— Рисуй!
* * *
Задуманное им удалось, но не сразу, а лишь с третьей попытки.
Во время первых двух — неудачных — перепугались они обе. Потому что в первый раз очутились в гулком незнакомом зале, потолок которого тонул во мраке, так как света от узких сводчатых окон было явно недостаточно для того, чтобы рассеять тьму, а во второй — в чужой хижине-берлоге, сплошь заставленной склянками и увешанной амулетами, по стене которой тянулась точно такая же, как и доме Кима, символическая вязь.
— Они тоже используют защитные руны! — прошептала Тайра, глядя широко распахнутыми глазами на высушенную и растянутую на стене лягушачью кожу; рядом висела связка бурой травы.
— Надо убираться отсюда. Должно быть какое-то отличие, какая-то деталь, характерная только для дома Кима. Думай, думай и быстро!
— Сейчас…
Гладкий лоб прорезала морщина, а губы Тайры так сильно сжались, что превратились в полоску.
— Да-да, за креслом, над полом, был еще один ряд…
— Скорее, пока никто не пришел…
Гулко, почти в унисон колотились два сердца. Едко пахло химическими настойками — Бернарда изо всех сил надеялась, что не ядами; по мятому листу вновь зашуршал карандаш.
— Вот.
— Давая сюда.
Напряженный взгляд, процесс впечатывания образа в память, сжавшиеся на запястье пальцы и сомкнутые веки.
— Ну, с Богом…
— С Богом! — эхом отозвалась Тайра и тоже зажмурилась.
Она не думала, что слезы вновь буду жечь ее глаза так скоро, но как без слез, когда вокруг вновь пахнет так знакомо — прогоревшей в камине золой, расставленными по углам благовониями? Тихо, пыльно, почти темно — за окном почти догорел закат.
— А почему люди одеты так странно, в какие-то тряпки? — притаившаяся за занавеской Бернарда с любопытством выглядывала на улицу.
— Это не тряпки, это тулу. Или туру. Смотря на кого надето — мужчину или женщину.
— И в этом удобно ходить?
— Ну, я ходила…
Книги лежали здесь же, на полу. Раскрытая «Тайны Вселенной», рядом «Описание тонких слоев человеческих структур», «Знахарство травами» и «Слепое видение».
Тайра начала спешно собирать их в стопку. Кресло с протершейся накидкой, скрипучие половицы, притаившиеся у стен синеватые тени. Сколько она провела здесь за чтением, пока находилась в Коридоре? А до того — пока был жив Ким? Долго… Счастливые дни, счастливые моменты. И вот она снова здесь, но на этот раз не одна и не как раньше — прислушивается к тишине и тонет в размышлениях об устройстве души и мира, а носится по комнате, как угорелая, и пытается ничего не забыть. Книги на полках, книги в чулане, самые ценные под половицами — все в стопку, все забрать.
Учитель был бы не против — она знала. Он понимал, что Тайра не забудет коллекцию, не бросит ее, найдет способ забрать, и теперь, наверное, наблюдал из тонкого мира за гостями с улыбкой. Может быть.
«Спасибо, Учитель. Что знал, что поддерживал, что вел и учил. Спасибо, что слышишь…»
— Ты скоро? А то какой-то мужик из дома напротив смотрит в наши окна — как бы не заподозрил чего…
— Это Линур — хозяин лавки, в которой торгую корзинами, — механически отозвалась Тайра. — Я сейчас. Только заберу из чулана поющую траву.
— Поющую… что?
— Траву. Потом расскажу про нее. Она слишком редкая и ценная, чтобы здесь оставлять.
Пока пальцы сгребали сушеные стебли в кучу, пока перевязывали их найденной в кармане веревочкой — надо же, как хорошо, что не выкинула с утра, когда нашла на крыльце, — Тайра все никак не могла поверить, что вернулась сюда — в Руур, в старый дом, наяву. Надо же, нашелся способ… Бернарда — человек, умеющий перемещаться в пространстве, — невероятно. Сколько совпадений и совпадений ли? Только нужно попрощаться с этими стенами, с этим местом — вдруг больше не вернется? Поблагодарить дух Учителя за то, что оберегал ее наследство, что следил за ним, хранил, не позволял непрошенным гостям войти в дом и разграбить его, сплел события так, чтобы дом до ее повторного возвращения не продали …
Откуда она знала, что всему этому способствовал Ким? Просто знала.
— Все. Траву взяла.
Когда аккуратно уложенная стопка из почти полусотни старинных фолиантов была готова к транспортировке в другой мир, Бернарда посмотрела на подругу долгим и серьезным взглядом.
— Тайра?
— Что?
— Ты уверена, что не хочешь здесь остаться. Это твоя родина, твой дом…
— Нет, — замотались из стороны в сторону черные кудри. — Это больше не мой дом. Давно. Стив — мой новый дом. Ты, мой особнячок и ваши красивые улицы с добрыми людьми.
— Ну, раз так, — кивнула головой Дина, — наваливайся на свои сокровища сверху, обхватывай их все руками и поехали обратно.
Распластавшаяся сверху на книгах, как морская звезда на горке из облизанных прибоем камней, Тайра кивнула и зажмурилась.
— Я готова.
— Я тоже. А то мне тут как-то неуютно.
И Бернарда сомкнула свои пальцы на тонком теплом запястье.
* * *
— Видишь, получилось! И знаешь, что это значит? Что мы могли бы вернуться в Руур еще раз и отобрать все книги у твоего мудака Уду!
— У моего… кого?
— Это слово тебе не надо учить. У Уду! Ведь у него в замке наверняка есть библиотека, так? И в ней, вот зуб даю, сотни похожих на твои книги.
— Но… — чтобы убедиться, что они дома, в безопасности, Тайра даже потрогала красивые, в бледный цветочек обои, которые украшали стены прихожей особняка Бернарды. — Но я ведь там никогда до этого не была.
— Ну и что? Ты просто подумай! Мы могли бы кого-нибудь подговорить, чтобы он туда сходил, а после описал нам то, что увидел. Даже заплатить ему могли бы. А потом — р-р-раз! — и махнуть туда с ветерком.
— А если бы мы, как сегодня, попали в незнакомое место?
— Ну, такое тоже могло бы случиться — гарантий нет. Гарантированно попасть к Уду мы могли бы лишь в том случае, если бы ты описала мне его мерзкое лицо, а я бы в деталях его представила. Но совсем не факт, что в этом случае мы попали бы в библиотеку.
— Ага. А то и в спальню…
— Или в туалет…
— Или вообще в ловушку, откуда не выбраться.
Бернарда серьезно кивнула, но тут же по обыкновению расплылась в улыбке.
— Но мне все равно нравится эта идея с его библиотекой. Ты ее обдумай.
— Слишком рискованно.
— А ты все равно обдумай. Потому что в этом случае ты бы достойно ему за все мучения отомстила.
— Это да… — в этот момент плотоядно улыбнулась даже Тайра, но через секунду развела руками. — Вот только я не люблю никому мстить.
