Элиза, заметив мой интерес, сама потащила меня в примерочную.
— Как на тебя шили, Кэти! Очень эффектно! Жаль, в академии подобное не наденешь, — рассматривала меня со всех сторон подруга. — Вот, если бы ты участвовала в театральных постановках, тогда другое дело.
— Беру! — заявила я категорично, не давая себе возможности найти причину для отказа.
Платье и впрямь, сидело отлично и, что немаловажно, в нем было удобно и комфортно. При таком крое — невесомое, не сковывающее движений, — это просто находка! Раз могу себе позволить, — надо-не надо оно мне, — решу потом. Пока я просто радовалась, как ребенок новой игрушке.
В следующем здании разместилось маленькое уютное кафе. Элиза, недолго думая, потянула на себя, весело звякнувшую колокольчиком, дверь, и обернулась к нам, улыбаясь:
— Самое время перекусить!
Я была не против немного отдохнуть, Холдор тоже не возражал. Мы остановились перед искушающей витриной. Марципановые пирожные соседствовали с миндальным и имбирным печеньем и рулетами с фруктовыми начинками, а разнообразию тортов могла позавидовать любая кондитерская.
Я выбрала кусочек торта, напомнивший мне любимый тирамису, и пошла к столику у окна. Отчего-то стало грустно. Я не могла сказать, что начинаю здесь привыкать. Пока каждый новый день приносил только новые трудности. Но мне нужно постараться увидеть во всем происходящем положительные стороны и плюсы.
У меня есть друзья. Пусть, не мои, но эти люди искренне добры ко мне, а это много. Есть прекрасное жилье, деньги, и я одета и обута. Мне грех жаловаться на судьбу, а дальнейшее будет зависеть только от меня и количества вложенных мной усилий.
Осознание этих фактов вызвали в душе прилив благодарности за все хорошее, что есть в моей жизни и на сердце сразу стало легче. Страх перед неизвестностью отступил. Вскоре Элиза и Холдор, завершив нелегкий выбор сладостей, присоединились ко мне.
— Помнишь, Кэти, как в этом кафе Холдор опрокинул тебе на платье пирожное со взбитыми сливками, а ты сказала отцу, что сама такая неуклюжая? — Элиза подвинула к себе принесенный слугой чайник и стала разливать чай. — Тебе тогда было лет десять, Холдору тринадцать, а я была еще маленькая, но помню отлично!
Я взглянула на Холдора. Лучше бы не смотрела. Он отправил в рот кусочек пирожного и испачкал кремом верхнюю губу. Слизнул крем, вытер губы салфеткой и взял предложенную Элизой чашку чая. В сотый раз справившись с собой, я с трудом отвела взгляд от его губ. Так, глядишь, скоро привыкну справляться с собой быстро и без усилий.
— Думаю, он так пытался привлечь твое внимание, — сдала с потрохами брата Элиза, но, видя, что мы упорно молчим, сменила тему. — Как вам чай? Какой-то новый сорт, — добавила она и попробовала напиток.
Ателье располагалось здесь же, в центре города, в здании напротив кафе. Холдор мог не заходить с нами в кафе, потому что в ателье прелестные барышни окружили его докучливой заботой и предложили все, начиная с кофе и заканчивая всеми сортами алкоголя. От напитков он решительно отказался, комфортно расположился на диване с журналом и запасся терпением.
Нас с Элизой тоже окружили заботой. Четыре расторопные швеи нас раздели, сняли мерки, затем предложили нам готовые варианты фасонов платьев, образцы роскошных тканей всевозможных цветов и еще ворох различных отделок и нюансов. Не меньше часа мы изучали десятки модных коллекций, задавая вопросы портнихам, просматривая эскизы бантов и рукавов различной формы и пышности.
Я старалась больше слушать Элизу и полагаться на ее хороший вкус, но выбор, все же, делала сама. Наконец, остановились на компромиссе личных предпочтений и популярных местных новинок. Совсем игнорировать здешнюю моду не получится, да и мало по малу она начинала мне нравиться.
Мы уже направлялись в сторону кареты, когда я заметила вывеску: «Заточка изделий из металла». Меня потянуло туда, словно магнитом. В душе робкой птичкой трепыхнулась слабая надежда. А вдруг?..
— Кэти, ты куда? — удивленная Элиза так и застыла на ступеньке кареты. Холдор, помогая ей взобраться в карету, обернулся, явно не ожидая от меня подобных резвых выпадов.
