Ну и ещё кое-что…
— Вы с Ластом враги? — спрашиваю у старика. — И по какому поводу поссорились?
Собеседник юлить не пробует. Он отвечает сразу и без запинки, но то, что слетает с тонких губ слишком невероятно. Я слушаю, таращу глаза, и не верю. Просто не верю и всё!
— Видишь ли, девочка, я слишком стар для некоторых… хм… работ. Поэтому три года назад имел неосторожность заключить с Ластом сделку. Я вручил ему дубликат ауры главного хранителя и план императорского дворца, и рассчитывал получить взамен кое-какие артефакты из сокровищницы. Но награды своей так и не увидел. Ласт заявил, что до хранилища не добрался, что слепок ауры не сработал и самого Ласта едва не взяли. Но я знаю, что это ложь…
Нет, я не поверила, но это не помешало наклониться и прошептать:
— А что правда?
— Ласт в императорском хранилище был, — отчеканил старик уверенно. — Но к артефактам и побрякушкам не притронулся. Он не захотел тратить время и силы на заклинание обнаружения дополнительной защиты, предпочёл отсидеться в архиве.
— Где-где? — переспросила я.
Ответом мне стала лёгкая снисходительная улыбка.
— Архив, девочка, это место сосредоточения тайн. Эти тайны бывают очень полезными и прибыльными… Гораздо прибыльней, нежели артефакты, которые нужно отдать компаньону.
Почему торговец выдал мне эту историю? Нет, не знаю. И совсем не уверена, что смогла бы пересказать её кому-либо ещё. Утверждать, что подошла к прилавку старика случайно и по собственной воле, тоже не возьмусь, но это, если вдуматься, совсем неважно.
А вот подаренная «пудреница» оказалась крайне полезна… После того, как я очнулась в клетке и осознала, что именно произошло, мысль о чёрной сыпи стала лучиком света. Возможно это неправильно, но когда знаешь, что твой обидчик получил по заслугам, жить гораздо проще.
— Астра? — донеслось откуда-то издалека и я вздрогнула, возвращаясь в реальность.
Вспомнила где и с кем нахожусь, а потом мысленно сообщила про магию с индивидуальной настройкой и вызванную этой магией сыпь.
После того, как герцог Кернский расшифровал моё послание, Вернон побледнел и округлил глазки. А через миг выпрямился и выдохнул:
— Ну надо же!
Дальше был короткий ликбез для далёкого от магии Дантоса. Мол, болезнь магико-алхимического происхождения, чрезвычайно редкая, незаразная, но смертельная для носителя. Лекарств от неё нет и не предвидится, а счастье в том, что сил на подобное заклинание уходит очень-очень много, и магов, способных его сотворить в империи считай не имеется.
Вслед за этим «магов не имеется» случилась попытка расспросить как именно Ласт заразился, но я отмахнулась. В данный момент меня заботило другое…
— Ласт избегал людей и коллег, — по-драконьи сказала я. — А делиться информацией вообще ненавидел.
— Думаешь, все тайны остались при нём? — уточнил Дан.
Маленький дракон тяжко вздохнул. Уверенности не было, но…
— Сыпь убивает за полтора года. То есть Ласт больше пяти лет назад скончался. Какие-то признаки утечки государственных тайн за эти годы были?
Герцог Кернский задумался на пару мгновений и сказал:
— Нет.
А я опять вздохнула.
— Нужно проверить дневник. Ласт отмечал все важные события, и если он с кем-то чем-то поделился, то это должно быть отражено в записях.
Слова прозвучали как всё то же «ву-у-у», но Дантос понял. Тот факт, что я не слишком в своих выводах уверена незамеченным так же не остался, но спорить со мной всё-таки не стали. Единственное, герцог Кернский сказал:
— Скрыть ситуацию от Роналкора мы всё-таки не можем. Но я попрошу обойтись без отправки к нам дознавателей, тем более дело крайне неоднозначное и один чиновник, — блондинчик кивнул на Вернона, — у нас уже есть.
Решение, в общем-то, порадовало и теперь я вздохнула не тяжко, а спокойно. А в наступившей тишине новый вопрос прозвучал, на сей раз от брюнета:
— Астра, как по-твоему он очутился в этом замке? Что здесь делал?
— Понятия не имею. Нужно смотреть дневник, возможно там какие-то подсказки есть.
Начальник управления магического надзора мою реплику, как и раньше, не понял, а вот Дантос проникся. Даже вознамерился за этим самым дневником сходить, но увы.
Увы, но в дверь хозяйских покоев снова постучали, а после того, как Дантос бросил недовольное «войдите», на пороге нарисовался Жакар. Столь же пузатый и румяный, как и всегда.
Он отвесил лёгкий поклон и сообщил о том, что стражники уже извелись в ожидании точных распоряжений. В частности, вояк из замкового гарнизона интересует будет ли продолжен начатый Верноном осмотр трупа, и на какой срок нужен караул у комнаты, в которую этот самый труп поместили.
По мне вопросы были плёвыми и вполне могли подождать, но стражники считали иначе. Один из них даже поднялся на хозяйский этаж и теперь топтался поблизости в надежде на ответ.
— Позови его, — узнав о присутствии стража, сказал Дантос.
Толстощёкий дедок охотно отстранился, пропуская внутрь невысокого, худощавого мужчину в форменной куртке, а маленькая красивая я замерла в полном офигении. Просто в гостиную мой бывший сосед вошел. В гостиную вошел… Натар.
За девять лет, прошедшие с момента нашего расставания, Натар изменился, но не сильно. По крайней мере у меня сложностей с узнаванием не возникло. Те же тёмные до черноты глаза, непослушные каштановые волосы, едва прикрывающие шею, слишком крупный нос, и отдельный, самый важный штрих — крайне недовольная физиономия.
Натар был недоволен ровно столько, сколько я его помнила! Впрочем, когда он переступил порог гостиной, выражение лица всё-таки изменилось — оно стало удивлённым. То есть дракона этот конкретный стражник видел впервые. То есть в момент нашего прибытия, Натара поблизости не было.
Несмотря на потерянную челюсть, бывшему соседу удалось взять себя в руки и переключить внимание на Дантоса с Верноном. А эти двое как раз пытались понять последовательность действий, обсуждали — что всё-таки делать с трупом.
Возможно, их слова были важны и интересны, но я ничегошеньки не слышала. Словно завороженная сидела и глядела на того, кто вечно грозился или поколотить, или макнуть в какую-нибудь лужу. А потом, как оказалось, ушел из Рестрича вслед за мной…
Натар внимание со стороны дракона чуял — он пару раз покосился на маленькую красивую меня, но рассматривать, как в начале, не пытался. Он вообще стоял и усиленно строил из себя настоящего воина — собранного, чинного и совершенно невозмутимого.
А у меня надобности притворяться не было, и в какой-то момент я всё-таки не сдержалась… Поднялась на все четыре лапки и медленно, но неотвратимо двинулась к стражу.
