— Стефан, а Сет с Ретом не появлялись? — с надеждой спросила она.
Ну, конечно, волчата. Ещё, чего доброго отправиться их искать. Ей явно плевать на температуру, и боль в плече. И на мои рекомендации. Стефан стоял в прострации. Наверное, я слишком сильно на него надавил. Про волчат я ничего не сказал, и он не мог ничего ответить. Она не понимала, что они уже не вернуться. Я хищник посильнее, чем они, инстинкт самосохранения заставил их уйти. Надо её успокоить.
— Лана, вашим волчатам уже шесть месяцев, и самое время позволить им жить самостоятельно. С ними всё будет хорошо. Волки с шести месяцев начинают охотиться сами.
— А откуда вы знаете, что моим волчатам шесть месяцев, вы же их не видели? — сощурив глаза, спросила она.
Попался! Я то их видел позапрошлой ночью, когда первый раз пришёл сюда на её запах. Они и лошади тогда взбесились. Но я не мог ей об этом сказать. Надо как-то выкрутиться. Я начал вспоминать, всё, что знаю об обыкновенных волках. И нашёл:
— Всё просто. Сейчас конец сентября, а волчата рождаются в марте-апреле. Сами посчитайте.
— Да, вы правы — сказала она задумавшись. — Но ведь они не умеют охотиться. Их никто этому не учил.
— Лана, они хищники, у них это в крови, — я успокаивал её, как мог.
— Ну, что ж. Наверное, это правильно — она сникла, и я подумал, что сейчас увижу её слёзы.
Отвернувшись к окну, она застыла. Через минуту он повернулась к нам и сказала:
— Вы, наверное, голодны?
«Голоден? Да, пожалуй. Последний раз я пил кровь пять дней назад, но я мог и потерпеть, ещё дня три. Хотя с большим удовольствием попробовал бы твою кровь». Я себя утешал, тем, что на этот раз я получу кровь нектэрии.
— Нет, спасибо. Я не очень голоден, — спокойно ответил я.
— Стефан, а ты? — она повернулась к нему.
Он молчал. Всё-таки, я слишком на него надавил. Надо исправлять ситуацию.
— Стефан, у Ланы температура и ей надо отдыхать. Возьмите сейчас всё, что вам необходимо, чтобы потом её не беспокоить — я старался отдавать приказ, как можно мягче.
— У меня есть всё необходимое, — равнодушно сказал он, и направился к выходу из дома.
Лана явно, что-то заподозрила. Когда я начал говорить, она дёрнулась, а потом просто впилась в меня взглядом. И только сейчас я обратил внимание на её глаза. Серо-голубые, как рассветное небо, перед ясным днём. Такого оттенка я никогда раньше не видел. Меня парализовало. Я не понимал, что со мной происходит. Тем временем, она перевела взгляд на Стефана и спросила:
— Стефан, у тебя всё хорошо? Как ты себя чувствуешь? Не заболел?
Он остановился у двери и повернулся к нам. Он, явно, что-то хотел сказать, но не мог. Я решил ему помочь, чтобы его поведение, не вызвало подозрений.
— Дай ответ, чтобы Лана не волновалась — приказал я.
— Всё хорошо. Я пойду к себе — и вышел за дверь.
Лана в недоумении провела его взглядом. Потом подняла руки к вискам и начала массировать их.
— Лана, вам плохо? Вам надо лежать, — взволнованно спроси я.
— Просто голова болит. Сначала мне надо поесть, а потом я лягу.
Она направилась в кухню, я следом за ней. Она достала из холодильника продукты и начала делать бутерброды.
— Вы точно не хотите есть? — спросила она.
— Нет, спасибо.
— Знаете, вообще-то я тоже по утрам не ем, но когда болею, начинаю жевать всё подряд. И мясо, и овощи, и фрукты. Нормальные люди, когда болеют, не хотят есть, я наоборот превращаюсь в прожорливою саранчу — она извиняющее улыбнулась. — Так что не удивляйтесь, если я сегодня раз пять или шесть поем.
— Вам нужны силы, чтобы выздороветь. Чем быстрее вы это сделаете, тем спокойней я буду себя чувствовать, — пора приступать к действиям, подумал я, благо она сама заговорила об этом. — Что вы имеете в виду, говоря про себя, как про ненормального человека?
— Я не сказала, что я ненормальный человек — она слегка обиделась. — Просто, обычно я ем один, максимум два раза в день, и никогда не завтракаю. А когда начинаю болеть, ем сутки напролёт, у большинства людей, по моему наоборот.
— Лана, это просто особенность вашего организма. Вам нечего переживать из-за этого, — успокоил я её и улыбнулся.
— Я и не переживаю — она посмотрела на меня и улыбнулась в ответ.
Как раз в этот момент она резала огурцы и, отвлекшись, порезала себе палец. Я чуть с ума не сошёл от запаха. Я застыл, голова шла кругом, непроизвольно я сглотнул слюну. Она поднесла палец ко рту и слизала кровь. Потом подошла к раковине и, включив воду, подставила палец под струю. Через пять секунд, самых долгих пять секунд в моей жизни, она выключила воду и вернулась к столу. Я до сих пор не мог заставить себя пошевелиться. «Интересно, а говорить я в состоянии?»
— Всё хорошо? Вы порезались — голос был не мой, чужой.
— Ничего страшного, — равнодушно ответила Лана.
— Надо продезинфицировать рану — голос стал приходить в норму.
— Ничего не надо. У меня кровь быстро сворачивается, да это и не рана, а так — ранка. Вот видите — она показала мне палец и надавила на него, крови не было. — Видите, даже крови уже нет.
— У вас всегда так? — эта тема как раз меня интересовала больше всего. Удачно вышло с порезом, хотя это и стоило мне нескольких неприятных секунд или приятных? Запах был умопомрачительный.
— Да, кровь густая. Вообще-то в жизни это удобно, если, например, поранюсь, кровь быстро останавливается. Но если надо сдавать кровь из пальца, врачи мучаются сами и мучают меня.
— А какая у вас группа крови? — затаив дыхание, спросил я.
— Четвёртая, резус отрицательный.
А вот над этим надо подумать. Четвёртая. Людей с четвёртой группой крови на земле, всего четыре процента. У трёх процентов резус положительный, и только у одного процента резус отрицательный. Это уже интересно. Когда умерла последняя нектэрия, никто понятия не имел о группах крови. Запах был основным ориентиром. Может всё дело в группе и резусе, или не только в этом? Ведь группу крови может передать как отец, так и мать. Если у матери четвёртая группа, и она рожает девочку, почему мы не встречали двух нектерий в одной семье? Или дети рождённые нектэриями были носителями группы крови отцов? Может, всё дело в том, что отец должен передавать группу и резус, и вот если рождается девочка, она и становиться нектэрией? На мальчика с четвёртой группой, отрицательным резусом никто внимания не обратит. Мужчин среди нектэрий не было. Надо посмотреть соотношение мужчин и женщин с четвертой группой крови и отрицательным резусом.
— Лана, а какая группа крови была у вашего отца? — заинтересованно спросил я.
— Не знаю, мы с ним не общаемся, — она пожала плечами.
