Звук объёмный, он буквально трахает тебя каждой нотой. Девчонки визжат от восторга и кидаются к байку за автографами, а
«грозные солдафоны» виртуозно превращаются в дружелюбных, но цепких охранников словно на концерте сраной рок-звезды.
Больше всего жиробасы из «Альянса» обожают понты и возможность унизить роскошью – такая летающая игрушка даже без наворотов и голограмм стоит больше, чем аренда огромного офиса с годовой зарплатой сотрудников «Центра».
Впрочем, мне безумно повезло. Если хозяин задержится над крышей подольше, чтобы сфотографировать на камеру лица зевак – у местных мажоров это считается шиком, а фотки с капающей горчицей в трусы собирают миллионы кредитов на аукционах.
Так и есть, Дюран отжигает по полной. Молодец, ублюдок, ни в чём себе не отказывай, пока я не закончил работу. Мы же не хотим пропустить всё веселье, верно?
Байк делает круг над крышей, осыпая толпу живым фейерверком. Люди кричат, подпрыгивают, пытаясь поймать юркие искры – они горят от нескольких минут до часа. Парни сбивают друг друга, дерутся на потеху Дюрану, вырывая яркие фигульки: самые сочные клубные тёлки готовы переспать за фото с большой искрой.
По ящику показывали моделей, которые мерялись своими коллекциями этих искр разной формы и расцветок, словно кобели членами. А ведь одной такой игрушки хватило бы для подзарядки имплантов больного на пару дней, а то и неделю.
Давай, Дюран, мне нужно ещё немного времени. Не разочаровывай Луку.
Жан высовывается из кабины, едва не падая на руки орущих фанатов, машет им рукой и не глядя нажимает кнопку – живая голограмма посылает всем воздушный поцелуй и медленно снимает одну бретельку, пульсируя ярко-красным.
- Кончай выделываться, сучка! Я жду тебя!
- Эй, если твой хозяин ничего не может, я готов наказать тебя прямо сейчас! – кричит бугай с татуированной шеей.
Давай, ещё немного. Осторожно касаюсь гудящих висков. Наконец-то удаётся прорваться сквозь защитную ауру этого подонка. Сердце гулко стучит, а перед глазами знакомым вихрем мечутся картины.
Мажор в окружении шикарных тёлок. Отец дарит ему новенький флай-байк после успешной сделки. Таких игрушек у парня – целый салон. Но эта особенная. Кроме новых ультра-камер, способных фоткать улицы на лету и раздевать любого, в машинке заложены дорогие алгоритмы безопасности.
Они-то мне и нужны.
После Глобальной Войны крупнейшие центры вложили десятки миллиардов в создание иллюзий нового поколения. Захочет фирма-конкурент грохнуть владельца фирмы, чтобы забрать его активы вместе с прыщами на заднице – а вместо него пулю получит качественно сделанный образ хозяина. Призрачные клоны на защите дорогих задниц.
Очень дорогие, игрушки для самых разных целей.
Я стиснул зубы, пытаясь проверить догадку. В голове тут же зашумело от оглушительных стонов и шлепков.
- Тебе нгавится, маленький кгасивый сучка? – зарычал властный, но совсем молодой голос.
- Да! Да-а! Да-а-а! Отшлёпай меня!
- Так? Ты этого хочешь, дгянь?
- Отшлёпай меня как шлюху! Ай! А-ах! Ммм…
- Пгоси как следует! Ты хотеть стать мой габынь?
- Да-а-а! Всё, что угодно! Только трахни меня! Затрахай меня, пожалуйста! – судя по интонациям, тёлка явно накачалась дамалы с возбуждающим эффектом, её часто используют в клубах. Особенно мощные коктейли делают для богачей за баснословные деньги. Один стаканчик минимум за мою полугодовую зарплату – и любая тёлка будет умолять на коленях отыметь её во все дыры.
- Ещё! О-о-о!!! – стоны становятся ещё громче и сопровождаются резкими шлепками.
В глазах на пару секунд темнеет, затем центральный монитор моего экзоскелета дважды мигает, открывая картину огромного роскошного офиса, где высокий брюнет трахает секретаршу прямо на столе. Карий глаз Дюрана лихорадочно блестит от возбуждения, а голубой абсолютно холодный, словно из стекла. От этой картины мороз по коже. Это уже не иллюзия главы Альянса. Это Жан Дюран собственной персоной. Я наконец, добрался до тебя, лягушатник!