На возглас Элизы я почти выкрикнула:
— Буквально пять минут, я только посмотрю! — и ускорила шаг в сторону мастерской.
Мастерская была небольшой, с двумя шкафами, двумя столами, заваленными металлическими изделиями разного толка, за одним из которых примостился мастер, и несколькими, незнакомыми мне, станками.
С жадностью покупательницы в черную пятницу, набросилась я на железки, разбросанные по столу. Выцепив одну, напоминающую лезвие конька, я обратилась к мастеру:
— Скажите, тисс мастер, смогли бы вы выточить подобную штуку из металла по моему рисунку?
— Отчего не выточить? Могу, — заверил меня мастер — мужчина лет сорока пяти, сдвинув на лоб защитные очки.
— А заточить лезвие под нужный радиусный продольный профиль?
— Сделаю, отчего не сделать? — снова утвердительно кивнул мастер.
Я с сомнением еще раз глянула на его станки.
— Не сомневайтесь, тисса. У меня лучшая в городе магическая заточка, — видимо, видя мои сомнения, произнес мастер.
— Магическая? — дошел до меня смысл сказанного. Мастер утвердительно кивнул.
Следующие пятнадцать минут я рисовала на листке радиус кривизны в футах и размеры в дюймах, а мастер понимающе кивал, временами задавая дополнительные вопросы.
За спиной хлопнула входная дверь, но я не обратила на это никакого внимания, пока над моим плечом не навис Холдор, собственной драконьей персоной. Увидев его, я вздрогнула от неожиданности и вспомнила, что убежала, ничего не объяснив. Не понимаю, как он еще выдержал столько времени и не примчался за мной сразу?
— Ох, простите меня, Холдор! Уже иду! Еще буквально две минуты!
Договорившись с мастером о заказе, я внесла предоплату. Холдор придержал мне дверь, и мы вышли из мастерской на улицу.
— Ты полна тайн и неожиданностей, Кэтрин! — задумчиво произнес Холдор мне в спину. Я обернулась и поймала его глубокий, пристальный взгляд. Табун мурашек галопом пронесся по мне от затылка вдоль позвоночника вниз, затаптывая на своем пути мой страх. Да, именно этим местом, куда они примчались, я сейчас и чую. Этот проницательный дракон наконец-то догадался, что я не Кэтрин?
— Ах, это! — надеясь, что мой легкомысленный тон развеет все подозрения, я глупо захихикала. — Видела у одной девушки коньки, так мне понравились, что тоже захотела. Только льда-то пока нет. Ну, и коньков пока нет, верно?
Холдор подал мне руку, помогая сесть в карету, и устроился рядом на сиденье. Скамейка напротив была почти полностью завалена коробками и пакетами с обновками, — как и отделение для багажа, — лишь с краешку с прямой спиной примостилась Элиза.
— Элиза, здесь достаточно места, иди сюда, мы все хорошо поместимся! — указала я на место между нами с Холдором и отодвинулась поближе к окну.
Элиза взглянула на брата и пересела рядом со мной. Всю дорогу мы шептались и хихикали, вспоминая ателье и как нас там мучили.
Карета остановилась у входа в дом. Холдор вышел первым и помог нам спуститься на землю. Мы поблагодарили его за такой продуктивный поход по магазинам и подтрунивали, что укатали его сегодня почище, чем, если бы летали на нем верхом. Слуги встретили карету и стали тут же заносить покупки в дом. Атмосфера была легкой и шутливой, когда на ступенях крыльца нас догнал довольно резкий женский голос:
— Так вот чем вы заняты! А я-то думаю, что могло помешать Кэтрин навестить меня вчера вечером?
Мы все — втроем — обернулись на голос и уставились на Марго, картинно замершую у основания лестницы. В облегающем алом шелковом платье она была необычайно эффектна. Правда, туалет ее, скорее, вечерний, чем дневной, выглядел немного неуместно в ярких лучах послеполуденного солнца, заливающего крыльцо и часть подъездной аллеи. Но, кто я в этом мире, чтобы судить о здешней моде и этикете?
Насладившись произведенным эффектом, Марго продолжила грациозное движение вверх по лестнице, требовательным взглядом окидывая меня с головы до ног, едва ли не буравя насквозь, и обращаясь непосредственно ко мне:
