— Дай! Дай! Дай! Дай!
Я выглянула в окно. Так и есть: Врей пошел по каким-то своим делам, вон морда лица озабоченная какая, а вся стая курочаек бежит за ним и вопит. Врей, как и надо было полагать, был вообще без реакции. Привык, конечно, за столько лет.
Курочайки были странными, кому же такой гибрид-то в голову пришел? На ночь они определенно куда-то сматывались — на насест или в свой курятник, и вероятно летали, но вот по двору бегали и вытаптывали все как настоящие куры. Короче: что куры, что чайки — стихийное бедствие, а у меня это все два в одном. Надо с ними что-то придумать, пока они всю гостиницу не разобрали по кирпичу или из чего она вообще построена.
Отвернувшись от окна, я осмотрелась. Свою комнату, очень похожую на номер, но все же обжитую, я вчера нашла по какой-то памяти тела. Просто пришла туда, куда надо, открыла дверь ключом и легла спать. Наверное, у меня отключилось критическое мышление от усталости и лучше всего было положиться на инстинкты. Сейчас свою комнату я осматривала.
Ну… уютно. Конечно, видно, что это номер гостиницы, то есть изначально там не было ничего индивидуального, но я уже успела разложить и вещи, и какую-то индивидуальность привнести. Вон метла висит на специальном крючке. А в целом чистенько, нигде ничего не отваливается, кровать удобная, белье новое, пыли нигде нет. Автоматом я залезла в самые дальние углы — действительно пыли нет. Хорошо убирают, надо спросить кто и премию дать.
Платье свое я вчера сняла и даже толком не рассмотрела. Шмотка и шмотка, штаны удобнее, конечно, но не качать же свои права в чужом-то монастыре? Но если любая женщина — ладно, почти любая — на моем месте кинулась бы в шкаф заглядывать, я рванула к письменному столу.
Метла на крючке. У меня есть метла и я ведьма. Что я еще знаю и что умею, кроме как рассекать над лесом? Навык, бесспорно, полезный, но мало ли, что еще у меня в запасе? Может, какие учебники, документы, что-то же я должна найти?
Нашла. И очень быстро. В столе все было разложено по местам. Агата была аккуратной, и первым, что мне попалось, был диплом о получении образования. Доставала я его трясущимися руками — что у меня там, магическая академия с отличием? Степень по зельеварению? Диссертация по трансфигурации?
Но увы. Разочарование — тоже часть нашей жизни. Отметки у Агаты были отличные — десять, девять, иногда восемь, скорее всего, система тут была десятибалльная. «Хорошо если не единица лучшая», — мрачно подумала я. Но, наверное, с плохими отметками я бы не окончила школу.
А это была самая обычная школа… интернат, если точнее, и судя по всему неплохой, но предметы — предметы тоже навевали тоску. Арифметика, язык, история искусств, география — вот я бы чего еще помнила, история, пение, ботаника… ну хоть бы какой турнир по квиддичу или магические дуэли, что ли, но нет. Школа как школа. И разницы никакой — что на дипломе красовалась надпись «Интернат для ведьм», что не красовалась, даже каких-нибудь «основ колдовства» не предусмотрели. И нафига я там училась тогда столько лет? Точнее, не я, Агата.
Я отложила диплом в сторону и стала рыться в прочих бумагах. Не так их и много там оказалось: свидетельство о рождении, договор о залоге… сопоставив эти два документа, я пришла к выводу, что мне двадцать три года или чуть больше. Что я делала столько лет? Училась в школе? Договор я тоже пока отложила и глянула остальное. Страховое свидетельство в виде тонкого золотистого листочка как бы дуба, завещание, в котором и было-то две строчки: «все имущество завещаю дочери Агате…», инструкция к метле… О!
С договором и инструкцией я, как была в тонкой ночной рубашке, уселась на кровать и принялась знакомиться. Но особо из инструкции тоже нельзя было ничего уяснить: взаимодействие ведьмы с метлой происходило на интуитивно-понятном уровне, хранить метелкой вверх или в подвешенном состоянии, не оставлять под дождем и так далее, гарантийные обязательства, производитель и поставщик. А вот договор залога… надо было его читать, предварительно остограммившись, но если я выйду из комнаты, то приду обратно черт знает когда.