У любовников под ногами – бассейн с огромной ручной тигровой акулой. Животное с возбуждением кружит над хозяином, с яростью раздувая ноздри, словно хочет сказать: «Вы посадили меня в этот сраный аквариум только чтобы я наблюдала, как вы трахаетесь, придурки?»
- Да! Да! Ещё! – кричит секретарша, двигая задом и насаживаясь на член своего босса.
Акула разгоняется и тычется носом в прозрачное стекло, будто ревнуя, что её мало покормили за такое унижение.
Причуды богачей всегда вызывали у меня тошноту. Впрочем, сейчас это поможет нам превратить всю эту пошлость в маленькую, весёлую сказку.
Для взрослых с отличным чувством юмора.
Вдыхаю поглубже и пытаюсь как можно точнее запомнить образ мажора. Затем сканирую замерший на крыше байк. Зеваки фоткают его на мобильники, тёлки танцуют под музыку, пытаясь произвести впечатление на тех, у кого модели телефонов не слишком покрылись налётом древности.
Отлично! Теперь осталось сохранить образ, но тут по венам словно пробегает молния.
Сука, не получается!
Иллюзия мажора ухмыляется, будто прочитав мои мысли – наверняка он закрыт новейшей защитой от копирования, в которую папочка вложил не один десяток бюджетов всего нашего Центра.
Райдер, паршивая тварь, видишь, на что приходится идти, чтобы добыть для тебя пару технологий?
Спокойно, Лука, ты выбирался не из таких передряг. Сконцентрируйся. Вдохни поглубже. Почувствуй море.
Ха, вот его-то мне сейчас больше всего не хватало.
Иллюзия на байке делает вальяжный разворот – к этому моменту девушка танцует на боку в одних трусиках, выстреливая молнией из груди при каждом зажигательном движении.
- А-а-а-а! Эта шлюха попала в мой телефон! – закричал кто-то из толпы. Наверняка видео попадёт в топ просмотров – именно для таких выходок мажоры отправляют свои иллюзии на прогулки.
- Так тебе и надо! Ты свинья, зачем выкладывал мои голые фотки в сеть?
- Я? Да там смотреть не на что!
Звонкая пощёчина.
Как ни странно, она заставила утихнуть мою головную боль – псионическое сканирование — это не шутки. Лайдер носился с идеей вырастить целый отряд псиоников-иллюзионистов, но у самого способного из отобранных парней пошла из ушей кровь – в отчёте написали, что «получил несопоставимую с жизнью травму в борьбе с мутантами».
Нужно собраться. До боли кусаю губу и слышу…
Ласковый шёпот воды. Пение экзотических птиц.
По телу пробегает тёплая волна. Перед глазами всё отчётливее расцветает моё личное чудо, мой мир.
У берега роется в песке огромный краб с перламутровым панцырем, к нему подходит высокая золотоволосая нимфа в прозрачной одежде на абсолютно голое тело и ласково гладит краба, глядя на меня с лёгкой укоризной.
Ну зачем ты так, Лука? Нельзя так себя изводить! Ныряй к нам! Ныряй, мы давно ждём тебя!
Волна с шелестом накатывает, обнимая нимфу по пояс. Девушка загадочно улыбается и грозит пальчиком. Наверняка, из воды в этом мире выходят обнажённые нимфы с полными горстями жемчуга и дарят каждому за хороший душевный трах.
Камней мне не надо, а вот за вдохновение – спасибо, родная, от души!
Картинка расплывается уже знакомым офисом, где Дюран пользует тёлку как жеребец.
- Мой счастливый габынь хотеть в зад? – громкий шлепок. На круглой ягодице остаётся отметиной алая пятерня.
- А-ах! А-а! Да, трахни меня! Трахни меня туда, ублюдок!
Тигровая акула с возбуждением носится по аквариуму, наблюдая за прижатыми к прозрачному столу грудями. Из воды они кажутся сочными, сладкими тюленями.
Животное разгоняется и бьёт в крышу аквариума с такой силой, что стол подскакивает вместе с Дюраном и его жертвой. Жан со всего размаху насаживается на секретаршу своим копьём.
- ДА-А-А-А-а-а-а-а-а-а-! – вопит она, едва не оглушив меня.
Этот безумный образ вспыхивает в голове, сохраняясь в сознании, в глазах темнеет от напряжения, а пальцы трясутся как у мирного жителя, впервые увидевшего Лезвие, выходя из магазина.
