заметил, что губы со шрамом тронула лёгкая улыбка. По его глазам я понимал, что он слышал как минимум часть моих мыслей.
— Ты всё ещё очень молод, брат Куэй, — пробормотал Варлан. — Имей терпение. Твоё время придёт.
Я лишь кивнул, отстраняя ещё больше своего света.
Слова другого мужчины меня не убедили.
Я знал, что шпионить за собственными агентами — это распространённая тактика Организации. Высокопоставленные начальники часто испытывали разные сегменты и индивидов в их иерархии подчинения. Они делали это, чтобы узнать наши стрессовые факторы и конкретные триггеры. Они делали это, чтобы понять, что на самом деле нас мотивирует.
Видящие верхних уровней также боролись меж собой на верхушке Пирамиды.
Они сражались друг с другом более свирепо, чем мы внизу.
Возможно, Варлан и Териан являлись политическими соперниками.
Если так, то Варлан вёл опасную игру. Он многим рисковал, делясь своим мнением о разуме Териана. Особенно учитывая тот факт, что мы вот-вот войдём в конструкцию Териана и тем самым в сегмент его сознания.
В процессе я, возможно, буду вынужден разгласить эти сведения, добровольно или нет.
Так что или Териан сам участвовал в этом тесте… или Варлан опасался Териана намного меньше, чем должен был.
В любом случае, зачем они втягивали меня в эту игру?
Посмотрев на лагерь, я осознал, что заново изучаю лицо Териана.
Возможно, это моё воображение, но я почти видел ту неправильность, которую упоминал Варлан. Что-то не совсем вязалось с привлекательным, расслабленным, уверенным лицом на поверхности. После слов Варлана мой разум извлёк и интерпретировал лёгкую искру безумия в этих глазах янтарного цвета.
А может, не совсем безумия, но определённо некий элемент нестабильности, лишь слегка скрытый непринуждённой улыбкой.
Ну, скорее усмешкой.
На деле это была скорее усмешка, чем улыбка.
Однако как только я заметил это, та искра как будто исчезла, сместилась… возможно, растаяла. Словно видящий с рыжевато-каштановыми волосами изменил частоту, на которой он функционировал, и позволил той менее публичной версии себя отступить на задний план.
Только потом я понял, что Териан, возможно, знал об этой лёгкой запинке в своём свете, мог научиться обходить её, особенно когда она становилась видимой не в самых уместных обстоятельствах.
В то время я сообразил лишь то, что брат Териан заметил мой взгляд.
И мог уловить некую порцию моих мыслей.
Я отвёл от него глаза и свет, чувствуя, как к лицу приливает жар, и не только от удушающего климата. Однако мне не нужно было утруждаться.
Чем бы ни была эта искра или запинка, воображаемая она или нет, но при следующем взгляде на Териана я не увидел ни следа от неё. Любой намек на ту неправильность испарился настолько полностью, что я вообще ничего не мог найти, как бы пристально ни смотрел.
Через несколько секунд я окончательно отбросил предупреждение Варлана.
«Психопат» — это слишком громкое слово для того, кто может быть слегка странным из-за уникальной и интенсивной частоты своего света.
Я не сомневался, что время от времени Териан может вести себя эксцентрично, учитывая, что он явно имел в себе более высокое электрическое напряжение, чем многие видящие могли себе представить. Учитывая лимиты наших aleimi-структур, большинство видящих не способно поддерживать даже половину того, что искрило и гудело вокруг худого мускулистого тела Териана.
Я слышал истории о таких видящих.
Поговаривали, что есть видящие настолько могущественные, что их же aleimi-структуры слегка сводили их с ума просто потому, что они несли в себе намного больше света, чем обычный сарк.
Все считали, что это делало их странными.
Я впервые осознал, насколько видящий передо мной на самом деле могущественен. Будучи одним из очень немногих видящих, отчитывавшихся напрямую Галейту, Териан по иерархии сети находился буквально в сотнях световых лет от меня.
Даже среди горстки элиты во внутреннем кругу Галейта Териан занимал иное место по сравнению с теми, чьи имена произносились шёпотом. Один лишь Териан не имел прямой связи с каким-либо подразделением властей по Защите Людей.
Вместо этого он действовал под различными псевдонимами и переключался между ними.
Слухи также относили его к частному сектору, в том числе к верхушке «Чёрной Стрелы» и нескольким человеческим правительствам.
После ухода Дигойза никто не занимал положение, сравнимое с Терианом.
Ну, никто из тех, чьи имена я слышал.
Варлан тоже отвечал перед Терианом.
Во всяком случае, предположительно.
— Вы опоздали, — сказал Териан.
Он поднял бутылку, которую я не заметил своим физическим зрением у его левого бедра, прислонявшегося к деревянному косяку.
Я нахмурился, глянув на других членов своего юнита.
Он пьян? Уже? Сейчас ещё нет десяти утра.
Остальные члены моего юнита тоже оглядывались по сторонам, но никто не осмеливался заговорить или даже передать что-то взглядом или выражением лица.
Все, включая и меня, через секунду снова посмотрели на Териана.
Поднеся бутылку к своему идеально очерченному рту, Териан сделал глоток красновато-коричневой жидкости, обнажив при этом горло. Он пил жидкость как воду или, может, как тёплый чай, хотя я сомневался, что это вода или чай.
Он реально пьян.
Он должен быть пьяным, чтобы вот так пить алкоголь перед нами.
Возможно, он пьян ещё с прошлой ночи?
Я наблюдал, как он сделал ещё один большой глоток из квадратной бутылки, и осознал, что меня это скорее забавляет, нежели шокирует. Ещё одна дрожь боли разделения бегло скользнула по моему свету, пока я наблюдал за движениями этого длинного горла… и особенно когда я заметил обнажённую грудь видящего под распахнутой курткой.
Глядя на него, я осознал, что непрофессиональное поведение всё меньше и меньше заботит меня.
Мышцы его груди двигались слаженно с рукой, всё тело было загорелым и поджарым, но не слишком крупным.
Мне надо контролировать свои реакции на этого мужчину.
Я не мог рисковать и раздражать его… или хуже того, злить, если моё внимание сочтут за проявление неуважения.
Но если судить реалистично, брат Териан, должно быть, привык вызывать такие реакции.
Что-то в том, как он двигался, и в его свете…
Я пытался подобрать слова, но ничего не пришло.
Чувственность.
Это явное и весьма специфическое проявление чувственности, но при этом это сложно описать; ощущение, будто видящий постоянно балансировал на самой грани потери последних крупиц самоконтроля.
Возможно, это от алкоголя, но я сомневался.
Что-то в отсутствии самоконтроля, смешивающемся с чувственностью и тем наэлектризованным живым светом, создавало некую заряженную и непредсказуемую похотливость, и я вынужден был признать, что это чертовски сексуально.
Реально чертовски сексуально.
Чем больше я пытался дать этому определение, тем
