Ознакомительная версия.
Факультетов в университете было четыре: стихийной, боевой, бытовой и целительской магии. Понятное дело, некоторые предметы преподавались всему потоку, а специализация начиналась с третьего курса. Не оставалось сомнений — факультеты сотрудничали, хотя и соперничали. Все абитуриенты писали заявление, но решение оставалось за главами факультетов. Они могли и корректировать программу, если считали необходимым. В этом я убедилась на примере Карисмы, которая согласилась заняться со мной артефакторикой. Я осознавала, что невозможно обучить всему. Объяснить, почему магистр Джэтен захотел меня видеть у себя, а профессор Эрстен согласился, не могла. Вообще эти двое преподавателей меня немного напрягали, а фраза Карисмы про эксперименты намертво отпечаталась в голове. Интуиция кричала, что ничего хорошего в такой ситуации не выйдет, но… почему бы не выяснить все это самостоятельно. Куратор права, университет — самое престижное учебное магическое заведение, и вылететь отсюда проще простого. Гораздо сложнее удержаться. Я же была намерена его закончить, желательно в числе лучших. Точнее, самой лучшей.
Пришлось несколько раз уточнять дорогу, но в результате я нашла нужное помещение. Небольшая заминка случилась у дверей, когда пришла запоздалая мысль, что следовало оставить книги в библиотеке, дабы потом за ними вернуться, но постучала я довольно решительно. Мне никто не ответил. Осторожно заглянув внутрь, я обнаружила отсутствие секретаря. Глубоко вдохнув, постучала снова. Разрешение войти восприняла с облегчением, но, когда открыла дверь, умудрилась споткнуться и едва не упала, а книги выпали из рук.
Бросив быстрый взгляд на магистра Джэтена, увидев улыбку на его лице, я извинилась и решила сначала собрать книги. Преподаватель кивнул и откинулся в кресле, в котором сидел, когда я вошла.
Когда с фолиантами было покончено и я взгромоздила книги на край стола, Бран Джэтен предложил мне присесть.
— Как вы думаете, студентка, зачем я вас вызвал? — поинтересовался он насмешливым тоном.
— Расписание? — предположила я, начиная сомневаться в собственных словах.
— Да, расписание нам точно придется менять, — кивнул он. — Вопрос в том, какое устроит вас? Могу предложить на выбор два варианта. В первом вы посещаете лекции в строгом соответствии с расписанием, во втором — отправляетесь домой за нарушение.
— Я ничего не нарушала!
— Применение заклинаний, влекущее за собой травмы или увечья, в стенах университета запрещено строжайшим образом. Тем более когда они направлены на учащихся.
— Но я ничего такого…
— Вилмар Фоули. Это имя вам знакомо?
— Очень хорошо, — нахмурилась я.
— Он написал заявление, что вы напали на него.
— Я охладила его буйный нрав и подарила себе полчаса спокойствия. Используемое мной заклинание не опасно. Оно лишь обездвиживает, но не причиняет вреда. Могу не только поклясться, но и продемонстрировать вязь.
— Вам рановато использовать чары мороза, — усмехнулся преподаватель.
— Это заклинание было разработано моим предком. Я владею им с детства.
— Прекрасно, — протянул магистр Джэтен. — С каждым часом нашего знакомства я открываю все новые грани вашего дара. Проблема в том, что заявление написано на имя ректора, а такие сигналы не остаются без его внимания. Вилмар предъявил доказательство повреждений.
— Это невозможно, — с уверенностью заметила я. — Повторяю, заклинание не причиняет вреда. Я хорошо изучила правила университета и не собираюсь ставить под удар свое будущее из-за желания сиюминутной мести.
— Последнее — верно, — кивнул головой Джэтен. — Месть надо тщательно продумать.
— Вилмар и ее не стоит, — заметила я.
— Считаешь, он просто букашка, на которую можно не обращать внимания, а при назойливости — отмахнуться?
— Примерно, — немного подумав, сказала я, посчитав сравнение магистра удачным.
— Насколько я понял, вы были не просто знакомы, но и довольно близки…
— Я планировала выйти за него замуж, — спокойно сказала я, понимая, к чему клонит преподаватель. — Но когда приехала сюда, то выяснилось, что не могу на него рассчитывать.
— А на Раяра могли? Я знаю, вы познакомились всего пару дней назад.
— У нас взаимовыгодное соглашение, — не стала я отрицать и этого. — Но если вы планируете упрекать меня в том, что я нашла выход из той ситуации, в которой оказалась, то не стоит.
— Умна, целеустремленна, хладнокровна, — протянул Бран Джэтен. — Мне нравится. Аэрон не ошибся в оценке. Но возникшую проблему придется решать. За нападение на студента, а именно так оценивается твое поведение в библиотеке, университет обязан отчислить тебя. Скажу больше, приказ скорее всего уже подготовлен, хотя пока не подписан ректором.
— Быстро у вас здесь все происходит, — пробормотала я, судорожно пытаясь понять, что делать дальше.
— Не у вас, рыбка, — усмехнулся магистр, отбрасывая вежливый тон. — У нас. Конечно, если ты готова бороться за себя и свое право находиться здесь.
— Интересный у вас подход. — Я задумчиво посмотрела на преподавателя. — Уверяете, что я уже обладаю всеми правами, но за себя должна сражаться в одиночестве. Что здесь происходит? Есть куча свидетелей, которые видели, как этот планктон выкручивал мне руку и орал. Да, я заморозила его, но безопасным заклинанием, к тому же Фоули ушел из библиотеки сам. Почему не опросят свидетелей? Я была уверена, что университет — лучшее среди подобных заведений. Я всего несколько часов числюсь студенткой, но начинаю сомневаться в заслуженности репутации и правильности выбора его для учебы. Учитывая, что на меня начинается самая натуральная травля, поясните, зачем вы так настаиваете на моем нахождении в университете?
— Карты на стол?
— Желательно, — согласилась я.
— Ты знаешь, почему русалкам Эрея запрещено покидать пределы королевства? А для ваших мужчин таких ограничений нет?
— Конечно, — пожала плечами.
Быстро взглянув на преподавателя, я поняла, что он в курсе причин подобного. Эрейцы славились способностью обращаться с водой, но между уровнем магии мужчин и женщин была разница. Первые обладали лишь частью того, что могли получить вторые. Именно женщины были носителями истинного дара, позволяющего управлять водной стихией. Вопрос в том, что не у всех он открывался в полной мере и невозможно было узнать об этом до инициации. Третьей по счету. Первую мы проходили при рождении, вторую — примерно в семь лет, получая часть дара, а последняя… Она была связана с потерей невинности. Магия или расцветала, подобно цветку, или исчезала… Проблема в том, что независимо от результатов мы были связаны свадебными оковами до конца, а если дар пропадал, то жизнь становилась похожей на существование. У меня перед глазами были примеры и того и другого. Мать и бабка. Госпожа и рабыня. Хотя, конечно, все зависело от мужчины, но я не хотела себе рабской судьбы. Увы, меня никто не собирался спрашивать. Девушки принадлежали своим отцам, затем мужьям. Ни одна носительница дара не имела права покидать страну, ведь только в «чистых» браках рождались девочки…
Ознакомительная версия.
