к его волосам. Он рычит в мою киску, посылая восхитительный холодок по моему телу, вибрации уже подводят меня к краю. Я дергаю его за голову сильнее, чем необходимо, и он отвечает смешком, когда я чувствую, как его палец двигается возле моего входа.
Даже один палец толще, чем я себе представляла. Как будто он уже знает мое тело; он находит самое чувствительное место внутри меня и работает с ним в идеальном темпе своим пальцем.
Гладит. Лижет. Гладит. Лижет.
Я бессвязно бормочу, наполовину плача, наполовину умоляя его продолжить.
Он вставляет второй палец, и мое тело вытягивается, чтобы приспособиться к нему.
— Ты такая тугая, — шипит он, жарко дыша мне в бедро. — Я разорву тебя на части своим узлом, Амелия.
Его запретные слова отправляют меня в забвение.
Я кричу и сжимаюсь вокруг его пальцев, толкаясь в его лицо, когда меня неудержимо сотрясают судороги. Он все это время работает со мной, постанывая, когда моя влага покрывает его лицо.
Его узел. Я хочу его узел.
Я ощущаю кратковременное покалывание на внутренней стороне бедра, но это только еще больше выводит меня из себя.
Только после того, как я спускаюсь с кайфа, мокрая от пота и измученная, на его кровати, я понимаю, что произошло.
Он укусил меня.
ГЛАВА 16
ДЖЕЙКОБ
Она, блядь, рай на моем языке.
Я и раньше трахал Бета-версий. Это было давно, прежде чем я понял, что это бесполезно. Но это было ничто по сравнению с этим.
Она жидкий сахар.
Ее вкус такой пьянящий, такой совершенный, что я не смог удержаться и вонзил в нее зубы, когда она достигла кульминации.
Я порвал кожу.
Вкус ее крови затопил мой язык, и я понял свою ошибку.
Я имитировал брачный укус, только на ее бедре.
И я захотел сделать это снова.
И еще раз.
Паника на короткую секунду перекрывает все остальное. Если она поймет, что это значит…
Но это только заставляет ее кончать сильнее, и она пропитывает мое лицо своей влагой.
Ее глаза остекленели, губы приоткрылись, когда я приподнимаюсь, чтобы поцеловать ее, мои пальцы все еще играют с ее влагалищем.
— Ты в порядке? — шепчу я ей в губы, в ужасе от того, что она может понять, что я намеревался сделать.
Но она все еще спускается с высоты, тихие всхлипы вырываются у нее, когда она встречается со мной взглядом.
— Еще, — выдыхает она, и я улыбаюсь.
Злая штука.
— Сядь, принцесса, — рычу я. — Дай мне осмотреть тебя до конца.
Она послушно поднимает руки, и я снимаю с нее рубашку, бросая ее на пол, пока смотрю на ее грудь.
Они совершенство. Крупные, кремовые, идеального размера, чтобы поместиться в моих руках.
Как будто она была создана специально для меня.
Она расстегивает лифчик, обнажая передо мной грудь, и всякий контроль, который у меня был, исчезает.
Я толкаю ее обратно на кровать, мой рот атакует ее грудь, втягивая в рот один упругий розовый сосок. Она вскрикивает, ее руки находят мои волосы, дергая так сильно, что это граничит с болью.
Возьми ее. Предъяви на нее права.
Я рычу, когда инстинкты овладевают мной. Я хочу привязать ее к себе. Заставить ее быть моей навсегда.
Она не Омега.
Я отгоняю эту мысль, отрывая рот от ее груди, быстро снимая рубашку и брюки. Она смотрит на меня широко раскрытыми от удивления глазами.
Она сведет меня в могилу.
Я ухмыляюсь. — Тебе нравится то, что ты видишь, милая?
— Черт возьми, да, — выдыхает она, и я хихикаю. Я снимаю боксеры и располагаюсь над ней, и она ерзает, избегая встречаться со мной взглядом.
— Посмотри на меня, — бормочу я. Ее взгляд возвращается ко мне, и она неуверенно улыбается.
— Мы будем двигаться медленно, — шепчу я, используя весь самоконтроль, на который способен. — Ты можешь сказать мне остановиться в любой момент. Хорошо, принцесса?
Я чувствую, как ее тело расслабляется подо мной, а ее улыбка становится шире. — Просто заставь меня кончить, Джейкоб.
Это все, что мне нужно было услышать.
ГЛАВА 17
АМЕЛИЯ
Он идеален.
Его тело не может быть настоящим. Он как будто высечен из камня, его бледная грудь массивная и точеная над рядом доведенных до совершенства мышц пресса.
И его член.
Он толстый и огромный, и на мгновение мне хочется сказать ему, чтобы он остановился, что он ни за что не влезет в меня.
Но, верный своему слову, он скользит в меня медленно, достаточно нежно, чтобы мое тело растянулось и приспособилось к нему.
Он зарывается лицом в мою шею, постанывая, когда толкается до упора.
Он наполняет меня до тех пор, пока наши бедра не соприкасаются.
— Дыши, принцесса, — шепчет он мне в губы. — У тебя все так хорошо получается, детка.
Я вдыхаю и встречаюсь с ним глазами, тая в его собственническом взгляде.
— Так хороша для меня, — бормочет он, и я стону от похвалы. — Так чертовски тесно, детка.
Я ободряюще приподнимаю бедра, сжимая его, и он шипит. Он работает в медленном темпе, нежно покачивая меня на кровати, пока я не вцепляюсь ему в спину и требую большего.
Он проникает так глубоко, как только может, но прижимается ко мне сильнее, его бедра прижимаются к моим. Мой рот приоткрывается от шока и удовольствия.
— Правильно, принцесса, сожми мой член, — требует он. Я обвиваю ногами его талию, желая почувствовать его глубже.
Сильнее.
Кровать скрипит от наших движений, усиливаемых звуками моих стонов и вздохов.
То, что начиналось мягко, превращается в животный трах.
Гон.
Мое тело в огне, моя киска содрогается, когда я отчаянно цепляюсь за Джейкоба, его член входит в меня в быстром темпе.
— Альфа, — стону я, слово слетает с моих губ прежде, чем я успеваю подумать.
Он рычит.
Звук соприкосновения наших тел наполняет комнату.
Это первобытно, грязно и правильно.
Альфа заботится о нас, незнакомый голос шепчет в моей голове.
— Кончай за мной, Амелия, — рычит он. — Позволь мне связать тебя.
Я издаю низкий, хриплый стон, когда мое тело сжимается вокруг него, удовольствие танцует по всему моему телу. Я неудержимо дрожу, плачу и постанываю, когда он рычит надо мной, в последний раз прижимаясь своими бедрами к моим.
Его сперма изливается в меня, когда он замирает, обрушиваясь на меня сверху, когда моя киска растягивается шире.
Его член дергается внутри меня, посылая меня в очередной оргазм.
Удовольствие настолько ослепляющее и ошеломляющее, что нет боли, когда он наполняет меня изнутри. Есть только чувство завершенности, когда он заполняет меня до краев, прижимаясь ко мне.
И я знаю, что в этот момент он погубил меня ради
