Хотела бы я увидеть выражение лица Линет в этот миг, наверняка она ощутила сладкий вкус триумфа. Когда выкатила в коридор, глаза подруги цвета золота сияли будто солнца, так она искрилась от счастья.
Неудивительно, что мы раньше были близки, я и сейчас испытывала к ней захватывающую дух симпатию. К моему удовольствию, взаимную.
— Все будет хорошо, Шарлетт, я обещаю, — уверенно улыбнулась Линет, следуя за мной в комнату, куда я за руку неуклюже ее потянула. — Пряча от мира в четырех стенах, вы не убережете ее от трагедий.
С тех пор Линет, как и Халле, стала бывать у меня постоянно.
Лишь раз я позволила себе покопаться в ее мотивах.
— Не пойми меня неправильно, просто я пытаюсь устаканить все в голове, — осторожно спросила я. — Что такого ужасного произошло между нами, если ты так отчаянно рвешься проводить время со мной? Особенно теперь, когда я не могу разделить твою яркую, свободную и, очевидно, насыщенную жизнь, — показала я на кресло и ноги, представляя столичные огни, очередь из влюбленных парней и вечеринки, которые Линет могла бы устраивать каждый день, а вместо этого сидела и скучала со мной. — Ты все еще чувствуешь вину за свой отъезд? Или было что-то глобальнее этого? Мы помирились, я тебя простила. Зачем тебе такая обуза?
— Возьми свои слова назад! — Линет выглядела чертовски оскорбленной. Мне стало стыдно. — Флоранс, как ты можешь такое говорить?! Ты не обуза! У всех есть изъяны. Ты перестала бы дружить с тем, у кого косят глаза или появилась лысина? Все люди разные, а любят друзей не за что-то, а просто так!
Напрасно она думала, что заговорит мне зубы, и я не замечу, как ловко она обошла главный мой вопрос.
— Но ты возишься со мной, хотя не обязана. Мы ведь даже не родственники. Объясни, зачем?
— Мне это не трудно, — снова избежала ответа плутовка. — Фло, ты классная. Мудрая, целеустремленная и очень, очень добрая. Сразу, как только тебя увидела, я знала, что мы станем друзьями, и счастлива, что оказалась права.
— Но со мной теперь скучно…
— С тобой не бывает скучно, — рассмеялась Линет с такой глубокой верой в это, что я почувствовала себя очень польщенной. — Флоранс, ты не осознаёшь, насколько интересная. И сильная. Немногие так запросто примирились бы с тем, что никогда не будут ходить. А ты не только не унываешь, но даже сделала на лице тату — это храбрый поступок. Я горжусь дружбой с тобой, и мне в радость оказывать тебе помощь. Язнаю, что ты всё можешь делать сама, и рада, что тыпозволяешьмне участвовать в твоей жизни.
Она так проникновенно все это сказала, что я будто увидела себя со стороны ее глазами: решительной, независимой и достойной чьей-либо привязанности и любви.
— Если бы не убежденность Шарлетт в том, что мое появление — зло, я бы давным-давно с тобой связалась, — передернула Линет плечами. — Ты не представляешь, как я скучала. И переживала, что обидела. Мы вернулись в Бепре только из-за тебя! Могли поехать в любое другое место, но поняли, что не всё прошлое можно оставить позади. Ты слишком важна.
— Мы?.. — уточнила я на всякий случай, просто чтобы Линет знала, что я не дурочка и все ее случайные оговорки не пролетают мимо.
Чертовка раздвинула губы в понимающей ухмылке.
— Всему свое время, — подмигнула она мне и бросила загадочный взгляд на дверь. За которой наш разговор наверняка подслушивала мама, и она не даст моей подруге сказать ничего лишнего. Но раскрытие тайны было теперь не за горами.
— Спасибо, Линет! — заключила я девушку в объятия, тронутая и благодарная.
Глава 15. Спасена чужаком
Халле постоянно теперь пребывал в плохом настроении. Его поведение изменилось: он стал раздражительным и хмурым, часто огрызался по пустякам, и в глазах вместо нетерпеливого, но светлого ожидания поселилась злая тоска по утраченному.
