родного запаха дома, от этой обстановки меня прорвало вместе с матерью. Я плакала и гладила ладонью деревянный родной стол и просто чувствовала радость от этого прикосновения. От того, что наконец-то дома.
Вскоре поступила в университет в нашем городе, не поехала в столицу, как сестра. Хватит с меня путешествий. Намертво вросла корнями в родное место. Даже бедняки здесь добрые, не такие живодеры, как там далеко. В том мире. Порой воспоминания тускнели и мне казалось все это сном. Университет, Максим и я. Только большой Макс жил со мной в комнате и напоминал о настоящем Максе. Я помнила, что в Медведе есть камера, но вряд ли она до сих пор работала.
Меня часто мучили сны о другом мире. Один и тоже сон часто приходил.
Сон был мой любимый. И он часто приходил ко мне.
«Те старые трубы. Мне четырнадцать лет. Следующий день после того, как пришла с разорванной шубой, и мама подумала, что меня изнасиловали. Помню было холодно, проснулась в кровати, успела одеться и обуть кроссовки. Вышла на улицу без верхней одежды, тело тут же покрылось колючим холодом, дыхание прервалось. Обхватила себя руками, пытаясь согреться, и побежала на те трубы, куда приглашал Джокер. Точнее не приглашал, а украл мою фенечку и сказал принести деньги. Только я без денег.
Громко дышала в процессе бега. И вот вновь я возле труб. С неба тяжелыми хлопьями падал снег на одинокую фигуру в синей толстовке. Парень сжался, видно холодно, капюшон закрывал его лицо и оставлял в тени. В какой-то момент он услышал чужое хриплое дыхание или стучащие от холода зубы.
– Не думал! - хмыкнул презрительно. И столько пренебрежения в его «хммм». - Не думал, что надменная богачка припрется к жалкому бедняку!
Я не слушала его болтовню. Он иногда такой бред нес, что хотелось ему рот закрыть. Обняла его за талию и прижалась намертво. Его одежда мокрая и холодная, видно, он долго сидел в одной толстовке на трубах и ждал меня.
Тихо прошептала:
– Максим.
– Эй...эй..малявка, - я услышала испуг в его голосе или смущение. - Отвяжись от меня!
В этом сне мы второй раз в жизни встретились. Не было хозяев и кукол. Мы были обычными парнем и девушкой (девочкой). Максим панически отбивался от моих рук, которыми я оплела его торс. Он чуть худее и меньше, чем тот взрослый Макс, но все равно очень отличался от знакомых одноклассников. Я носом уткнулась в его грудь и не хотела отлепляться, и почему-то смеялась в его сырую от снега толстовку. Испуганный Джокер пытался разъединить мои руки, сцепленные в замок у себя на пояснице.
– Прилипала, отвали от меня! Отстань! Тебе вроде четырнадцать. Только влюбленной малолетки не хватало на мою голову! Я - злой, страшный вор и с деньгами туго. Поищи себе богатенького мажора.
- А мне все равно!!! - обиженно надула губы. Чего это он меня отталкивает? Я ведь его ведьма?
– Сам вчера меня поцеловал! - Недовольно буркнула в мокрую и холодную толстовку. Очень обидчивая я была в детстве. И вела себя во сне, как обиженный ребенок, у которого отбирали конфетку. Приятно иногда вернуться в детство и не видеть проблем.
– Я был пьян и прикольнулся над богачкой!
Сон реальный, настоящий, теплый. И я могла мыслить во сне, разговаривать будто наяву. В дни, когда снился Джокер, смущавшийся моих объятий, я просыпалась с улыбкой и на целый день заряжалась бодростью и надеждой. Верой в чудо.
Всем спасибо за внимание!
