— Почему вы такой злой?
— У тебя куриные мозги? — со злорадством спросил он и окинул меня взглядом от хвоста до макушки. — Повторяю еще раз! — прогремел он, будто гром перед дождем. — Убирайся с моего пути, а если тебе жить надоело, прыгай под колеса, но не моей машины!
Я ни черта не поняла из того, что сказал этот самец. Но мне не нужны были слова, я чувствовала его эмоции, которые не обманывают, в отличие от слов. Самец запросто бы расправился со мной.
— Не знаю, что случилось у вас, но не надо вести себя как тупой осьминог! — Я прекрасно понимала, что лучше молча уйти с дороги, ведь любовь еще не найдена и бла-бла-бла, но мне не понравилось, что с моей королевской кровушкой так обращаются!
— Что ты вякнула, — прорычал самец и бросился ко мне, — замухрышка! — схватил за горло и посмотрел прямо в глаза.
Все, что успела понять, — так это ничего, но вот почувствовать… самца затягивало всепоглощающее бешенство, которое испарилось по мере его приближения ко мне — он увидел мои глаза, которые начали пылать. Не понравились моему королевскому высочеству его действия, вот и послевкусие. Сам навлек на себя мой гнев!
— Что за чертовщ… — он так и не закончил свою реплику, как я почувствовала страх, который очень быстро набирал обороты. — Ведьма! — воскликнул он, когда побежал к своей железяке, после чего сорвался с места с глухим свистом.
Я прекрасно понимала, что сейчас произошло: меня боялись. Точнее, не так: меня не понимали, ведь людей с такими способностями нету, но в то же время я не считала себя пустышкой даже в этом мире.
— Эх… королевская кровь, — хмыкнула я и пошла вперед. — Еще бы вернуть мою силу, а то чужие эмоции мне не по нраву.
Я встретила незнакомца на небольшой улочке и теперь продолжила свой путь по той же улице, но шла по тротуару, а не по дороге, как было до сих пор. И снова выискивала глазами все интересное и не очень. В голову прокрадывались мысли чужих людей, это я еще не умела контролировать и не впускать чужие «волны» в мое сознание. Это все утомляло, как и то, что ноги очень скоро перестали мне служить, а все из-за того, что хвост — это хвост, а ноги — это так себе… не то!
— И как я должна доплыть до белого рая? — спрашивала я сама у себя, опускаясь на зеленую траву.
Я сидела, наблюдала, снова сидела, впитывала эмоции, хотя и не хотела этого, и глядела прямо перед собой.
Не знаю, сколько бы это все продолжалось, но взгляд зацепился за маленького самца, который гулял с мамой, или, может, кем-то другим. Видимо, это все же была его мама, ведь из нее так и лилась любовь к этому маленькому чуду, которое она держала за ручку — во второй он нес прекрасную круглую штучку на тоненькой ниточке.
Мне захотелось подорваться с травы, подплыть к маленькому человеку и спросить, что это такое у него в руках, но я сдержалась, ведь сегодня меня уже обозвали ведьмой.
Я точно не знаю, что значит это слово, но, если судить по эмоциям того странного самца, что-то серьёзное, то, что наводит страх.
Маленького человека я не хотела пугать, поэтому и села назад. Стала наблюдать за людьми, но и это длилось не так долго.
От скуки я решила понять, на что именно способны мои новые силы?
Конечно, я не надеялась, что это будет нечто! А надо было!
— Давай, Эрика, ты сможешь, — подбодрила я сама себя и, закрыв глаза, стала глубоко дышать.
Не знаю, сколько времени я так просидела, но все было не зря — все-таки начала ярче ощущать эмоции. Могла некоторые отсеять или усилить, а когда открыла глаза, все мои чешуйки встали дыбом.
Точнее, они бы встали дыбом, если бы у меня остались, а так… просто по коже прошлась непонятная волна, оставляя за собой много еле заметных горошинок.
— Бабуля бы гордилась мною, — прошептала под нос с широкой улыбкой. — Не зря были эти часы медитации. Спасибо, бабушка.
