На улице было лето. Что порадовало после нашей промозглой осени. Нужно будет уточнить климат здешних мест. До учебника географии я не дошла. Интересно, какая здесь сезонность и примерно в каком климате мы живем? Деревья в саду были на первый взгляд точно такими же, как и на Земле. Разве что листва была не просто зеленой, а отливала оранжевым цветом. Такой красивый переход из зелени в цвет солнца. Причем, этот окрас точно не был осенним. Я это поняла по многочисленным цветочным почкам на всех растениях. Осенью их практически уже не остается. Ковырнув землю на веселеньком газоне, застонала от разочарования. Почва в саду была ярко-оранжевой, мягкой и рассыпчатой на ощупь. Если не бы не цвет мандаринки, я была бы уверена, что это жирный чернозем, который бывает на югах нашей родины.
Моя бабушка жила под Самарой. И я точно знала, что чернозем – не глина. Не липнет он. И слепок для ключей не сделать. Но когда упомянула глину Раслану, он не удивился. Следовательно, где-то в этом мире она все же есть. Да и посуда, из которой мы если, была точно фарфоровой. А как известно, она тоже делается из глины. Придется с расспросами пристать к дяде.
Я еще погуляла на улице. Это был настоящий кайф: дышать свежим воздухом после спертого воздуха темницы моего нового мужа. Да и в самом доме окна почему-то не открывали. И воздух был достаточно душным. Наверно, надо потихоньку вводить в обиход знания из более прогрессивного мира.
Вернувшись в комнату, для начала поискала створки на оконной раме. Увы, их не было. Окно было глухим, даже без намека хоть на маленькую форточку. Тогда мне на ум пришла идея: я вызвала покалывание на кончиках пальцев и махнула перед окном рукой. И о, чудо! Рама исчезла, запуская в мою комнату запахи жаркого лета и цветущего луга. Никаких освежителей воздуха не нужно!
Пока комната проветривалась, пошла на поиски дяди. Хотя, искать его не пришлось. Он как обычно сидел в своем кресле. Я вошла снова без стука, помня последний «обеденный» демарш нашей Риммочки. Ее слава, богу, там не было. И от дяди я не получила в итоге никаких замечаний.
- Ты что-то хотела, моя девочка? – он перевел взгляд от огня на меня.
Я решила бить сразу в лоб, чем витиевато объяснять, что, зачем и почему, и спросила:
- Мне нужна глина! Где я могу ее взять?
- Опять, - айр Грегори мученически закатил глаза. – Я только порадовался, что ты вместе со всем остальным забыла свое плебейское увлечение.
Надо же! Моя предшественница увлекалась гончарным мастерством? Он ж продолжил:
- Твоя глина в целости и сохранности лежит в мастерской в нашем доме.
- И где конкретно находится мастерская? – я искренне надеялась, что мне скажут что-то примерно такое: поднимешься на второй этаж, повернешь на право. Вторя дверь налево будет нужной.
- В нашем старом доме на западной границе пригорода Арании.
Так, то, что мы живем в доме айра Порфириуса стало стопроцентным фактом. Но от этого не легче. Где этот самый западный пригород и как его найти? На помощь неожиданно пришел сам дядя:
- Приказать перевезти все твое оборудование сюда? Думаю, слуги за пару дней управятся.
У меня была мечта детства поработать на гончарном круге. Я всегда завороженно смотрела как из куска глины появляется нечто изящное. Под руками мастеров это всегда выглядело так просто и легко. Хотя я догадываюсь, что с первого раза у меня вряд ли что-то бы получилось. Но и цель сейчас была в другом.
- Все не надо, - отрицательно покачала головой. – Как-нибудь после, когда я буду глубоко беременной и мне будет нечем заняться. А сейчас хотелось бы небольшой кусочек, просто пальцы размять. Что-то руки у меня стали хуже двигаться!
Дядя испуганно перевел взгляд на мои ладони:
- Вика, пальчиками пошевели во так! – он вытянул вперед ладони с узловатыми пальцами и пару раз энергично сжал их в кулак и обратно. Я повторила это незамысловатое действие.
