Не успела, потому что проснулась от ощущения чьего-то присутствия. Заметив притаившуюся в углу большую черную тень, тоненько пискнула, едва не отдав местной богине душу. Резко сев на постели, вжалась в подушку, натянула повыше одеяло, чтобы лицо скорее спрятать. Вдруг это вчерашний провокатор. Вдруг узнает. Вдруг…
В темноте сверкнули два красных глаза, и я облегченно выдохнула:
— Морс, это ты? Собака ты дикая, как же ты меня напугал!
Но вейр… молчал. Ничего не отвечал. Просто сидел и смотрел на меня своими внимательными вампирскими глазами.
Постепенно мои глаза тоже привыкли к темноте, густившейся везде, кроме камина, в котором слабо тлело уже почти рассыпавшееся пеплом полено. Дог продолжал сидеть истуканом, и от этого его взгляда становилось жутко. Даже впервые его увидев, я так не боялась, а сейчас чувствовала, будто у меня заледеневают все внутренности.
— Морс… Морок, — позвала негромко.
Если бы это был он, ты бы заметила разницу. Я хоть и часть его, но все равно другой.
Не знаю, откуда взялась уверенность, но я вдруг четко осознала, что передо мной не Морок. Кто угодно, но только не самодовольный болтун-вейр, лучшая часть этого отхода сталеплавильного производства.
После такого не самого приятного озарения страх никуда не делся, только теперь к нему прибавилась еще и злость. Сильная, жгучая. Это что же получается? Он теперь будет каждую ночь забираться ко мне в спальню под видом своей собаки, пока я буду спать, и будет за мной наблюдать?
Извращенец!
Маньяк!!!
Мало мне было жеребчика, еще один ночной визитер нарисовался.
И от него надо было срочно избавляться.
— Морсик? — Откинув одеяло, я перебралась к изножью кровати. Добротному такому изножью, резному. К нему была приставлена изящная кушетка, самое то для какой-нибудь викторианской леди, а дальше шел ковер с густым мягким ворсом. Там-то и сидело это животное. Герцог который. — А хочешь, я тебе пузико почешу? Ясно же, что твой хозяин совсем не уделяет тебе внимания и совершенно тебя не ценит. Другое дело я. Я просто обожаю таких очаровательных зверюшек в доспехах. Сейчас мы их быстренько снимем и займемся твоим брюшком. А еще ушками и спинкой. Как ты на это смотришь, пупсик?
На слове «пупсик» его всемогущество заметно оживился. Или же из амплуа плюшевой игрушки его вывела бесшумно подкрадывающаяся наина. Соскользнув с постели, я стала медленно приближаться к собаколорду. Ночнушка, которую привезла из «отчего» дома, была до неприличия тонкой, почти прозрачной, но за свои прелести я не переживала. В комнате темно, света от камина кот наплакал, даже будь я голой, хальдаг ничего бы толком не рассмотрел.
А хотя… Как вообще собаки видят в темноте? А вейры? А наглецы-герцоги в телах вейров?
Но отступать было поздно, я уже почти достигла цели. Цель негромко зарычала, как будто предупреждая, что ближе не подпустит, но если уж я за что-то берусь, то привыкла доводить начатое до конца. И если уж прогонять этого железного мерзавца из своей спальни, то прогонять решительно, раз и навсегда.
— Ну, Морсик, не будь такой злюкой, — канючила, подступая. — Я всегда мечтала о комнатной собачке, но в обители нам заводить животных не разрешали. Ты, можно сказать, моя нереализованная мечта. И сейчас я буду ее реализовывать. Буду тебя тискать.
Животное шарахнулось в сторону, а потом, коротко гавкнув, как будто выругавшись, метнулось к выходу из спальни. Толкнуло лапами дверь, навалившись на нее всей своей, подозреваю, что тяжеленной, тушей и скрылось в образовавшемся проеме. Не теряя времени, я закрыла дверь за незваным гостем, после чего придвинула к ней кушетку. На всякий случай.
Вдруг его всемогущество передумает и вернется с требованием, чтобы пятая наина почесала ему пузико.
