Я дотянулся и стал сдвигать резинку трусиков вниз, и Анна, нетерпеливо подергала коленками, чтобы они упали, подняла одну ногу, потом другую, освобождаясь от них. Пятясь, она села на кровать, я же так и оставался на коленях. Приблизившись к кровати, опрокинул Анну, резко подтянув ее бедра ближе к себе, прижал рукой упругое тело к простыням. Широко раздвинул ее ноги и стал покрывать поцелуями нежную кожу на внутренней стороне бедер. Добравшись до лона, помог себе пальцами, чтобы дотронуться языком до нежного места. Провел им снизу вверх, задержавшись на возбужденном бугорке, поцеловал, лизнул, пососал, подул. Анна вздрогнула и застонала. Быстро стянул с себя майку и джинсы.
Цепочкой поцелуев начал подниматься выше, испробовал языком глубину пупка, по очереди отдал дань каждому сладкому соску. Подтянулся на руках, навис над Анной. Она смотрела на меня затуманенными желанием глазами, влажные губы были приоткрыты, она облизнула их кончиком языка. Помог лечь ей удобнее, опустился на локти и приник в страстном поцелуе. Она же обхватила меня ногами и подалась вверх навстречу моему члену. Входя в ее горячую влажную глубину, не смог не застонать. Как я этого жаждал! Как давно я об этом мечтал! Погрузившись на всю длину, замер. Анна стала сама двигаться, увеличивая амплитуду. А потом был взрыв. Мы не могли дышать, влагалище ритмично сокращалось вокруг моего члена, ее грудь подрагивал в такт биению сердца и мокрые круги от молока холодили мою грудь. Опять был глубокий поцелуй, мой язык трепетал, лаская ее жаркий рот, обводил контур губ, прокладывал дорожку по шее до самой груди.
Какая грудь! Полная молока, упругая, со сжавшимся от желания соском! Я припал к ней, Анна же стала выгибаться ко мне на встречу, зарываясь пальцами в волосах, притягивая мою голову к своей груди, надавливая на нее, помогая другой рукой, предлагая каждую из них по очереди, направляя к нужному соску. Мои пальцы были в ее влагалище, растягивая его, купаясь во влаге от первого акта, выходя из него и лаская клитор. Когда я на секунду оторвался от груди, то лизнул сосок языком и подул, наблюдая, как он еще больше сжимается. Анна взорвалась в еще одном оргазме. Сжимая трепещущее тело в руках, я с удовольствием смотрел на ее закрытые глаза с дрожащими ресницами, на капельки пота, выступившие над ее губой, слушал ее утихающее после бурного всплеска дыхание. Боже, как сильно я ее любил в этот момент!
Уставшие и счастливые мы лежали, не разнимая объятий. Анна зашевелилась первая. Открыв глаза, поймал ее пристальный взгляд. Ее ладошки уперлись в мою грудь, желая раздвинуть наши тела. Ее взгляд опустился к моему соску. Пальцем она обвела пулевое отверстие. Я замер, перестал дышать. В этот момент Анна резко поднялась, обхватила руками мое лицо, посмотрела в него ошеломленным взглядом и заплакала.
— Петр… Петр! Это ты? Я сумасшедшая, наверное… Пусть… Я верю и не верю… Но шрам и все другое…
Я попытался отстраниться, даже закрыть ей рот рукой, но услышал запретные слова, выдохнутые губами сквозь мои пальцы:
— Я люблю тебя…
Вот и все. Слова, которые я желал и боялся услышать, произнесены. Я опять обнаружил себя лежащим в тумане. Рядом была какая-то возня. Повернув голову вправо, я увидел Нечто, которое пыталось с помощью рук и ног изобразить «ангела», как это делают дети в снегу. Получалось не очень, но оно старалось. Увидев, что я пришел в себя, Нечто зарокотало:
— Ну, как ты? В этот раз лучше себя помнишь? Ничего не путается в голове? Смотри, уже привыкаешь! Я скучал по тебе…
Я вздохнул. Мы сели друг против друга.
— Представляешь, что Анна сейчас чувствует? Она же с ума сойдет. Только что был человек и вдруг растворился в простынях… Я самого главного ей не успел сказать — что люблю. Очень люблю.
Нечто посмотрело на меня грустными женскими глазами, потом гримаса удивления перетекла по его лицу и оно произнесло:
— Знаешь, а ты ведь отличаешься от того, как выглядел в прошлый раз. И я не про возраст. Странно.
Я оглядел себя. Руки, ноги обычные, разве что не светятся.
— Крылья. У тебя их нет.
Я потрогал плечи, действительно, крыльев не было. Что это значит?
За спиной раздался женский смех, а у Нечто округлились глаза. Я обернулся и увидел Фламму, которая держала на руках ребенка. Нормального ребенок мужского пола. Она протянула его Нечто и сказала:
— Познакомься, это твой брат. Его зовут Амор.
Нечто неуверенно взяло ребенка, потом устроило его удобнее и стало строить малышу рожи, а тот пытался схватить его за нос, но у Нечто нос плавал по лицу и не давался. Ребенок заливисто смеялся.
Пока эти двое развлекались, Фламма села рядом со мной, она выглядела как обычная земная женщина, кормящая грудью, отчего эта часть тела значительно выпирала. Фламма поймала мой взгляд и улыбнулась:
— Михаилу тоже нравится.
— Ты звала меня, любимая?
Я подпрыгнул, услышав знакомый голос, и это действительно был Михаил. Он сел сзади Фламмы и притянул ее к себе, обняв за талию. Он был счастлив!
— Привет, Петр, — сказал он, — ты уже познакомился с моим сыном?
Я не мог произнести ни слова. Какой сын? Михаил погиб совсем недавно…
— Ты забыл? — прервала мои размышления Фламма, — Здесь безвременье. Михаил был третьим, кто отказался покинуть предел, и мне и стало любопытно, чего хочет этот ангел.
— А хотел я увидеть тебя. Мне Петр рассказывал, о том, что ты жгучая красавица и очень одинока в Ином Мире.
— Это была любовь с первого взгляда, поэтому и сына назвали — Амор. Я одно поняла — дети должны рождаться в любви. Насильно любовь не завоевать, вот и получилось у меня Нечто, по тому, как Ганнон меня не любил…
При этих словах Михаил сдвинул брови и произнес недовольным голосом:
— Мне не нравится, что у тебя здесь обитает твой прежний любовник. Я по натуре самец и не позволю на моей территории находиться другому самцу.
А сам при этих словах подмигнул мне. Фламма потерла переносицу тонким пальцем.
— Я знаю, как решить эту проблему.
Резко поднялись волны тумана, ребенок от неожиданности заплакал, и Фламма взяла его у Нечто. На руках матери малыш быстро успокоился.
Перед нами стоял ангел с черными крыльями. Лицо у него было суровым. Увидев Фламму, он поклонился ей. А та, встав в полный рост, объявила:
— Ганнон, я поздравляю тебя! Ты дождался свою любимую!
В этот же миг рядом с Ганноном появилась Серафима. Она держалась за сердце и на лице ее отразилась мука.
— Она только что умерла на земле от инфаркта, — пояснила Фламма. — Ну что же ты не обнимешь свою любимую, Ганнон?