Кое-как продравшись через кучу запутанных выражений, поняла я следующее. Когда-то мой предок взял взаймы денег у предка мрачного типца с паранойей, а здание оставил в залог, но не все. Половину, потому что такая была цена. Денег, естественно, не отдал, и так это все тянулось и тянулось, тянулось и тянулось, на договоре появлялись новые подписи и отметки, вот и моя на самом верху, ну и кредиторы тоже отмечались. Ага, мне наследство — как это? С обременением? — ну и параноику тоже. Если я верну ему деньги, а часть предки все-таки умудрились вернуть и в залоге оставался только западный флигель, то договор прекратит свое действие. Ну или если мне долг официально простят.
Ха-ха, простят, как же. Хотя вот как посмотреть на это на все, это же как развалина в деревне: жить сам не поедешь, ремонтировать дороже, чем двушку в столице купить, сдавать на лето тоже никого не найдешь, только налог платить будешь за никому не нужную землю. Можно было и отказаться… какое это будет имущество? Замороченное? Выморочное? А, неважно. Я же не отказалась, вот и результат.
Э-хе-хе, сказала я себе и начала собираться. Работа не волк, сама себя не сделает.
Надо бы еще так же на автопилоте найти еще кабинет владельца. Ну не в спальне же мои предки принимали работников и не возле регистратуры. Сто процентов где-то был и кабинет со всем добром, нажитым моими предками, детскими рисунками и древними книгами учета, и комнаты для сотрудников, и шкаф со швабрами.
А в своем платяном шкафу я нашла наиболее подходящее платье — самое простое, чтобы ничего ходить не мешало. Быстро привела себя в порядок от сна, закрутила волосы в пучок, взяла чистый листок бумаги и карандаш и пошла обходить владения. С целью в итоге завернуть куда-то на кухню. А то во мне ужина явно не было. Не до него.
Метла запросилась было со мной.
— Извини, — сказала я, — вдруг опять где-нибудь тебя случайно оставлю. Вечером погуляем. Пока.
Обход я начала прямо отсюда. Комната была на втором же этаже, в конце коридора, вид во двор… От остальных номеров ее отделял поворот, а поворот относительно скрывал огромный куст в горшке. Хм-м, растительность в интерьере — это плюс. А вот то, что растительность попыталась мне юбку задрать, это минус…. минус две ветки куста.
Номер, номер и снова номер, о, тут кто-то живет, извините… Коридор неплох, хотя ремонт, хотя бы косметический, не помешал бы. В номерах где ремонт нужен, где кровать поменять, а где вообще протекает крыша и стоят два ведра… О, слава местным мистическим силам, здесь никто не заселился. Гостиница небольшая, этажи, конечно, высокие, но не настолько, чтобы крышу не починить. Позор!
В двойном номере для семейных туалет не работал, забитый чем-то подозрительно похожим на пеленку. А дальше дверь не закрывалась, а потом… а здесь уже жил наш белый и пушистый гений. Так я прошла мимо лестницы до противоположного конца коридора и готова была уже развернуться, сесть на метлу и лететь, куда глаза глядят. Что здесь делали мои предки? Чаи гоняли? Весь этаж практически нужно было ремонтировать!
А ремонт — это деньги. А где взять на это деньги? Где деньги? Денег нет! Но я стиснула кулаки, сцепила зубы, взяла волю в кулак и просмотрела бумаги. Шкаф, кровать, туалет, ведра, пол, интересно, куда делся, как будто обожрали его, окно, шкаф, кровать… Проще выкинуть!
Номерной фонд в полнейшем упадке. И это только номера, которые на восток выходили. Понятно, что нет гостей, куда их селить-то? И тот, кто нам присвоил два этих орешка, еще расщедрился! Может, это было очень давно?..
В расстроенных чувствах я спустилась вниз.
— О, — воскликнула я, увидев возле стойки Биби Врея. — Посчитай-ка мне, дружок, сколько все это будет стоить?
Волчара посмотрел на меня исподлобья. Прикидывал? Нет, оказывается, огорчать не хотел.
— Мадам Агата, мадам Агата… думаете, за прошлую неделю там чего изменилось? — грустно ответил он. — Мы же считали, почитай, дней десять назад. Чтобы хоть как-то в нумера людев селить, нам три тысячи монет оторви и положь надобно, а где их взять?