- Шасс, я уж испугался, что это последствия яда куарты! А это просто застой кровной жидкости в теле! – выдохнул он с облегчением. – Хорошо, я пошлю Клементиуса. Он уже пару раз намекал, что хотел бы до старого дома съездить. Пусть совместит приятное с полезным.
А я решила во что бы то ни стало найти что-то про эту загадочную куарту. Все изменения с моим новым телом и земным мозгом списывала на нее. Врага нужно знать в лицо, чтобы при другом неудобном случае тоже все на нее списать!
Договорившись с дядюшкой, я отправилась в комнату. Взяла там книгу по географии в надежде, что найду в ней что-нибудь про яды и животный и растительный мир. Просить что-то другое у дяди пока посчитала подозрительным. И просидела с книгой на качелях в саду до самого вечера, пока мне Тереза не принесла пузатый горшок ярко-оранжевого цвета. Заглянув под тряпицу, которой было обвязано горлышко сосуда, обнаружила в нем самую обычную белую глину. Отлично! На оттиск ключа цвет повлиять не должен.
Итогом же вечера стала мысль, внезапно подошедшая к моим мозгам: а где тихоня Виктория Сархош этот смертельный яд раздобыла? Картинка пока никак не хотела складываться в одно целое.
Почему тихоня? Да потому, что девочку выдали неизвестно за кого (знакомого нам наглеца и эгоиста), заставили самостоятельно завести ребеночка почти без мужской помощи. И она покорно терпела эту вертихвостку Римму, которая пыталась помыкать всеми, несмотря на свой достаточно низкий статус. В итоге девочка ничего лучшего не придумала, как наложить на себя руки. Интересно, что она там сейчас с Руськой делает? Или их пути не пересеклись?
Глава 9
Когда солнце зашло за горизонт, я решила сделать небольшую экскурсию по дому и попытаться найти подходящую одежду для моего мужа. Если мы живем в его доме, то и гардероб должен храниться соответственно здесь же. Я до конца не понимала, почему его держат в голом виде. Может для того, чтобы он меньше порывался освободиться и сбежать?
Но за те короткие беседы, что между нами были, поняла, что Раслана Порфириуса это совершенно не останавливает. И если у него получится каким-то непостижимым образом развязать ремни с рук и ног, он тут же сбежит от своих пленителей. А что будет потом, одному богу известно. Я даже об этом как-то дяде заикнулась. Но Айр Грегори лишь скривился и с противным смешком добавил:
- Поверь, дорогая, Раслан на имущество вдовы айра Порфириуса никогда не будет претендовать, ни при каких условиях.
Успокоил, называется. Я все-таки уточнила:
- Но почему? Почему он не потребует вернуть свое имущество обратно? – да, сложно вернуть человека к жизни, если по документам он умер. Но даже в наших бюрократических дебрях при желании люди добиваются невозможного. Неужели Элинор так сильно отличается в этом вопросе от России?
- Вика, ты всегда была далека от политики, ничего не понимала в правовых вопросах, - он погладил меня по плечу как маленького ребенка. – даже если случится невероятное, и этот сумасшедший получит свободу, он ничего не получит из твоего богатства. Конечно, при условии, что тебе удастся забеременеть. Не забивай глупыми проблемам свою хорошенькую головку. Я же все продумал и все просчитал.
У-у-у, ненавижу мужиков с тупым мужским шовинизмом! Может, юную Веронику такое обстоятельство дел и устраивало, но не меня с моей пятидесятилетней душой.
У нас был лакей, с которым до этого мне даже разговаривать не приходилось. Он приходил для исполнения различных мелких работ. Я за ним успела понаблюдать, он хорошо ориентировался в доме. И сейчас мужчина что-то чинил на стене. Пройдя мимо по коридору, выбрала подходящую вазу, стоявшую на тумбочке, и позвала его:
- Любезный, вы не могли бы мне помочь?
Мужчина вздрогнул и поднял на меня удивленный взгляд:
- Айра, вы это ко мне обращаетесь?
- Да, любезный. Мне нужна твоя помощь! – я не знаю, что его впечатлило. То ли обращение «любезный», то ли тот факт, что с ним стала разговаривать сама хозяйка. Но он согнулся в три погибели, отвешивая мне поклон, и подобострастно уточнил:
