кто она такая, тем больше приходил в восторг.
Я не должен был водить ее в ночной клуб, но эгоистичная часть меня хотела этого. Не только чтобы показать другим, насколько я силен, но и чтобы показать ей.
Заставь других завидовать ее красоте. Показать им, что они не могут заполучить ее, как бы сильно они этого ни хотели.
Я устроил гребаный бардак.
Внезапно она бросается ко мне, ее мокрые от пота бедра оседлали мои колени.
Я замираю на месте, собирая последние остатки самоконтроля.
— Меньшее, что ты можешь для меня сделать, — рычит она низким голосом. — Это, блядь, избавь меня от этого.
Включается переключатель.
Мой Альфа берет верх.
ГЛАВА 14
МИА
Я ненавижу его.
Я разрываюсь между нуждой и печалью, агонией и отчаянием.
Сжимание внутри меня и боль между бедрами невыносимы. Быть запертой с ним на заднем сиденье — настоящая пытка.
Он должен мне это.
Я легко помещаюсь между его коленями, мои ноги оседлали его бедра, и я прижимаюсь к нему, чувствуя эту толстую выпуклость по шву его брюк.
ДА. Итак, этот аттракцион не односторонний.
Я никогда не могла контролировать свою жизнь.
Пришло время мне наконец получить то, что мне причитается.
— Меньшее, что ты можешь для меня сделать, — рычу я, — это, блядь, избавить меня от этого.
Мой голос пропитан злобой, мое дыхание со свистом касается его уха, и его руки, наконец, двигаются.
Один обхватывает меня за талию, притягивая ближе к себе.
ДА.
— Ты пожалеешь об этом, — предупреждает он, в то время как другой рукой обхватывает мои бедра, заставляя меня прижиматься к нему. Лужица слизи пятнает его колени, просачиваясь в промежность брюк, и я торжествующе улыбаюсь.
— Единственное, о чем я пожалею, — стону я, приподнимая задницу, чтобы покружиться на нем, — это если ты не сможешь заставить меня кончить.
Мои руки сжимают его плечи, когда я использую его как рычаг давления, двигаясь на нем вверх и вниз. Я вижу озорной блеск в его глазах, и он ухмыляется.
ДА.
— Позволь мне подсказать тебе кое-что, — выдыхает он, убирая одну руку с моей талии, чтобы поднять платье повыше, поглаживая мою голую ягодицу. — Попроси меня заставить тебя кончить в любое время, и я сделаю это, Миа.
Его рука опускается, достаточно сильно, чтобы шлепок эхом разнесся по заднему сиденью.
Он только что отшлепал меня, и мне это чертовски нравится.
Моя внутренняя Омега кричит.
— О, черт, — шипит он, лаская мою ягодицу. — Это только сделало тебя еще влажнее. Ты, блядь, брызнула на меня.
— Не останавливайся, — выдыхаю я, наклоняясь, чтобы вдохнуть аромат его шеи. — Я близко.
— Черт, — стонет он. — Ты близка к тому, чтобы я тебя отшлепал. Черт.
Его рука снова опускается, сильнее, чем раньше, и я бормочу какую-то чушь, выгибая спину и прижимаясь к нему грудью. Его рот атакует меня, посасывая мои соски через ткань платья, и я дрожу в его объятиях.
— Хорошая девочка, — хвалит он. — Такая хорошая девочка для меня, что ты намокла.
Я едва замечаю, как он срывает с меня трусики, обнажая меня перед собой.
— Дай мне посмотреть на тебя, — бормочет он, приподнимая меня за бедра и глядя на мое влагалище.
Он что-то бормочет, его глаза широко раскрыты, прежде чем прижать меня к своей эрекции сильнее, чем раньше.
— Не могу дождаться, когда попробую эту пизду, — шипит он мне на ухо, прежде чем снова отшлепать меня. — Я собираюсь лакомиться твоей киской, пока ты не потеряешь сознание, Миа.
Я вижу звезды.
Я кричу так громко, что болят уши, но не могу остановиться. Поток за потоком из меня вытекают скользкие лужи, пропитывая нас обоих, пока я продолжаю раскачиваться у него в штанах.
— Хорошая девочка, — хвалит он, потирая мою спину, когда я прижимаюсь к нему в судорогах. — Хорошая Омега.
Но этого недостаточно.
— Прикоснись ко мне, — выдыхаю я, опускаясь губами к его шее. Его кожа восхитительна, я стону от ее вкуса.
Рука на моей заднице на мгновение замирает, и я чувствую его трепет.
Ну и нахуй это.
— Я не буду ненавидеть тебя больше, чем уже ненавижу, — рычу я.
Это было неправильно сказано, потому что от него пахнет гневом.
Его глаза встречаются с моими, ноздри раздуваются, и я свирепо смотрю в ответ.
Шлепок.
Мои глаза расширяются от шока, когда его рука опускается на мою обнаженную киску, причиняя жгучую боль.
Мы оба молчим, уставившись друг на друга, слышно только наше затрудненное дыхание.
Он отшлепал меня по киске.
Моя киска, которая сейчас бесконтрольно сжимается, мой клитор пульсирует от желания.
— Еще раз, — выдыхаю я.
Со мной что-то не так, потому что чем сильнее он шлепает меня по заднице и киске, тем сильнее я изливаюсь ему на колени.
— С тобой все в порядке, — шепчет он, и я понимаю, что произнесла это вслух. — Ты чертовски идеальна.
Его губы приоткрыты, совсем чуть-чуть, и у меня возникает пугающее желание поцеловать его.
Я отвожу взгляд, и его рот атакует мою шею, прокладывая путь к моей железе, и я кричу.
Я и не знала, что что-то может вызывать такие невероятные ощущения.
И вот так просто начинает накапливаться еще один оргазм.
Его карающая рука теперь нежна, его большой палец медленно и обдуманно кружит по моему клитору.
— Кончи для меня еще раз, ангел, — шепчет он мне в шею. — Еще раз для меня.
Это ласкательное прозвище выводит меня из себя.
В этот момент меня не волнует, является ли он моей парой. Он играет моим телом так идеально и без усилий, что я наполовину убеждена, что нам суждено быть вместе.
Но как только оргазм проходит и я падаю ему на грудь, реальность рушится.
Должно быть, он чувствует перемену во мне, потому что рука, поглаживавшая мою спину, замирает. — Теперь тебе лучше? — Он дышит, сдвигаясь, чтобы я не чувствовала его все еще твердый как камень член.
Он не потрудился кончить. В том состоянии, в котором я была, я бы с готовностью взяла его член и позволила ему кончить в меня.
Я бы позволила ему укусить мою брачную железу.
Но он сосредоточился только на моем удовольствии.
В этом не должно быть ничего особенного. Но это так.
— Я все еще ненавижу тебя, — шепчу я ему в грудь, не делая попытки высвободиться из его объятий.
Он невесело усмехается. — Я знаю, — бормочет он. — Поверь мне, я знаю.
Остаток пути домой мы едем в тишине.
ГЛАВА 15
СТЕФАН
Ее кожа горяча, как в лихорадке, когда я обнимаю ее, вдыхая ее
