Геор аж закашлялся от неожиданности, но руки не убрал. Дара чувствовала исходящее от него тепло — и с трудом сдерживала рвущуюся почему-то на свободу улыбку. В адмирале было что-то… Настолько завораживающее, что даже она, горная ведьма, поддавалась его влиянию. Казалось, стоило посмотреть несколько минут в его глаза — и можно потеряться, забыть о том, что собиралась от него требовать.
— Тогда пострадаем мы оба, — предупредил Каннингем.
— Тебе так трудно признать женщину равной себе?
Он явно задумался. Пауза затянулась, и Дара уже ждала, когда Геор, осознав, что ее силы на исходе, просто вышвырнет ее прочь из каюты и прикажет своим солдатам сопроводить молодую супругу в трюм. Но раз умирать, так с музыкой, и она не собиралась забирать свои слова назад. Нет еще такого адмирала в этом мире, который переиграл бы горную ведьму!
- Я согласен, — вдруг произнес Геор.
— Ты…
— Согласен, — твердо повторил он. — Равноправие и твои законопослушные пираты на свободе. Но спать на полу я не буду.
— Я тебе, кажется, говорила, что счастливая семейная жизнь и принуждение — это несколько разные вещи.
Адмирал закатил глаза.
— Я не какой-то ненормальный и не извращенец, и, если тебе действительно надо время, оно у тебя будет. Пока мы не доберемся до суши.
— А потом?
— А потом вступает в силу мое условие, — протянул Геор. — Твои пираты получат свободу, если ты согласишься стать полноправной графиней Каннингем и отправиться вместе со мной в нашу счастливую семейную жизнь. Откажешь — я тебя отпущу. Они предстанут пред судом и, коль уж такие честные, будут освобождены им. Или нет, если ты несколько преувеличиваешь заслуги этих прелестных мужчин. Ну так что? Это не противоречит твоим требованиям?
— Не противоречит, — решилась Дара.
Чтобы вырваться из плена чужой магии, должно быть, подсознательно выплетаемой вокруг нее, пришлось тряхнуть головой. Геор был непозволительно близко, и Дара смотрела ему в глаза, чувствуя, что следовало бы отвернуться, а то и отступить на несколько шагов назад. Но она не привыкла сбегать от опасности. Разве какой-то мужчина может заворожить горную ведьму?
Казалось, Каннингем прекрасно знал, как он влияет на женщин. Он теперь куда увереннее потянулся к ее губам, и Дара сама не поняла, когда этот поцелуй успел начаться. Реальность словно перемешалась в ее голове с вымыслом, а когда девушка силой воли заставила себя вернуться в привычный мир, уже оказалась в чужих теплых объятиях и отвечала на беглые, быстрые поцелуи.
Небеса, за кого она вышла замуж?!
Геор, казалось, с трудом прятал улыбку. Он сгреб Дару в охапку, усаживая ее к себе на колени, и оставлял короткие следы-знаки на ее шее, невидимые для постороннего взгляда. Девушка чувствовала, как чужая магия, едва ощутимая, но все равно висевшая в воздухе, опутывает ее, сковывает по рукам и ногам, затягивает все глубже и глубже в неизвестную яму.
Колдун проклятый!
И все же, хотела Дара того или нет, но она поддавалась. То ли Геор был настолько сильным колдуном, то ли действительно нравился ей, как мужчина, но предательские мысли, что можно было бы и не противиться, все равно ведь муж, слишком прочно поселились у девушки в сознании.
Она усилием воли заставила себя отпрянуть и прижать палец к его губам.
— А как же, — все еще тяжело дыша, прошептала Дараэлла, — твое обещание дать мне время?
— Так разве ж это недобровольно?
— Вот как… — Дара знала, что в ее глазах вспыхнуло ведьминское колдовство — и оно же отобразилось во взгляде Геора. Мужчина словно подсознательно копировал все ее приемы, так легко сводившие глупцов с ума…
Проклятье!
Она с такой силой оттолкнула Геора, что тот откинулся назад и больно ударился затылком о стену. Но Дараэлла уже спорхнула с его колен и отскочила в сторону. Если и не схватилась за оружие, то только потому, что уговорила себя проявить сознательность и не провоцировать Каннингема на очередные эмоции.
