно камень с души свалился — я и не осознавала, как сильно за него переживала. Переглянувшись, мы с Мартиной пошли встречать мужчин.
Глава 20
Глава 20
Серж выглядел очень уставшим и пах потом и кровью. Я растолкала трактирщика и приказала притащить к нам в номер лохань и натаскать в нее горячей воды. Пока Серж отдавал последние распоряжении, ополоснулась и почувствовала себя гораздо лучше.
Когда муж появился в комнате, помогла ему раздеваться и усадила уставшего мужчину в лохань. Присела рядом и водила мочалкой по его телу, по множеству старых шрамов, которые его испещряли. Я в который уже раз задалась вопросом, во скольких же битвах побывал этот мужчина и как умудрился выжить?
Я смотрела на его прикрытые глаза, острые скулы, жесткие губы, волевой подбородок, заросший щетиной, и думала о том, что мы обязательно во всем разберемся, лишь бы у нас было на это время.
Внезапно его рука легла поверх моей, и только тут я поняла, что он тоже все это время из-под опущенных ресниц рассматривал меня.
— Залезешь ко мне? — внезапно спросил он.
Я посмотрела на лохань, из которой торчали колени мужа, и улыбнулась:
