не будет.
***
Просыпаться утром оказалось неожиданно тяжело и муторно. Я открывала глаза с ощущением, словно по мне всю ночь ездила груженая повозка. Голова казалось каменной, и было лень даже шевелиться. Мелькнула малодушная мыслишка объявить этот день выходным и провести его в постели, но я усилием воли заставила себя подняться. Нужно работать. Да и раненый зверь, о котором стоило позаботиться, не позволял разлеживаться.
– Как ты тут? – поинтересовалась я, заглянув в корзину.
Кот был жив и выглядел гораздо лучше, чем вчера. Раны покрылись коркой, воспаления не было, и взгляд зверя стал совсем не таким несчастным. Я еще раз обработала травмы, сносила кота в сад, где он проявил удивительную понятливость и сделал все свои дела под кустом жимолости. Потом отварила индюшачью грудку и, превратив ее в паштет, накормила своего «пациента». И хотя старалась делать это быстро, все равно отправилась в лавку с опозданием почти в час.
Подходя к дому, где мы с Лиз снимали первый этаж, я полезла в сумочку за ключами и чуть не выронила их, ощутив на себе чужой взгляд, пристальный и нетерпеливый. Нахмурившись, огляделась по сторонам, пытаясь вычислить наблюдателя. Сначала показалось, что вокруг не происходило ничего необычного. Улица, как улица: прохожие, магазины, клумбы. И только если присмотреться, можно было увидеть, как за раскидистым кустом гортензии на углу мелькает чья-то шляпка. Хм…
– Ты сегодня поздно, – голос подруги заставил отвлечься и развернуться. Лиз выглядывала в окно своего ателье.
– Да, ночью ходила в лес, – кивнула я, мысленно махнув рукой на «гортензию», и поднимаясь по ступеням.
– Я купила тебе коричные рогалики госпожи Тоффер.
– О, спасибо, – я улыбнулась и открыла дверь в лавку.
Лиз жила прямо напротив пекарни госпожи Тоффер, где продавали самую вкусную выпечку в городе, и частенько приносила мне то булочки, то печенье. Вот и сейчас, волшебный аромат корицы чувствовался издалека. И пусть я позавтракала дома, все равно не смогу не выпить чая со свежайшими рогаликами.
Но насладиться ими сразу же не удалось. Стоило только устроиться на рабочем месте, как колокольчик звякнул, и в лавку робко заглянула дама в шляпке. Кажется, в той самой шляпке, которая так настойчиво мелькала за кустом гортензии.
– Госпожа ведьма, – негромко позвала она и, убедившись, что в лавке больше никого нет, понеслась к прилавку. – Мне бы зелье.
– Какое именно?
– Ну… – дама замялась. – То самое…
– То самое? – я недоуменно изогнула бровь. – А поточнее можно?
– Ну… для мужчин…
– Для улучшения потенции? – спросила в лоб. Ну почему нельзя сказать сразу, вместо того, чтобы тратить мое и свое время?
– Нет-нет, – неожиданно замотала головой клиентка. – Другое. Понимаете, такое, чтобы… чтобы этот мужчина сразу в меня влюбился.
– За косметическими вам лучше к ведьме Трауб, – хмыкнула я.
– Да, косметическое – это хорошо, – пробормотала дама в шляпке, прижимаясь к прилавку. – Но мне бы… чтобы он влюбился, вот прямо сразу…
– Приворотными не торгую, – отрезала я, сообразив, чего она хочет.
– У меня есть деньги, – женщина зашептала страстно. – Поймите, мне очень нужно.
– Нужно познакомиться, пообщаться, найти точки соприкосновения, – заявила строго.
И ведь вполне симпатичная дама среднего возраста, в приличном платье, с прической и шляпкой. Зачем ей приворот?
– Я бы и рада познакомиться, – печально вздохнула та. – Но он такой… такой неприступный, такой… грозный, в этом своем мундире…
– Дайте угадаю, – протянула я мрачно. – Он – это не инквизитор Грэн случайно?
– Да, – дама приложила руки к груди.
– Тогда тем более, никаких приворотных.
– Я заплачу. Хорошо заплачу. Вы не подумайте, у меня есть деньги. Я с каждого жалования откладывала на поездку в Айкер, в отпуск, но раз такое дело…
– Исключительно из любопытства, каким образом вы собираетесь приворотное подливать?
– Ах, ну это же так просто. Жаркий летний день… Господин инквизитор будет идти по улице… Я предложу ему напиться….
Женщина мечтательно вздохнула. А у меня дернулась бровь. Предложу ему напиться, ну надо же. Кажется, кое-кто перечитал любовных романов, где все подчинено воле автора и происходит так, как ему хочется, пусть ради этого и нужно попрать логику. Да, было бы интересно посмотреть, как сия наивная дама в реальности будет бегать за Грэном со стаканом воды в руках. Но тем не менее…
– Никаких приворотных.
– Ну пожалуйста. Я никому не скажу, что взяла зелье у вас.
Меня начало утомлять ее упрямство.
– Вы хотите разозлить ведьму? – поинтересовалась я грозно.
– Нет! – Дама аж отскочила от прилавка и залепетала: – Простите.
– Прощу. Если вы забудете свою идею с охмурением инквизитора. Или хотя бы не будете приставать с ней ко мне.
Женщина бросила на меня умоляющий взгляд. Но я оскалилась в улыбке и кивнула ей в сторону дверей:
– Всего хорошего.
Она поправила свою шляпу и, еще раз извинившись, торопливо выскочила из лавки. А я вздохнула и покачала головой, глядя ей вслед. Да, права была Илгерта. Стоило только появиться одинокому молодому красавцу, как женщины Морангена объявили на него охоту. Но надо совсем ума не иметь, чтобы пытаться приворожить инквизитора. Во-первых, у него иммунитет, а во-вторых, преступления, совершенные против этой братии, караются гораздо строже, чем против обычных людей. Мол, инквизитор считается лицом, которое круглосуточно находится при исполнении. Так что даже если бы приворот не был мне противен сам по себе, как всякое насилие над личностью, я все равно не стала бы связываться. Просто из страха заиметь себе проблемы.
Но наши женщины, кажется, и правда потеряли весь ум. За три часа, что я провела в лавке до обеда, ко мне обращались за приворотным зельем и заговорами ровно двенадцать раз. Кто-то подходил издалека, намеками, кто-то почти требовал и убирался прочь, только если я начинала грозить почесушной порчей. Это все сильнее и сильнее раздражало. Какой-то непонятный ажиотаж. Такого не было, когда из столицы вернулся Уолтер Тарингтон, сын директора банка, ставший мишенью для одержимых браком особ на целых полгода. С одной стороны, да – Эвард Грэн был целью еще более заманчивой, чем Уолтер. Но с другой, я никогда не занималась приворотами и не понимала, почему все ринулись ко мне сейчас.
– Госпожа ведьма, – очередной женский голос чуть ли не
