мир и случайными порывами ветра, которые застали нас в пределах нашего каменного окружения, я почувствовала себя лучше. Даже обнадеживающе.
У нас есть тени Райвина и способность Лаэры манипулировать эмоциями. У нас два дракона и волк. Мой желудок немного скрутило, когда я поняла, что снова стала самым слабым членом группы. Хотя я могла использовать магию Райвина, я все еще боялась, что лишу его полной силы.
Нет, я не собираюсь позволять себе преуменьшать свои способности. Слова Белана вернулись ко мне, напоминая использовать свои слабости в своих интересах. Король фейри знал, что сделал Райвин. Он увидел во мне не более чем человеческую игрушку своего сына. Я не стоила усилий, чтобы бороться. И это могло бы сыграть мне на руку.
Несмотря на смену караульных, я не думаю, что кто-то из нас на самом деле спал. Слишком многое было поставлено на карту. Слишком много адреналина и предвкушения. Слишком много всего. Все мое тело словно находилось в состоянии боевой готовности, вздрагивая и реагируя даже на малейший звук.
Райвин нежно погладил меня по плечам, прикосновение успокаивало.
— Ты должна найти способ игнорировать стресс. Я знаю, это трудно, но ты должна сохранять спокойствие, иначе наделаешь ошибок.
— Как ты это делаешь? — Тихо спросила я. — Как вы все бросаетесь в бой, зная, что собираетесь отнимать жизни, и остаётесь такими собранными?
— Тренировки, — ответил он. — Мы тренировались для этого, потом сражались. Снова и снова. Пока это не стало второй натурой.
— Мне это нужно. Мне нужна эта способность, чтобы отключить эмоции и сражаться. — Я думала о том, как я нашла свой путь там, за пределами Опала, но те смерти все еще преследовали меня. Даже сейчас, когда я готовилась к новым разрушениям, их лица все еще занимали мой разум. Они хотели моей смерти. Пытались убить меня. Но я все еще чувствовала вину за свой выбор.
Райвин поцеловал меня в лоб.
— Нет, не нужно. Держи себя в руках, насколько можешь. Позволь нам взять на себя это бремя за тебя.
— Я не хочу, чтобы мои ошибки обременяли тебя, — сказала я.
— Это не ошибки. И даже если бы они были, я бы с радостью принял их все, чтобы облегчить твою ношу. Это то, что ты делаешь для того, кого любишь. — Он прижался своими губами к моим, и я растворилась в нем, позволив безопасности его рук смыть все тревоги момента.
Он вздрогнул и отстранился с раздраженным выражением лица. Я проследила за его взглядом и обнаружила, что Лаэра смотрит на нас сверху вниз.
— Может, ты не будешь этого делать, пока все остальные здесь?
— Оставь их в покое. Они заслуживают минуты, проведенной вместе, прежде чем мы столкнемся с тем, что может стать нашей смертью, — сказал Бахар.
— Я не думала, что ты окажешься безнадежным романтиком, — сказала Лаэра, сморщив нос.
— Раньше он таким не был. Я думаю, это из-за брачных уз. Они делают его мягче, — сказал Кабир.
— Я рада, что у меня нет этой проблемы. — Лаэра вздохнула, затем скрестила руки на груди. — Не пора ли пойти и убить моего отца? Я не уверена, что эти двое сохранят свою одежду, если мы останемся здесь надолго.
— Это был всего лишь поцелуй, — сказала я, но я чувствовала, как потребность горит у меня внизу живота. Райвин умел заставить меня забыть обо всем остальном и страстно желать его, даже когда это было не самое подходящее время для подобных развлечений. Возможно, брачные узы действительно не всегда были лучшим решением.
Райвин встал, затем протянул руку, чтобы помочь мне подняться. Я согласилась, затем отряхнула грязь со своих брюк.
— Давайте покончим с этим.
— Осторожнее со своими желаниями, принцесса, — сказал Кабир.
Вант и Райвин одновременно зарычали.
— Я не угрожал ей, — ответил Кабир.
— Иногда они становятся такими, несмотря на то, что я пытаюсь напомнить им, что Ара может сама о себе позаботиться, — сказала Лаэра.
— Я все ещё здесь. Я могу говорить за себя. И да, я могу позаботиться о себе. — Я ненавидела, когда они это делали. По крайней мере, похоть угасла. — Мы можем перестать обсуждать меня и сосредоточиться на том, зачем мы здесь?
— Правильно. — Бахар придвинулся ближе к остальной группе. Мы все встали в круг, и мои внутренности скрутило от беспокойства, когда реальность обрушилась на меня. Мы действительно делаем это. Мы действительно собираемся проникнуть во дворец и убить короля фейри. Какая-то часть меня была взволнована этой перспективой. Я не была уверена, что это говорит обо мне, поэтому я подавила нарастающее ликование, сосредоточившись на словах Бахара.
— Мы войдем через нижние кухни. Если там еще живы рабочие, они не скажут ни слова, когда увидят нас. Оттуда мы получим доступ в остальную часть дворца. Все охранники будут убиты тихо и быстро, как только мы узнаем, где затаился король фейри.
— Он в тронном зале, — сказала Лаэра.
Все посмотрели на нее.
— Что? Разве не поэтому ты хочешь, чтобы я была здесь? — Она пожала плечами.
— Что еще ты видишь? — Спросил Кабир.
Выражение лица Лаэры расслабилось, ее глаза стали стеклянными и мечтательными. Я могла бы сказать, что она вообще больше не осознавала своего тела. Какой бы навык она ни использовала, он был рискованным. Если бы она делала это в присутствии людей, которые хотели причинить ей вред, она была бы в серьезной опасности. Я также знала, что именно это умение сделало ее таким полезным шпионом.
Когда ее зрение вернулось в норму, ее лицо побледнело, и на нем появилось выражение, непохожее ни на что, что я у нее видела. Мое сердце бешено колотилось в груди. Она выглядела обеспокоенной. Или напуганной. Я не думала, что для нее это возможно.
— Большинство фейри собрались в тронном зале. Они собираются посмотреть на зрелище. Это будет означать для нас меньше препятствий на пути туда, но много угроз, когда мы доберемся до короля. Вокруг него будет много людей, которые будут защищать его, — сказала она. — Возможно, нам лучше подождать, пока он не уйдет отдыхать. Там слишком много охраны.
— Что это за зрелище? — Осторожно спросил Райвин.
Она взглянула на него, затем с трудом сглотнула. Ее лицо вернуло свое обычное вежливое выражение.
— Это не имеет значения.
— Что это? — Спросил Бахар.
Она посмотрела на него.
— Это не имеет значения.
— Так и есть.
— Это отвлекающий маневр. И приманка. Для нас. Должно быть, он знает, что мы пытаемся следить за ним. Это также может означать, что он точно знает, как много я могу видеть. — Она
