— Ему это просто нравиться, — сказала Ева коротко. — Иногда зло и есть собственное основание.
— Хочу не согласиться, — тихо возразила Мира. — Причины, основания ненормального поведения важны для меня. Но для Дэвида Палмера я никак не могу найти ни причин, ни оснований.
— Это не Ваша проблема, Доктор. Это моя задача — остановить его и защитить людей, которых он выбрал. Первые двое из его списка мертвы.
— Стефани Ринг? Вы уверены.
— Её тело было найдено этим утром. Карл Нейссан захвачен.
На сей раз рука Миры задрожала, чашка задребежала о блюдце перед тем, как она поставила её в сторону.
— Он же был под охраной.
— Палмер переоделся полицейским, постучал в эту чёртову дверь и изобразил из себя сменщика. Тот, кто был на посту, не перепроверил этого и отправился домой к Рождественскому ужину. Когда утром прибыл новый охранник, дом был уже пуст.
— А ночной сменщик? Настоящий?
— В багажнике своей машины. Усыплён и связан, но в остальном жив и здоров. Он ещё не достаточно пришёл в себя, что бы можно было его допросить. Но это и не важно. Мы знаем, что это был Палмер. Я принимаю меры к тому, чтобы Жустин Полински перевезли в безопасное место. Вам надо будет собрать какие-нибудь вещи, Доктор. Вас тоже помещаем под охрану.
— Вы знаете, что я не могу сделать этого, Ева. Это также моё дело, как и Ваше.
— Вы не правы. Вы консультант, и только. Мне не нужна консультация. И я больше не уверена, что Вы будете здесь в безопасности. Так что я Вас перевожу.
— Ева…
— Не препирайтесь со мной! — это прозвучало резко, почти зло, и Мира отпрянула в удивлении. — Я забираю Вас под опеку полиции. Вы можете взять с собой какие-то личные вещи, или можете пойти так, как есть. Но Вы пойдёте.
Призвав все силы контроля, которые бежали по её венам как её собственная кровь, Мира сложила руки на коленях.
— А Вы? Вы тоже пойдёте под наблюдение?
— Я — не Ваша забота.
— Конечно, Вы моя забота, Ева, — спокойно сказала Мира, наблюдая за бурей эмоций в глазах Евы. — Так же, как я — Ваша. И моя семья внизу тоже моя забота. Они не в безопасности.
— Я прослежу за этим. Я позабочусь о них.
Мира кивнула, закрыв на мгновение глаза:
— Это было бы для меня большим облегчением знать, что они далеко отсюда и под защитой. Мне трудно справляться с ситуацией, когда я беспокоясь об их благополучии.
— Он не прикоснётся к ним. Я обещаю.
— Я верю Вам. Теперь относительно моего статуса…
— Я не давала Вам вариантов выбора, Доктор Мира.
— Минуточку, — вновь обретя спокойствие, Мира взяла свою чашку с чаем. — Я думаю, Вы согласитесь… Я имею такую же степень влияния на Ваше начальство, как и Вы. Но перетягивание каната вряд ли поможет кому-либо из нас. Я не упрямлюсь и не стараюсь быть мужественной, — добавила она. — Это Ваши характерные черты.
Тень улыбки мелькнула на губах Миры, когда Ева, нахмурившись, посмотрела на неё.
— И я восхищаюсь ими. Вы также женщина, для которой эмоции не заслоняют цель. И цель эта — остановить Дэвида Палмера. Я могу быть полезна. Мы обе знаем это. Если моя семья будет далеко, я буду более сосредоточенна. И я не могу быть с ними, потому что если я останусь с ними, я буду волноваться, что Палмер, чтобы добраться до меня, попытается навредить одному из них.
Она прервалась на мгновение, решив, что Ева раздумывает.
— Я не возражаю против охраны здесь или в моём офисе. Я даже хочу её здесь. Очень хочу. У меня нет намерения излишне рисковать. Я просто прошу Вас дать мне возможность делать своё дело.
— У Вас будет возможность делать своё дело там, куда я Вас помещу.
— Ева, — Мира вздохнула. — Если Вы поместите нас обеих, меня и Жустин, вне пределов его досягаемости, то есть очень большая вероятность, что он схватит кого-нибудь другого, — она кивнула, — Вы уже рассмотрели этот вариант. Он не придёт за Вами, пока не будет готов. Вы — главный приз. Если никто больше не будет доступен, он что-нибудь придумает. Он захочет придерживаться своего расписания, даже, если это потребует суррогатного объекта.
— У меня есть кое-какие прикидки на его счёт.
— И Вы найдёте его. Но если он убедится, что я досягаема, что я хотя бы в пределах видимости, он удовлетворится этим и сосредоточит всю свою энергию на том, чтобы подобраться ко мне. А я ожидаю, что Вы не позволите ему это сделать, — она снова улыбнулась, на этот раз свободнее. — И я намереваюсь сделать всё, что в моих силах, чтобы помочь Вам.
— Я могу заставить Вас пойти. И всё Ваше влияние не будет иметь никакого значения, если я надену на Вас смирительную рубашку и уволоку отсюда. Вы будете в ярости, но зато в безопасности.
— Я бы не стала этого предлагать в обход Вас, — согласилась Мира. — Но Вы знаете, что я права.
— Я удваиваю Вашу охрану. Вы носите браслет. Вы работаете здесь. Вы не покидаете дом ни под каким видом, — в её глазах полыхнул огонь, когда Мира попыталась протестовать. — Вы вынуждаете меня сделать это: Вам придется узнать каково это — быть в наручниках. — Ева встала. — Ваша охрана будет делать почасовой обход. И Ваше средство связи будет прослушиваться.
— Таким образом я едва ли буду казаться досягаемой.
— Он будет знать, что Вы здесь. Этого достаточно. Я должна идти работать.
Ева двинулась на выход, слегка замешкалась у двери, и не оборачиваясь спросила:
— Ваша семья… они важны для Вас.
— Да, конечно.
— А Вы важны для меня.
И прежде, чем Мира успела шатаясь подняться на ноги, Ева быстро вышла.
От Миры Ева направилась прямиком в лабораторию. Оттуда она планировала заехать в морг и ещё к Карлу Нейссану и лишь потом вернуться в свой домашний офис.
Помня о беспокойстве Миры за семью, Ева, припарковавшись и войдя в здание, позвонила Рорку на его средство связи "на ладони".
— Почему ты одна? — первое, что он сказал ей.
— Прекрати, — она просветила свой жетон на контроле системы безопасности, затем пересекла вестибюль и спустилась в лабораторию. — Я нахожусь в охраняемом здании, окружённая полицейскими по найму, мониторами и мужланами, которые работают в лаборатории. У меня работа. Дай мне её делать.
— Он уже схватил трёх из шести.
Она остановилась, закатив глаза.
— О, спасибо! Сразу видно, как ты веришь в меня. Похоже, что будучи полицейским в течение десяти лет, я являюсь такой же лёгкой добычей как семидесятилетний судья и парочка кротких адвокатов.
— Ты раздражаешь меня, Ева.
— Почему? Потому, что я права?
— Да. И наглеешь от этого, — но его улыбка немного потеплела. — Зачем позвонила?