По моей щеке скатилась слеза, но не просто капля соленой жидкости, а замерзшая, хотя мне было не до того, ведь перед глазами открылся мир магии…
У каждого человека свои, уникальные эмоции, которые имеют свои, уникальные оттенки.
Яркие тона — это радость, красный — это любовь, а чем темнее оттенок, тем печальнее. Злоба, гнев, отчаяние и все в том же русле.
От каждого человека тянулась нить, или его окутывало облачко множества цветов, и когда его эмоции менялись — цвета тоже приобретали новой окрас.
Все пространство было разноцветным, и, если сосредоточиться, можно определить конкретного человека и следовать за ним, или просто наблюдать.
Информации, как и событий, было очень много, поэтому я попыталась отключиться от всего и пошла за очередным ребенком с родителями, от которого шла ярко-желтая нить.
Я все дальше и дальше была от дома Билла. И так заигралась, так отвлеклась, что забрела очень далеко, но не расстроилась, ведь нашла супермаркет, который нарекла белым раем.
— Наконец-то! — воскликнула я и побежала внутрь.
Глаза разбегались от обилия всего интересного! Я хотела все увидеть, все запомнить, все осмотреть, ведь возле меня не было парня, который бесконечно твердил: «В следующий раз подольше здесь задержимся».
Я не очень-то и верила его словам, ведь успела понять, что этот самец вечно чем-то занят. Очень много времени проводит за компутером, бьет по нему своими длинными пальцами, и при этом один его глаз смотрит на тот квадратик, а вторым — Билл глазеет на бумажки возле него.
У самца вечно куча дел и еще неведомо чего. Он даже сказал, что после моего «прибытия» выделил много времени на работу в домашних условиях и на поход в место, названное мною белый рай. Больше плавает и уделяет мне время, которого у него не так много.
Тогда я даже подумала, что самец скоро умрет, о чем и спросила, но он только посмеялся и заверил меня, что время — это деньги, а деньги — это все!
— Тогда мне нужны деньги, чтобы завладеть чьей-то любовью? — спросила я, смотря на него круглыми глазами. — В моем большом океане любовь не покупают, а просто дарят.
— В нашем мире бывает по-разному, — пожал он плечами. — Некоторые покупают любовь, некоторые дарят, или просто относятся как к должному.
Я хотела еще поспрашивать про их непонятную любовь, но не успела — Биллу позвонили.
Все было как всегда, едва мы принимались говорить по чешуйкам, и я немного начинала понимать самца, нас кто-то перерывал.
— Что это? — спросила я вслух, оставляя позади все мысли о Билле.
— Так детская площадка, — ответил мне кто-то.
— Этот вопрос был для меня, но спасибо, что ответили, — улыбнулась я женщине и пошла на звук голосов, а когда приблизилась, замерла. — Тут столько счастья, — прошептала я про себя, смотря на множество ярких огоньков и нитей, которые исходили от маленьких детей.
Я забыла про все и со всех ног понеслась на большую площадку с разными развлечениями для детей. Я попала в очень большой супермаркет, где, кроме разных магазинов, есть еще много чего интересненького.
Делала все как дети: лазила с ними, спускалась с горки, прыгала в разноцветные мячики и очень много смеялась. Дарила всем присутствующим детям улыбку и восторг — и они делились со мной тем же.
— А ты просто пришла поиграть, или это твоя работа? — спросила маленькая девчонка.
Я немного разговорилась с мелкой и рассказала ей про то, что родилась русалкой.
— А где твой хвост? — сверкнув глазами, спросила мелкая.
— Я его отдала за то, чтобы перенестись в ваш мир и найти свою любовь, — искренне поделилась я.
— Ничего себе, — округлив глаза, произнес ребенок.
Я подружилась с маленьким человеком, и уже через полчаса общения мы были лучшими друзьями, а новая знакомая обещала помочь мне в поисках русалочьей любви.
Люди, которые видели меня, пока я игралась с детьми, немного удивлялись.
А мне было очень весело, и я не хотела возвращаться в реальность, но супермаркет скоро должен закрываться, и новая подруга уже пошла на выход со своими родителями, помахав мне рукой и широко улыбнувшись.
