Знала, как противно зло и насилие её природе, как знала и то, что не сможет противостоять при случае... И всё равно она сошла с неба, надеясь дать земным обитателям неизмеримо большее, нежели их привычные ценности. И… мы знаем, чем это закончилось.
- Не говори так, - покачал головой муж. – Не зря эпоха, когда мистѝк жили на земле, звалась Золотым Временем.
- Не зря, - согласилась я. – Но теперь всё возвращается на круги своя.
Они спустились с неба.
Их было много.
И не видела земная твердь зрелища прекраснее, чем спускающиеся с небес эйлеоры.
Горящие изумрудным огнём глаза, сотни прозрачных крыльев за изящными спинами… Радужное сияние от полупрозрачных тел, которые, чем ниже, тем прозрачнее становились. Очертания стройных ног лишь намёком угадывались в воздухе…
11.2
- Зачем ты звала нас, Адори?
- Вы знаете, зачем. Просить спасти одну из вас.
Совершенное лицо эйлеора осветила усмешка.
- Ни ты, ни твоя дочь Йеннифер – не одни из нас. Вы, мистѝк, добровольно расстались с небесной природой, променяв её на земную недолговечную плоть.
- Мы променяли свой дар на служение людям.
- И все мы знаем, чем закончилось ваше служение.
- Вы не вправе осуждать нас за это и не вправе судить меня.
- Ты забываешься, Адори.
- Нет, это вы забылись в первозданной чистоте небес! Разве я хоть словом упрекнула вас в том, что не пришли на помощь ни к одной из моих сестёр, когда драконы пленили нас и отбирали нашу силу?!
- Ты не вправе упрекать, Адори. Таков был выбор свободной воли и это то, во что мы не вмешиваемся. Никогда.
- Я не прошу вас вмешиваться! Я не прошу помочь нам с мужем! Мы сами искупим совершённые в прошлом ошибки и восстановим равновесие в мире! Единственное, о чём я прошу и чего требую, это спасти невинное дитя! Спасти от участи сосуда силы зла!
- Требовать? Ты не в том положении, чтобы требовать, Адори.
Я сжала кулаки.
- Да, требую! Я в своём праве! Как и наша дочь! Она имеет право на жизнь, а не на жалкое, опустошённое существование во Мраке!
- Не в том дело, Адори… Только самые чистые души могут войти в Небесный Мир.
- Моя дочь…
- Мы возьмём твою дочь с собой. На семь лет. За каждый год жизни у нас на земле пройдёт семь сотен лет. Вы согласны на это? Согласны никогда больше не увидеть своё дитя? – эйлеор впервые взглянул на прижимающего к своей груди Йеннифер Ланкеша.
Я обернулась на мужа.
- Да, - ответил наг. – Даже если нам не удастся добиться справедливости от Праматери, Сен-Луру наше дитя не достанется.
- Когда мы вернём её на землю, она забудет обо всём, что увидит на Небесах, - продолжал эйлеор.
- Пусть так, - кивнула я.
- Вашей дочери придётся выживать на земле самой. Мы не сможем помочь ей.
Моё сердце сжалось.
- Наша дочь выживет, - сжав зубы, ответил Ланкеш за нас двоих.
- В таком случае, прощайтесь, - сказал эйлеор.
На миг показалось, что на его совершенном лице мелькнуло сожаление, даже сочувствие. Нет, всё же показалось. Эйлеорам чужды эмоции смертных.
Что сказать о нашем прощании с дочкой?
Разве могут слова хоть сколько отразить то, что переживает в момент разлуки сердце?..
У нас с Ланкешем и крохотной розовой девочкой с большими и очень умными зелёными глазёнками было одно сердце. На троих. И независимо от того, что было и что будет, так будет всегда.
Наша Любовь превосходит время и пространство, она пронизывает Вечность, как незримые человеческому глазу потоки Омута пронизывают всё живое на земле, как радужные потоки энергии пронизывают и наполняют все миры во Вселенной…
- Не горюй, лирэль, - Ланкеш прижался губами к моему лбу. Вскользь коснулся мокрой щеки. – Помнишь, что я говорил тебе? Этот мир – иллюзия, видимость. Сейчас она выглядит так, словно мы расстаёмся с Йеннифер. На самом же деле мы не расстанемся. Никогда. Мы просто не можем расстаться, понимаешь?
Я посмотрела в прозрачные глаза мужа и поверила ему.
В тот же миг разбитое предстоящим расставанием сердце окутала щемящая нежность.
Проводив взглядом удаляющихся эйлеоров, один из которых прижимал крохотный комок к груди, мы увидели, что от алмазной вершины тянется вниз радужный мост.
Мост вёл в разверзшиеся недра извечной богини Геи. Земли.
- Это врата в Святилище, - тихо сказал муж. – Эйлеоры сделали нам царский подарок, проложив дорогу к Праматери и скрыв от Сен-Лура.
Эпилог
Святилище Праматери было не просто огромным – размеры его выходили за границы человеческого понимания. В арочные окна с лёгкостью проникали багровые облака, свод же был усеян пульсирующими огнями звёзд и тусклыми на их фоне, едва мерцающими спутниками-планетами.
Статуя Праматери возвышалась над нами исполинской трёхглавой змеёй, лежащей на золотом, в алмазах, постаменте.
Ланкеш сжал мои пальцы.
- Ты улыбаешься, лирэль, - тихо сказал он и его мужественное лицо тоже озарила изнутри улыбка.
- Я просто счастлива, что ты позволил прийти сюда с тобой, - ответила я честно.
Муж невесело усмехнулся.
- Даже если бы нашлось безопасное место для тебя, разве ты послушалась бы моего приказа, дерзкая дева Адори?
Я не ответила.
Улыбнулась ещё шире.
- Глупый наг, - покачал головой муж. – Зачем спрашивать, когда ответ известен.
Продолжая сжимать мои пальцы, он приблизился к золотому постаменту и замер перед средней змеиной головой, взмахом руки начертал в воздухе вспыхнувшие голубым огнём письмена.
И статуя ожила!