— Я созванивался с Арни, и он поддержал меня. Я считаю, что нужно попробовать использовать, так сказать, заинтересованность твоего дракона Ариной. А не бежать от всплеска эмоций, как это делаешь ты.
— Вы снова за моей спиной решаете дела? — вызверился я. — Ты, в конце концов, чей друг и бета?
— Я верен нашему клану. Если ты такой упертый и не видишь дальше своего носа, то я помогу тебе. Ты практически шесть лет избегал всех внешних раздражителей. А что если это в корне неправильная позиция? Что если тебе, наоборот, надо научиться жить и бороться с неконтролируемой агрессией. Давать ей постоянный выход, а не доводить до такого состояния, что раз в три недели твоя ипостась берет вверх. И ты совершенно ничего не помнишь, что творит твой дракон. В один из таких дней я просто не смогу удержать тебя от катастрофы, которую ты можешь устроить.
— Да если бы я хотел этих чёртовых эмоций, как ты говоришь, то не ждал бы шесть лет. Если ты помнишь, то Марго тоже вызывает у меня жажду убивать. Я мог бы просто снова приблизить ее к себе.
— Только не напоминай мне об этой оборотнице! Ты знаешь, как я к ней отношусь. Ее нахождение рядом с тобой, как и реакция твоего дракона на нее, может быть вызвано остаточным действием от одурманивания. Да и вообще она меня сама напрягает нереально. Ее маниакальная зависимость от тебя настораживает, особенно, после того, как ее отец и мать были замешаны в деле о твоем отравлении и осуждены. Вместо того, чтобы ненавидеть тебя, она еще более прикипела к тебе, желая сделать «счастливым», — на последнем слове Ромыч скривился так, словно съел килограмм лимонов. — Мне иногда даже казалось, что она сама стала жертвой своих родителей-психов, которые пожертвовали ею, лишь бы захватить власть в клане и отобрать твой бизнес вместе с городом.
— Не напоминай мне об этом, — я устало откинулся на спинку удобного сидения и закрыл глаза.
Тот день перевернул мою жизнь, заставил вмиг повзрослеть и перестать рассматривать всех окружающих существ, словно пустое место. В тот день я понял, что длительное отравление повлияло на меня слишком серьёзно. Чем больше проходило дней, недель и месяцев, тем страшнее было совсем не проснуться в один из дней. Или проснуться и понять, что я сделал непоправимое. Я перестал контролировать себя в обороте, стал забывать кусками то, что творил в ипостаси дракона. Сначала пришлось отказаться от оборота и вроде бы все наладилось. Только вот дракон, не получавший свободы, начал беситься и потихоньку сходить с ума. По-другому нельзя было назвать то, что он порой транслировал мне. С тех пор мой каждый день был наполнен смыслом, а не праздным препровождением. Я многое переосмыслил и переоценил. Поскольку я болен и не могу возглавлять клан, иначе мне любой взрослый самец может бросить вызов. В своих силах я уверен, даже в своем безумии одержу верх над противником. Только вот члены клана, просившие приюта под крылом нашей семьи, или простые жители города, увидев безумного дракона у власти, продолжат искать способ избавиться от меня или отнять всё у моей семьи. Власть, она такая. Все бегут к тебе, когда ты сильный, и никто не желает оставаться рядом с сумасшедшим и неконтролирующим свою ярость безумцем. Не могу винить их в этом. Они вполне справедливо будут опасаться за свои жизни и жизни детей. Мало ли, вдруг я решу поохотиться на своей территории. Исключать жадных до чужой власти идиотов тоже не стоило. Наш клан не зря считается самым богатым. Но что-то я отвлекся. — Хорошо, что Арни отправил ее учиться за границу, а также оплатил ее обучение и содержание.
— Вообще-то Марго не так давно вернулась в клан и старается быть полезной, — обронил Ромыч.
— Даже не хочу знать, в чём состоит ее полезность, — снова скривился я.
— Она окончила Британскую школу дизайна и интерьера. Ну или как-то так. Точно не помню.
— Все равно.
— Ладно, давай и вправду не будем о Марго. Так почему ты укусил Арину? — серьезно спросил Ромыч.
— Кто его знает? Просто в какой-то момент меня переклинило. Я даже не помню, как дракон вытеснил меня. Слава богу он только укусил ее, а не сделал что-нибудь похуже. Поэтому я не хочу пересекаться с ней. То еще удовольствие — не понимать, что можешь сотворить в следующее мгновение.