После свидания с недопсиной еще долго я ворочалась с боку на бок не в силах уснуть. Злилась, ругала за полуночное вторжение де Горта, а заодно и весь этот мир с его дурацкими законами, согласно которым женщина становилась чуть ли не собственностью мужчины. Эмансипации на них нет и феминизма.
Так, промаявшись с час, а может, и целых два, я все-таки села на постели, взбила подушки, зажгла светильник и раскрыла свою шпаргалку по выживанию в мире Истинных. Про Стальных лордов все более-менее ясно, а вот что касается их избранниц…
Спустя пару часов кропотливого изучения каждой страницы я пришла к выводу, что роль и положение, которое эти самые избранницы занимали в жизни магов, мне категорически не нравятся. Стать наиной на Шаресе считалось почетным и престижным. Хальдаги выбирали себе в невесты только девушек знатного происхождения, в жилах которых текла Чистая кровь. Что это за зверь такой, Чистая кровь, в книге не уточнялось, но для себя я уяснила главное: чтобы стать наиной, девица должна быть не младше восемнадцати (видимо, лордам не хотелось возиться с детьми), но и не старше двадцати пяти (кому охота жениться на старой деве?). У нее должна быть знатная фамилия и длинная родословная, как у какой-нибудь породистой лошади, и обязательно, чтобы в предках отметился хотя бы один железный человек, но лучше — несколько. Может, это-то и делало кровь девушки, а значит, и саму девушку особенной.
Перед тем как представить потенциальную наину Стальному лорду, ее обязательно проверяли магией, чтобы убедиться, что в будущем она сможет подарить мужу здоровое потомство. Надеюсь, Филиппа прошла такую проверку в своей обители, потому что мне никак нельзя на прием к местному гинекологу. Не дай бог, выяснится, что я уже давно не девица. Понятия не имею, как на это отреагирует де Горт. Вряд ли придет в восторг.
Хотя карамелька тоже, судя по всему, уже успела распрощаться с девственностью, но это ее проблемы. Моя же, самая главная и насущная, — это как можно скорее найти способ вернуться на Землю.
Видимо, в Харрасе знатных дев с Чистой кровью от восемнадцати до двадцати пяти было не так уж много, раз де Горт обратил свой взор даже на сиротку. Или у него на то были другие причины… Как бы там ни было, факт остается фактом: любая из наин могла в конечном счете выиграть главный приз — стать женой хальдага. Его неотделимой половиной, частью его самого, что бы это ни значило. Браки у Истинных заключались один раз и навсегда, так сказать, до победного конца, ну то есть до смертного одра.
Что же касается асави, тут все было совсем печально. Вице-жена, своего рода запасной вариант.
Так как разводов у Стальных лордов не предусматривалось, а самая главная жена (это которая неотделимая половина) могла, допустим, умереть, так и не подарив мужу наследника, их всемогущества предпочитали подстраховываться. Если с первой женой что-то случалось, ее место тут же занимала вторая. Но до тех пор хальдаг с асави не имел никаких отношений, после свадебного обряда единственная женщина, с которой он занимался сексом, — это его первая избранница. Видимо, так было нужно, что бы не плодить бастардов.
И если эта самая избранница жила и здравствовала всем на радость, второй, асави, ничего не оставалось, кроме как вести жизнь блеклой тени в доме хальдага. Старая дева — по-другому не назовешь. Бедняжка не могла испытать радости материнства, не могла создать свою собственную семью, любить и быть любимой.
Да, она жила в довольстве, ни в чем не нуждалась, даже могла принимать участие в светских мероприятиях, но… Но всю жизнь прожить с осознанием того, что ты пятый лебедь в третьем ряду, — такой судьбы я бы даже Верочке не пожелала. Не говоря уже о себе любимой. Хотя себе я не желала и судьбы неотделимой половины.
Ну их всех, этих хальдагов с их гаремными заморочками.
Оставшиеся три наины возвращались в отчий дом и могли впоследствии выйти замуж за аристократов без стальных панцирей.
Интересно, а как обстоят дела в доме хальдага до свадьбы? Уверена, Паулина уже не раз успела побывать в постели герцога. А что же другие наины? Тоже там отметились? Или, допустим, просто мимо проходящие женщины… Придворные дамы или те же шлюхи из борделей.