Он все еще развлекал меня, вывозил гулять в столицу и забирал в свой дом, но улыбался как-то неестественно и обреченно, шутил реже и все время оглядывался по сторонам, ища воображаемого преследователя.
Я тоже скопировала его манеру мониторить пространство, тем более что у меня не было необходимости глядеть под ноги.
Впрочем, я и раньше заимела привычку подмечать все проезжающие мимо красные автомобили, не в состоянии забыть таинственного спасителя. И чем жестче Халле отказывался мне о нем рассказать, тем сильнее я стремилась узнать сокрытую завесой небытия истину.
Вот и сегодня на парковке крупного гипермаркета Куоби я насчитала целых пять приземистых красных машин, пока Халле искал свободное место для своего потрепанного «форда», отремонтированного заново. Они с Линет на дух друг друга не переносили, поэтому возили меня за покупками по очереди.
Однажды я стала свидетелем их разборки, но не выдержала и минуты возмутительного «дележа».
— Эй, я вам не вещь! — рассердилась я, прерывая их нелюбезную «беседу» на повышенных тонах, где они решали, кто и почему больше достоин заботиться обо мне. Оба уставились на меня испуганно.
— Прости, Флоранс, — искренне извинилась Линет.
— Да, прости, — поторопился добавить Халле, лишь бы я не думала, что он в чем-то хуже.
С тех пор я и только я решала, с кем отправиться за покупками. Едва кто-то начинал навязывать свое мнение, я оставляла обоих и отправлялась одна. Кое-как мне удалось нащупать компромисс в их непримиримой вражде, частью которой я становиться не собиралась.
Охотнее я предпочитала делать покупки с Халле. Он не имел возможности добавить продуктов в мою корзину за свой счет, в отличие от Линет, которая вечно набивала мои сумки всякой ерундой. А на кассе в присущей ей веселой манере расплачивалась кредитной картой, отмахиваясь от протянутых денег, и ставила меня тем самым в неловкое положение.
Сначала я возмущалась, потом привыкла, лишь закатывала глаза и в очередной раз делала бестолковую попытку вернуть долг. Совала ей в карманы незаметно, оставляла в машине под сидением и хитрила, кладя на телефонный номер.
Со временем эта денежная войнушка стала казаться мне милой.
Как бы там ни было, с момента появления Халле и Линет моя жизнь точно перестала быть скучной и однообразной, и я уже не представляла возвращения к уединению и книгам.
Несмотря ни на что, мое существование ощущалось все более полноценным, и паралич превратился лишь в досадную преграду на пути к цели, которую я в конце концов преодолевала. Просто все, что я раньше давалось мне легко, теперь требовало больше усилий, но зато закаляло и тело, и характер.
В этот раз я держала в руке целый список покупок: затеяла ремонт. Мы с Халле не спеша ходили между рядами, при этом парень одной рукой управлялся с полной тележкой, а другой умудрялся толкать меня.
Я часто поражалась его ловкости и силе, хотя чему удивляться, ведь он рос с братьями и сестрами в доме, стоящем практически в лесу, а лесозаготовительная фабрика была практически единственным местом работы для жителей Борлене.
— Белая краска для потолка, — с трудом разобрала я корявый почерк Халле, который записал все это под мою диктовку пару часов назад. — Зеленая для кухни.
Халле добавил в тележку четыре банки нужного цвета.
— Кисти, номера четыре и шесть, — прочитала я. — Кажется, вижу их в конце прохода. Возьму, а с тебя крепежи.
— Ладно, — согласился Халле и отпустил коляску, а я, избавившись от гиперопеки, покатила к стенду с кистями, возле которого стоял всего один человек.
Можно было к нему обратиться в случае необходимости, но он исчез в боковом проходе, как только я приблизилась, окатив меня потоком горячего воздуха. Спешил по своим делам или не хотел связываться с инвалидом.
Ну и до свидания, сама справлюсь.
Как назло, кисти нужного размера висели слишком высоко, и я уже собиралась подождать Халле, спешащего ко мне со всех ног, когда увидела на уровне лица нужные упаковки, покачивающиеся на крючках с другими размерами. Кто-то из покупателей перевесил их, а продавцы еще не успели вернуть на место.
