Есть хотелось нереально. А потом понежиться в горячей ванной и поспать. Уверена, завтра мысли улягутся, станет проще. Вот только у Кассиэля были иные планы на этот вечер.
— Расскажешь? — он занял место напротив меня.
— Если пообещаешь, что потом уйдёшь.
— Завершу наш разговор и попрощаюсь на этот вечер, — произнёс он после некоторых раздумий. — Обещаю.
— Имей в виду, что твои монологи за разговор не считаются.
— Ты всё такая же, — чересчур тепло для моего самообладания улыбнулся он. — Я надеялся… В глубине души всегда надеялся, что ты не погибла, а сбежала. Даже пытался искать твои следы. Не нашёл, но продолжал надеяться. И оказался прав. Ты не могла умереть.
— Поверь мне, за это время я пыталась умереть сотни раз.
— Я имел в виду охоту. Именно так, от когтей криптофога не могла.
— Ты оказался прав, я жива, так хотела от тебя сбежать, что сговорилась с твоей бывшей, инсценировала свою смерть и избавилась от всех свидетелей. Думаю, мои поступки говорят красноречивее слов, насколько сильно было моё желание уйти. Так к чему разговоры?
На лицо Кассиэля набежали тени, на мгновение делая его невероятно уязвимым, грустным, но серафимы умели носить маски, он снова принял невозмутимый вид.
— Мы были женаты, Натали. Проводили дни и ночи вместе. Ты знала о моём отношении.
— И заставила тебя страдать. Ты что, мазохист? Или уже отболело и просто любопытно?
— Говорю же, такая же, — на твёрдых губах Кассиэля появилась горькая усмешка. — Я просто хочу поговорить. Это немного.
Но разговоры с ним и послужили началом всей этой истории…
— Хорошо, — сосредоточив взгляд на еде, я приступила к рассказу.
Кассиэль всегда был красноречив и обаятелен, когда ему это было нужно, вот и сейчас он легко сглаживал острые моменты, пресекал возможность уколов, придавал сложностям флёр простоты. К завершению ужина мы оба расслабились и общались практически как старые знакомые, точнее, как бывшие возлюбленные, если расставание прошло спокойно. У нас не прошло, но нам удалось забыться и достаточно долго притворяться.
— Форма легиона тебе идёт, — отметил он с улыбкой, мельком скользнув взглядом по лежащей на столе маске.
— Гефестиан рассказывал мне о легионе, стало интересно, — пожала я плечами. — Как он, кстати? Ведь были прорывы.
— Жив, — сухо ответил Кассиэль, резко перестав улыбаться.
Вспомнилось его предупреждение.
— Это хорошо. А как Бессон. Надеюсь, ты не заездил моего мальчика.
— Он тоже жив. Чувствует себя прекрасно. И скучает по тебе, Натали.
— Бессмысленный приём, Касс, — скривилась я, поднимаясь из-за стола.
Он тоже приподнялся, положил свою ладонь поверх моей, пытливо заглядывая в мои глаза.
— Вернись ко мне, Натали. Обещаю, всё будет иначе. Хочешь, возглавишь центурион, сама соберёшь состав. Нам же было хорошо вместе, помнишь?
Было, временами, когда я забывалась, позволяя атайи влиять на разум и мои настроения, или когда Кассиэль опустошал мой резерв. Если и случилось что-то настоящее, этого не узнать. Каждый момент будет подвержен сомнению.
— Было хорошо, потому что ты надел на меня атайю, — резко выдернув руку, я отступила.
— Атайя лишь подталкивает.
— Кому ты рассказываешь? Я работала с нелегальными артефактами. Ты промыл мне мозги. Что было забито в мою атайю? Я должна была забыть прошлое, да? Привыкнуть к жизни в Эдеме? Полюбить тебя?
— А ты любишь? — с надеждой ухватился он за важное для него.
— Это не любовь, — ожесточённо взмахнула я рукой, словно пресекая любые возражения.
Кассиэль резко приблизился, сжал моё запястье и резко дёрнула меня к себе. Я натолкнулась на его грудь, защищённую белоснежной кирасой. Попыталась отпрянуть, но была стиснута в объятиях.
— Не смей… — прорычала сердито, но когда Кассиэль меня слушал?
