И всё же лишь получив новую судьбу, я смогу поистине насладиться едой.
Я глянул на Али, потягивая вино и чувствуя себя так, будто нас всё равно разделяют миллионы миль… дикая Ночная Эльфийка уже не моя пара. Теперь она Императрица ванов.
Она изучала меня серебристыми глазами. Много ли времени пройдёт до тех пор, как кто-то попытается сделать эту красавицу своей женой?
Тьма просачивалась в мои кости.
Я поднялся из-за стола.
— Боюсь, я всё же не голоден.
Она нахмурилась.
— Точно. Мёртв внутри.
— Но я встречусь с тобой утром, Али. Мы сможем поладить как компаньоны по путешествию.
Я покинул комнату, и тени расползались в моей груди.
Глава 10. Али
Мы уже несколько часов шли в абсолютном молчании. Мне хотелось присесть, попить воды из фляжки на бедре, может, насладиться видом. Но какая-то дурацкая гордость не давала мне признаться, что я устала. А может, это соперничество с Богиней Мёртвых. У неё-то ноги никогда не уставали.
Так что как бы ни горели мои мышцы, я шагала вперёд. Я напоминала себе, что могу справиться с болью. Я посмотрела на свой отсутствующий палец. Не так давно я прижгла рану о конфорку плиты. Поход по полям? Да я запросто с этим справлюсь.
И всё же я не была уверена, что было более болезненным — утомлённые мышцы или абсолютное молчание Гэлина. Или понимание, что он являлся добровольным консортом Хель.
Какой же идиоткой я была, думая, что всё равно буду нравиться ему после разрыва связи наречённых. Глупая, глупая Али.
Ну, хотя бы виды вокруг были великолепными.
Мы начали с арктического йотунфельского леса из елей и сосен, где белки и птицы скакали по веткам. Поднявшись выше, мы добрались до прекрасных альпийских лугов. Здесь пчёлы и бабочки порхали меж трав, усеянных жёлтыми полевыми цветами. Маленькие грызуны сидели на камнях и громко пищали, если мы подходили слишком близко. Гэлин сказал мне, что это лемминги.
Над нами в голубом небе парили массивные орлы.
Пребывание над землёй до сих пор ощущалось изумительно. Это никогда не приестся.
Мы шагали дальше, направляясь к внушительной горе Стетон. Бока гранитного склона состояли из голого камня, который поднимался под крутым углом и образовывал узкий пик с плоской вершиной, напоминавший кинжал с обломившимся кончиком. Я понятия не имела, как мы туда заберёмся, но Гэлин был уверен, что мы справимся.
Моста Биврёст до сих пор не было видно. Он должен тянуться от вершины горы Стетон до самого Асгарда, но пока я не видела ничего, кроме пустого воздуха.
Весь день Гэлин был мрачным и неразговорчивым и до сих пор отказывался надевать рубашку.
— Тебе разве не холодно? — спросила я.
— Нет, — тихо сказал он. — Магия Хельхейма греет меня.
— Что именно делает магия Хель? Помимо исчезания и повторного появления где угодно.
— Она укрепляет мою силу. Она напитала руны своей мощью. Пока я ношу их, я могу черпать её силу.
— Понятно, — медленно произнесла я. — То есть, они работают как волшебная палочка, вытатуированная на твоей коже.
— Ну или я заклеймённое животное, как ты и сказала.
Я с трудом сглотнула.
— Ты не беспокоишься о том, что она сделает с тобой, когда ты вернёшься в Хельхейм? Ты прямо сейчас рушишь её планы.
— Я найду способ выжить, Али. Всегда находил. Даже если приходилось тысячу лет прожить мертвецом. Я всё ещё здесь.
Это не успокаивало так, как я надеялась.
Мы снова зашагали в тишине, и тропа вилась по краю луга, после чего нырнула в осиновую рощицу. Пока мы шли меж извилистых деревьев, листья шелестели от лёгкого ветерка и трепетали как крылышки тысяч бабочек. Дальше мы пошли по каменистому откосу. Там на нас снова верещали лемминги.
Я глянула на Гэлина, всё ещё не унимаясь из-за рун.
— Почему ты не можешь просто использовать свою магию, чтобы согреться?
— Ну, когда у меня была Лэватейнн, я бы начертил руны в правильном порядке, и образовалось бы нечто магическое — например, портал или вспышка огня. Начертание рун в сочетании с обладанием палочкой творило магию. Теперь мне не нужна палочка — я получил магию Локи через его дочь.