…Мама говорила, никогда нельзя пугать горную ведьму. Когда у нее вырабатывается адреналин, это может привести к очень плохим последствиям. Магия начинает генерироваться самостоятельно, не прислушиваясь к голосу разума, и ведьма способна совершенно случайно и убить, и разрушить полгорода. Или полкорабля, если вдруг что.
— Знаешь, — протянула Дара, — мне кажется, нам стоит пообщаться с твоей матерью. Негоже ведь конфликтовать, даже толком не познакомившись.
— Я думал, ты не в восторге от того, что она вообще здесь есть, — пожал плечами Геор. — К чему это…
— Ты колдовал?
— Что?! — возмущенно воскликнул адмирал. — Колдовал?! Я — военный, а не какой-нибудь… — он прикусил язык, очевидно, вспомнив о том, что магия с недавних пор в их стране в почете — с той поры, как оказалось, что король сам некромант, и дочка у него некромантка. И зять, первый советник, тоже. — Нет. Папа не был одарен, мама, я думал, тоже… Она при мне никогда ничего такого не делала.
— И у тебя не было стихийных выбросов магии, ничего такого?
— Нет, — покачал головой Геор. — Ничего. Я вообще ни с чем подобным не имел дела.
— Хорошо, — согласилась Дара. — Пусть так. А ты помнишь, с какой формулировкой Урсула снимала с тебя неудачливость?
— Это было пятнадцать лет назад. Я помню только про морскую ведьму.
Да что ж такое! Почему мужчины могут помнить какую-то ерунду, а такие важные вещи, как снятие проклятий, в их голове не задерживаются? Между прочим, некоторым, вот Геору, например, это может даже стоить жизни!
Но Дара упоминать о том, насколько важную информацию Геор вышвырнул из своей головы, не стала, вовремя осознав, что все равно ничего не изменит. Для начала ей надо самой во всем разобраться.
- А как у тебя было с женщинами? — поинтересовалась вдруг она.
— Ревнуешь? — ухмыльнулся Каннингем.
— Уточняю, чтобы знать, не подаришь ли ты мне вместо свадебного букета другой, куда менее приятный.
— Эй! — Геор явно был возмущен. — Я не какой-нибудь проходимец, тащащий к себе в койку каждую более-менее симпатичную женщину!
— И как они на тебя реагировали?
— Ну, — адмирал то ли порывался хвастнуть успехами, то ли стеснялся рассказывать о подобном при молодой жене. — Как нормальные женщины реагируют на молодого дворянина с деньгами и высоким положением во дворе?
— Никаких завороженных взглядов, никаких сумасшедших барышень, никаких смертей? — решила детализировать Дара.
— Нет, — отрицательно покачал головой Геор. — Ничего. К чему вообще этот допрос?
Дара вздохнула.
— Просто так. Я пойду… подышу свежим воздухом. А ты посиди здесь.
Она выскочила за дверь, как ошпаренная, захлопнула ее и, не задумываясь, набросила петлю заклинания на дверную ручку.
…За всю свою ведьмину практику Дара уяснила только одно: влияние, которое горные ведьмы оказывают на противоположный пол, ужасное. Свести с ума мужчину вольной колдунье, особенно если она действует подсознательно, очень просто.
А ведьмины дети унаследуют неудачу вместо материнского дара. Должно быть, Урсула просто перерезала все связи между Геором и его матерью, чтобы избавить его от постоянной череды неудач. А спустя пятнадцать лет это колдовство перестало действовать.
Урсула, должно быть, рассчитывала на то, что ее жертве просто вернется неудачливость.
А вместо этого к нему пришла материнская магия.
Глава пятая
Дара никогда не испытывала особенных проблем с сердцем; ее не мучила отдышка, перед глазами не плыло от волнения. Да что там, как любая молодая здоровая девушка, она даже не задумывалась обо всем этом перечне проблем, просто жила, как жилось, и занималась своими делами.
Но сегодня что-то явно изменилось. Сердце сжималось с такой силой, словно собиралось вот-вот перестать биться, и тяжесть в груди стремительно распространялась на все тело. Дара выбралась на палубу уже ради того только, чтобы подышать свежим воздухом и кое-как прийти в норму, но это все равно удавалось ей очень плохо. Чтобы дойти до края палубы и перегнуться через поручни, глядя в синее море, ей пришлось сделать над собой огромное усилие, и только свежий соленый запах моря позволил наконец-то вернуться в норму. Да, перед глазами все еще все плыло, но Дара кое-как взяла себя в руки.