Его губы накрыли мои. Ошеломляюще голодно, обжигающе страстно и горько-отчаянно. Больно, нежно, пугающе. Мощно. Сердце застыло, всё во мне будто замерло в замешательстве. Но лишь на секунды, пока в мыслях не ожили воспоминания о прошлом и не воскресли давно закопанные в глубине подсознания чувства. Всё смешалось. Голова закружилась, в ушах зашумела кровь. И я опомнилась только когда Кассиэль подхватил меня на руки, чтобы положить на кровать. Как мы умудрились преодолеть две комнаты на пути сюда, не удавалось вспомнить при всём желании.
— Стоп! — голос сорвался, а из глаз брызнули слёзы.
Справиться с доспехом, чтобы добраться до тела, Кассиэлю не удалось, зато он пробил другую броню. Стало так муторно на душе, так мучительно-больно.
— Хватит, Кассиэль! — я сорвалась с кровати, буквально отбежала от опешившего от моей реакции серафима. — Разве не понимаешь? Для меня это обман, фальшивка. Даже если могла возникнуть любовь, ты всё разрушил воздействием. Я всегда буду сомневаться, что бы ты не делал. И не смогу поверить, что полюбила тебя не из-за атайи.
— Ты не пробовала, чтобы так заявлять, — возразил он, уверенно заглядывая в мои глаза.
— Мы уже оценили сполна наши отношения. Как тебе понравились мои похороны? Кто, кстати, снимал мой браслет с той руки?
Плечи мужчины поникли, взгляд золотисто-алых глаз наполнился застарелой болью.
— Вряд ли ты хочешь это повторить. А придётся, Касс. Потому что я смертна, — припечатала жёстко. — Однажды до меня доберутся враги или банальная старость. Или ещё хуже, я захочу детей. И мне придётся отказаться от этой мечты либо тебе придётся растить чужого ребёнка. Нужна тебе такая любовь? Ты бессмертный, Кассиэль, не распространяй своё проклятие на меня!
Он гулко вздохнул, резко выпрямившись. Глаза вспыхнули золотом энергии и тут же потухли, будто их покинула жизнь. Я была жестока с ним, била по больному. Но в моей жизни вновь появилась надежда на возвращение, на возможность обнять родных, близких и друзей. Снова попробовать кофе, в конце концов. Получить то, чего он меня лишил.
— Хоть раз поступи по совести и дай мне жить дальше. Ты уже отомстил мне за пленение.
— Месть была только оправданием, — тускло отозвался он, и сердце заныло в груди, я невольно провела пальцами по кирасе.
— Кассиэль? — позвала его тихо.
— Я тебя услышал, Натали, — он посмотрел на меня воспалённым взглядом и отвернулся, порывисто, слишком поспешно, но покинул комнату твёрдым шагом.
Надеюсь, на этом наши сложные отношения завершатся.
После ухода Кассиэля я ощущала себя до ужаса разбитой. И, как ни смешно, поцелуи растолкали моего ленивого суккуба. В Эдеме он отзывался не особо рьяно, просто питался энергией от близости с Иррилием. А тут, видимо, ощутил любимую добычу, либо атайя как-то на него повлияла. Как итог, сердце ныло от воспоминаний, а либидо бурлило. Не помогли успокоиться ни расслабляющая ванна, ни бокал вина. Мелькали даже мысли отправиться к Иррилию, чтобы успокоить суккуба, а Лилит предлагала опробовать Уриэля. Её шутки как раз помогли отказаться от глупых идей. Я предпочла провести ночь в одиночестве. Правда и заснуть удалось не скоро, лишь после полуночи. Хорошо хоть утром можно было поспать.
Ритуал назначили на обеденное время, после него предполагалось провести грандиозный пир. Так что проспала я подольше, потом попросила подать мне еду и принялась за неспешные сборы. Оставалось закрепить кирасу и юбку, когда раздался стук в дверь. Судя по энергии, меня решил посетить Иррилий. Надеюсь, он пришёл не выяснять отношения.
— Привет, — поздоровалась я, открывая перед ним дверь. — Что-то случилось?
— Нет, хотел пообщаться, — ответил он, пропустив слова приветствия, и широким шагом вошёл в гостиную, вынуждая меня отступить.
— Пообщаться? — я недовольно пронаблюдала, как он закрывает дверь на замок.
Чувствовала какое-то неприятие. Хотя, наверное, на фоне встречи с бывшим мужем. Кассиэль всего за один разговор расшатал мои нервы.
— И кое-что выяснить, — мельком оценив помещение цепким взглядом, он сосредоточил внимание на мне.