— А каков источник? Душа бога?
Ветер играл с его тёмными волосами.
— У всех у нас есть некая магия. У тебя тоже есть магия прямо сейчас. На самом деле, в твоём теле достаточно магии, чтобы ты могла делать все те вещи, что и с Лэватейнн.
— Что?
На его красивых губах заиграла тень улыбки.
— Магия — это нечто врождённое. Надо лишь научиться черпать её.
— Вау, — прошептала я. Неужели я правда могла творить магию без Лэватейнн?
Я остановилась и выставила перед собой указательный палец, как Гэлин сто раз делал ранее. Я быстро начертила руны огненного заклинания.
Ничего не произошло.
Гэлин наблюдал за мной, и в его глазах блестело любопытство.
— Твоя ловкость великолепна, но сотворение заклинания — это не просто начертание рун. Надо вложить в это себя саму. Магия исходит из твоих эмоций. Для магии огня тебе надо испытать ярость. Начертание рун превращает эту эмоцию в реальный огонь. Ты чувствовала злость, когда чертила?
— Нет. Только… — усталость, но в этом я не хотела сознаваться.
Гэлин кивнул.
— Ладно. Смотри на меня.
Он поднял правую руку, сосредоточенно нахмурился, затем без проблем начертил руны огня.
Мгновение спустя метровое пламя вспыхнуло в воздухе примерно в трёх метрах перед ним. Оно пару секунд трепетало на ветру, затем погасло со взмахом его запястья.
— Но без эмоций мне приходится использовать магию Хель. Почему бы тебе не попробовать ещё раз начертить огненное заклинание? На этот раз попытайся подумать о чём-то, что тебя злит. Например, об опасно сексуальном эгоистичном монстре.
Хмуро зыркнув на него, я подняла правую руку. И снова начертила руны. На сей раз я думала о Хель. Сначала она забрала Гэлина. Потом она забрала Бартоля. Мой бедный брат заточён в Хельхейме, наверное, сидит в какой-то сырой темнице в окружении теней.
Образ Хель, голышом выходящей из ванной, вторгся в моё сознание. Естественно, он добровольно стал её консортом. Какой мужчина устоит перед богиней?
Печаль комом встала в моём горле, и моя сосредоточенность дрогнула.
— Чёрт, — я опустила руку.
— Это сложнее, чем выглядит со стороны, да? Мне потребовалось больше года, чтобы сотворить своё первое огненное заклинание. Не уверен, заметила ли ты, но воздух немного замерцал от тепла. Проблема в том, что ты лишилась сосредоточенности. Тебе надо удержать ярость до тех пор, пока заклинание не будет завершено. Знаешь же, как ты призываешь Скалей?
— Да, — сказала я, не понимая, как мой тенистый клинок связан с начертанием огненного заклинания.
— Так вот, ты же веришь, что Скалей придёт в любой момент, когда ты её призовёшь? Этот кинжал — часть тебя.
— Да… — сама мысль о том, что Скалей не придёт, ужасала меня. Она всегда рядом, бритвенно острая защита, которая в буквальном смысле под рукой. Я едва не тронулась рассудком в шахтах Аудр, когда её у меня забрали.
— С магией так же. Тебе надо верить, что это сработает, и что это часть тебя. Магия проистекает из силы твоих чувств. И вот почему мне нужны руны Хель.
Я уставилась на него.
— Ты снова жив. Ты больше не лич. Ты должен иметь возможность чувствовать. Я не понимаю, что с тобой случилось.
— Ты со мной случилась, — он развернулся и опять ушёл от меня.
От этих слов у меня перехватило дыхание. Боги милостивые.
Я поспешила за ним.
— Что ты имеешь в виду?
— Моя судьба была написана норнами. Без неё я лишь наполовину жив. Но это неважно. Я собирался рассказать тебе про магию Хель.
— Точно, — я начинала ненавидеть любое упоминание Хель.
— У богов нет душ, — сказал он. — По крайней мере, в смертном понимании слова. Вместо этого их магия исходит от их почитателей. В Древнем Мидгарде была история под названием «Питер Пэн». Там была фея по имени Динь-Динь. История написана человеком, так что магия абсолютно вымышленная, но там есть известные строчки о том, что если ребёнок говорит, что не верит в фей, то где-то одна фея падает замертво. По сути, феи существуют лишь потому, что дети в них верят. То же самое и с богами. У них есть сила, потому что мы все верим в них.
