class="p">— Жаль, что вы забыли наш парадный наряд, — хмыкает отец, поправляя пышное жабо под шеей.
— Ты похож на шута. Господи. Ты серьёзно, что ли, думаешь, что твой вид кого-нибудь напугает? Ты же не опозорил Монтеану, гуляя в таком прикиде по улицам, да? — смеюсь я, издеваясь над ним.
Глаза отца вскипают от гнева. Я тоже знаю его болезненные точки.
— Флорина, лучше закрой рот, умнее будешь казаться, — цокает отец и делает шаг вперёд. Как по щелчку загораются яркие факелы вокруг нас. Коварная улыбка на сухих губах отца не предвещает ничего хорошо.
«Это же твоё умение, да?»
«Да».
— Итак, Томас, тебе не стыдно, оттого что ты решил предать того, кто любил тебя больше всех? — Отец переводит взгляд на Томаса, и его глаза начинают блестеть.
— Любил? Скорее, пользовался мной лучше всех. Ты никогда меня не любил. Ты бросил меня и…
— Не торопись, Томас. Меня заставили тебя бросить. Я же любил тебя. По-настоящему любил, как своего сына, как своего любовника, как партнёра. Я любил тебя. Но меня опоили. Рома. Я встретился с ним в назначенном месте, и он сначала опоил меня, а затем, на меня напали. Стан и Радимил. Но Радимил уже поведал вам мою историю исчезновения. И ведь никто из вас меня не искал.
— Я думала, что ты умер в церкви, — вставляю я.
— Ты глупая. Поэтому я был удивлён, узнав, что ты выжила, да ещё и прибрала к рукам мой клан. С тобой я поговорю позже. Ты меня интересуешь в последнюю очередь. Ты ведь просто его шлюха. Томас никогда бы не предал меня ради тебя, Флорина. Никогда. Он просто обижен на меня. Томас любил обижаться, правда, мой мальчик? Ты всегда надувал губы, когда я мало времени уделял тебе. И ты снова так делаешь. Она ведь тебе совсем не интересна, Томас. Тебе нужен был я. Ты хотел отомстить мне, через мою дочь. Но я разочарую тебя, Томас, мне плевать на эту шлюху. Она просто работает на меня и будет продолжать делать это. Я думал использовать Гелу, но потом… потом она стала такой надоедливой. Ты был прав, Томас, мне следовало раньше избавиться от Гелы. Ты был предан мне, как никто другой. Ты. И…
— Где Стан, Русо? Я не хочу слушать твои жалкие оправдания и заранее заготовленную речь. Ты так любил болтать, и я слушал тебя, потому что ничего больше не знал. Но прошло двести лет, Русо. Я услышал и узнал многое, поэтому заткнись. Ты жалкая мумия. Давай перейдём к делу. Что ты хочешь?
Отец кривится, словно запахло плохо. Хотя, действительно, плохо пахнет из-за озера.
— Придётся снова научить тебя, быть хорошим мальчиком, Томас. Но да, мы же договорились. Стан. Вам нужен Стан. Точнее, Флорине, — отец смотрит на меня, и я выпрямляю плечи. — Ста-а-ан. Выходи. Покажись нам. Твоя сестра о тебе беспокоится.
Где-то вдалеке слышен шорох. Быстрое движение, и рядом с отцом появляется Стан. Он отрывается от шеи Наимы, и она падает к его ногам мёртвым грузом.
— Да? — Стан, причмокивая, облизывает пальцы, покрытые кровью. — О-о-о, вы пришли. Как здорово! Почему так долго? Я уже съел Соломона, потом Наиму, и мне стало скучно. А Сав не с вами? Знаю. Ничего не говорите. Он и его жалкая семья тоже где-то здесь, ведь это единственная армия, которая сегодня сможет помочь вам, правда?
— Вот это мой мальчик! Это мой сын! — отец треплет по волосам Стана, но тот уворачивается.
— Не порть мою причёску. Ненавижу, когда ты так делаешь.
— Ты такой капризный.
— Ещё бы. Ты заставил меня двести лет искать твоё тело, затем трахаться с этой сукой, а также выглядеть абсолютным дебилом, — кривится Стан, пиная тело Наимы.
Что? Нет… нет. Этого быть не может. Это не тот Стан, которого я знаю. Это не мой друг. Это просто какой-то истеричный придурок, улыбающийся мне, как псих. Нет.
— Кажется, ты немного разочаровал свою сестру, — замечает Русо.
«Томас? Он же не мог…».
Боль пронзает виски Томаса, и он падает на колени. Всё происходит так внезапно, отчего я охаю и делаю шаг в сторону. Томас начинает кричать, из его глаз снова текут слёзы, а я не знаю, смогу ли накормить его. Резко всё стихает. Томас опирается о землю пальцами и вскидывает голову.
— Ты тоже обиделся на меня, Томас? Ну что такое, два моих любимых мальчика такие капризные! — наигранно возмущается отец. — Но ничего. Иди ко мне, Томас. Дай на тебя посмотреть поближе. Иди ко мне, мой мальчик.
Отец обращается и протягивает руку к Томасу, играя пальцами с длинными и острыми когтями. Томас жмурится и, шатаясь, встаёт. Я хватаю его за руку, ощущая, как дрожит его тело. Отец пытается управлять им, а Томас сопротивляется.
— Что ж, ему нужна мотивация. Стан, прошу, — отец дёргает головой, и Стан срывается с места. С рёвом Томас прыгает вперёд и перехватывает Стана. Они оба падают на землю. И тогда я разбегаюсь и несусь к отцу. Это же был знак? Ох… чёрт…
Отец легко отбивает меня, и я лечу в крону дерева, разламывая его на части. Скатываясь вниз, встаю на ноги, слыша хриплый смех отца. Меня рывком дёргают за волосы, и я оборачиваюсь, чтобы ударить.
— Стан, — выдыхаю я.
Улыбнувшись, он бьёт меня кулаком в лицо, и я снова отлетаю. Не успеваю я встать, как меня вновь дёргают за волосы и швыряют в другую сторону. Я даже не долетаю до земли, когда острые когти царапают мою шею.
— Достаточно, Стан, — командует отец.
Кровь капает на мою одежду, когда, держа за затылок, Стан поднимает меня на ноги. Я смотрю вперёд, наблюдая, как Русо удерживает Томаса. Он снова и снова причиняет ему боль. Снова и снова. Томас даже не успевает передохнуть, чтобы собраться с силами. А потом Томас обмякает. Русо прижимает его к своей груди, напевая какую-то чёртову колыбельную.
«Томас! Очнись! Чёрт, Томас!» — кричу ему.
Но Томас и не спит. Он смотрит в пустоту, пока Русо играет с его волосами.
— Мой хороший. Ты так вырос. Стал таким красивым.
— Оставь его, отец. Что ты хочешь? Ты же можешь и так забрать свой клан. Он никому не нужен так, как тебе, — произношу я
