волков. Я не знаю, будут ли какие-нибудь негативные последствия, и не хотел тебя заставать врасплох.
Обычно вампиры кусали ликанов, пытаясь вырвать им горло. Всем известно, что кровь ликанов отвратительна. По крайней мере, таковы были слухи. Я не знал, понравится ли мне ее кусать.
Ее глаза снова стали человеческими, и она расслабилась, прижавшись ко мне.
— Тогда ладно. Если ты не желаешь причинить мне боль, то можешь укусить меня. Но, пожалуйста, делай это в таком месте, которое я смогу прикрыть. Наши раны быстро заживаются, но кто знает, что может сделать укус вампира?
Как только она закончила, я снова завладел ее ртом. Теперь, когда точно знал, что она полностью согласна, ничто не могло меня остановить.
На вкус она была как вишневый бальзам для губ и зубная паста. Я вдыхал ее запах, ее желание. Она пользовалась неароматизированным мылом, как и все мы. Наше обоняние было слишком сильным, чтобы использовать парфюмерию. Даже зубная паста имела сильный запах, почти перебивая естественный запах тела.
Джиллиан стонала мне в рот, когда я стягивал ее футболку. Она подняла руки, желая мне помочь. Ее волосы каскадом рассыпались по плечам и закрутились на груди. Я погладил ее шелковистую грудь. Нежными пальцами провел по ее плечам, а затем осыпал поцелуями ее голую грудь, намеренно игнорируя ее соски.
В ответ на мои прикосновения она выгнула спину, вжимаясь в мои пальцы. Тихие стоны удовольствия чуть не стали моей погибелью. Черт, она была горячей. И вся моя.
Спустив бретельки лифчика по ее рукам, я пальцами нежно ласкал ее мягкую кожу. Я не знал, кем был сегодня. Мне никогда не приходилось быть нежным. Я не ласкал и не целовал. Мне нравилось все жестко и быстро, грубо. Джиллиан вызывала во мне желание заботиться о ней, убедиться, что у нее есть все необходимое.
Джиллиан сама расстегнула лифчик, обнажив грудь. Они были великолепны. Я откинулся на спинку кресла и некоторое время смотрел на нее, а она ухмылялась.
— Нравится то, что ты видишь? — спросила она, приподняв бровь.
— Нравится.
Я провел пальцем между ее грудей. Одна немного больше другой, и форма не была абсолютно круглой. Они не идеальны, но великолепны. Темно-шоколадные соски под моим пристальным взглядом затвердели, словно умоляя меня прикоснуться к ним губами.
Не желая оставлять красивые груди без внимания, я обхватил их, взяв сосочек в рот. Она прекрасно реагировала на мое внимание, стонала и терлась о твердый член, пока я лизал, сосал и покусывал ее соски. Мои клыки жаждали выскользнуть и вонзиться в кожу вокруг ее ареола, но я сопротивлялся. Для этого будет время позже.
Она была моей. Я просто должен завершить овладение ею.
Я потерял себя в ее теле, целуя ее везде, где мог дотянуться, лаская ее. В моем сексуальном прошлом не было ничего похожего на то внимание, которое я уделял ей. Я получал огромное удовольствие от нового опыта.
Джиллиан потянула меня за волосы, и я оторвал рот от ее живота. Она откинулась назад на мои колени и опиралась верхней частью тела на журнальный столик, пока я постепенно прокладывал себе путь вниз по ее животу.
— Сними, — потребовала она, потянув меня за рубашку. — Все идет слишком медленно. Мой волк сходит с ума.
В ней столько огня. Никто не смел командовать мной, и я никогда раньше не позволял этого. Но услышав это от своей пары, я почувствовал прилив удовольствия. Она могла бы приказать мне выйти перед машиной, и я бы всерьез задумался над этим. Я поспешно стянул с себя рубашку, и Джиллиан снова прижалась к моей груди.
— В постель.
Она продолжила свои инструкции, которым я последовал, как провинившийся ученик. Она ногами обхватила мою талию, а я целовал ее со всем голодом, который горел во мне, пока шел к кровати.
Опустив ее на плюшевое покрывало, я стоял и любовался ею, лежащей подо мной в одних джинсах. Я понятия не имел, когда она сняла сапоги, но ее ноги так и манили меня.
Еще одна вещь, которую я никогда не делал. Ноги для ходьбы, а не для поцелуев. Но пальцы Джиллиан были крошечными и… да смилостивься надо мной Сатана, неужели я решил, что они милые? Что со мной не так?
Я отбросил ее ногу и с рычанием опустился на нее. Она была моей.
Она была готова ко мне. Джиллиан взялась за мой ремень, и я снова поднял себя, готовый коснуться ее, почувствовать ее тепло.
Она вылезла из джинсов после того, как я расстегнул их. Джиллиан не отрывала глаз от моего члена, когда тот вырвался на свободу. Я покраснел, снова удивляясь своим эмоциям. Я хотел, чтобы она нашла меня привлекательным. Когда я волновался об этом?
Размер члена у меня чуть больше среднего, ничего такого, о чем можно было бы рассказать, но он определенно справлялся со своей работой. Во всяком случае, никто не жаловался. И я определенно заставлял женщин возвращаться за добавкой. И не беспокоился о том, чтобы угодить ей. Я позабочусь о том, чтобы Джиллиан получила свою порцию, прежде чем получу свою, но хотел, чтобы она нашла меня привлекательным.
Джиллиан села, возможно, заметив мою уязвимость, и притянула меня к себе, двигаясь к изголовью кровати. Я забрался за ней, не сводя глаз с ее тела. Она была не совсем чисто выбрита, но ухаживала за собой.
— Прости, — прошептала она. — Наверное, мне следовало бы уделить время и привести себя в порядок, но когда ты позвонил, вряд ли я смогла бы сдерживать себя так долго, чтобы побриться.
— Ты великолепна. Каждой своей частичкой.
Ее неуверенность, вероятно, была вызвана щетиной на ее холмике, но я никогда не возражал против волос. Женская прелесть — одна из моих любимых частей тела, и каждая из них была прекрасна, независимо от того, выбрита она налысо или полна волос. Я перестал двигаться вперед и положил руки на ее колени, раздвигая их еще шире.
Ее половые розовые губки блестели от влаги, готовые к моему прикосновению. Ее тело пело для меня, завораживая. Она делала именно то, что нужно, чтобы привлечь меня и сделать своим, телом и душой. Сердце гулко билось в груди, когда попробовал на вкус ее соки.
Моя кровь превратилась в лаву, когда языком попробовал ее. Она была сладкой и соленой, нектар от самого Люцифера. Единственная вещь в мире, которая могла бы быть вкуснее, — это если бы я укусил ее за