— Я всегда рядом и буду контролировать тебя. Кроме того, ты знаешь, что шприц с убойной дозой транквилизатора всегда со мной, — друг постучал себя по карману, где и хранился футляр с ним.
Знал бы, что буду рад такой предусмотрительности друга еще семь лет назад, то рассмеялся бы.
— Ты не отступишься?
— Нет. Нужно попробовать снизить агрессию дракона. Может быть, ваши постоянные встречи помогут в этом.
— Ладно. Но если что-то будет не так, то это будет на вашей совести, — я сверкнул глазами в сторону друга.
— И на твоей тоже. Я знаю, что ты себя не простишь, если с кем-то что-нибудь случится по твоей вине. Так что у тебя есть стимул стараться как можно лучше.
— Может быть, ты и прав. Рина первая, кто вызвал у меня такую бурю эмоций, не считая Марго. Попробуем, тем более мы перебрали всех специалистов. Признаться, я больше не хочу к ним обращаться.
— Мы еще поживем, друг, — Ромыч хлопнул меня по плечу, а я благодарно кивнул ему.
— Езжай. Нужно посмотреть объект. Надеюсь, что наши переводчики в ближайшее время приступят к своим обязанностям.
— И все же ты ничего не хочешь мне рассказать?
Я вздохнул и решил признаться. Чего уже таиться?..
— Это Рина. Мы были с ней близки. И это она указала на то, что меня одурманивали, — резкий свист тормозов был мне ответом. — У тебя отберут права.
— И ты молчал! — вспылил друг. — А я-то думал, где видел это лицо? По тебе ведь и не скажешь, что ты ее вспомнил. Решил притвориться?
— Решил не вспоминать ничего. Это слишком… трудно.
— Но вам стоило бы поговорить. Тем более отблагодарить ее. Если бы не она… — но Ромыч не стал заканчивать, тронулся и поехал в сторону побережья, где началась расчистка грунта для постройки будущей пятизвездочной гостиницы.
— Стоит. Только я уже сделал вид, что не помню ее. Еще этот чертов срыв и укус, — я потер переносицу, а мой друг бросил на меня внимательный взгляд и снова отвернулся, следя за плотным движением на дороге.
— Ладно. Будем решать вопросы по мере их поступления. Выплатим ей гонорар в тройном размере, что ли. Не хочется оставаться в долгу и быть неблагодарными тоже. Ну, надо же было тебе ее укусить, — снова сокрушался друг и покачал головой. — Неудобненько вышло.
— Неудобненько, — медленно повторил я и скривился от того, как это слово прозвучало. А еще не совсем верно описывало весь спектр эмоций, ощущаемых мной. Вот уж тесен мир. Встретились.
— Прорвемся, друг, — оптимистично подвел итог нашей беседы Ромыч и ударил по газам. — А давай развеемся. Мы уже неделю здесь, а так и не посетили ни одного барчика. Думаю, стоит это исправить. Так что объявляю сегодня вечер кутежа и разврата. Будем лечиться по-мужски! — глаза Романа заблестели в предвкушении, а я усмехнулся.
— Только сначала работа.
— Каким же ты стал нудным. А ведь иногда я скучаю по тем временам, когда мы были беззаботны, беспечны и жизнерадостны. Ни о чем не задумывались, все у нас было. Вседозволенность, — наигранно и мечтательно протянул друг последнее слово, а я скептически поднял бровь.
Вспомнил, называется, прошлое.
— Прошлое должно оставаться в прошлом. И не напоминай мне о том времени. Я иногда думаю, что не зря со мной приключилась вся эта дрянь.
— Ты о чем?
— Что было бы со мной, если бы я не понял, что нужно дорожить каждым днем? Кем я сейчас был бы и где?
— Ну-у-у, яркий пример, наверное, Костян, — хмуро обронил друг.
— Да. Костян. До сих пор жалею, что так и не удалось вправить ему мозги. Но на тот момент мне самому нужна была помощь.
— Просто у него не было меня, — гордо проворчал друг.
— Я и не отрицаю, что если бы не ты и Арни, то мне было бы еще хуже. Но согласись, никто не смог заставить меня поменяться, кроме меня самого. Хотя и ваша поддержка дорого стоит.
