Боже, как всё сложно. Что мне делать? Что делать?
За что мне всё это?
Всхлипнув, зажмуриваюсь. Сдерживать рыдания всё сложнее. Вот умру тут, и будет у нагов своё личное вентиляционное привидение. Буду по ночам выть и пугать их. Хотя таких попробуй, напугай.
Скривив губы, которые всё ещё горят после жёстких поцелуев, я пытаюсь выровнять дыхание и не скатиться в полную истерику. Но из груди вырывается ещё один судорожный всхлип.
И тут я слышу какой-то тихий цокот. Здесь, в вентиляции.
Настороженно замерев, распахиваю глаза. Что это? Мне послышалось?
Пару минут я лежу прислушиваясь. Но ничего не происходит. И ничего не слышно. Но этот цокот… вдруг здесь какая-то жуткая инопланетная живность водится?
Едва дыша, я поднимаю голову, чтобы осмотреться, насколько это возможно. Вокруг царит полная темень, но я, благодаря своему зрению, довольно неплохо различаю стенки своего лаза. Вижу ближайший поворот в нескольким метрах от моих ног. А ещё… замечаю какие-то кругляши на потолке. Штучки три. Размером, как среднее яблоко. Приплюснутое.
Что это? Их раньше не было.
Проходит ещё пара минут. Эти странные штуки не шевелятся. Я тоже. Но из-за поворота вдруг снова доносится цокот. И он приближается.
Что-то движется сюда. Обмирая внутри от страха, я отталкиваюсь ногами и пытаюсь отползти дальше. И тут замечаю, как на тех самых кругляшах вспыхивают красные огоньки. А потом у них внезапно вырастают паучьи лапки. Много паучьих лапок.
Это... Это... Это что?
Пока я пытаюсь прийти в себя, эти жуткие инопланетные пауки отлепляются от потолка и медленно двигаются ко мне. Издавая тот самый цокот. А из-за поворота показывается ещё несколько таких же.
Взвизгнув от ужаса, я переворачиваюсь на живот и бросаюсь ползти прочь. С одной рукой это очень сложно. Пару раз я чуть не падаю. Особенно, когда доползаю до другого поворота и пытаюсь в него вписаться, не сбавляя скорости. Но позади по-прежнему слышится приближающийся цокот, и это служит самой лучшей мотивацией держаться на своих трёх конечностях и двигаться вперёд.
Мне даже начинает казаться, что я оторвалась. Какие-то эти пауки совсем медленные. Может, они и не преследуют меня вовсе? Но всё равно жуткие.
И тут впереди, в метрах десяти от меня вспыхивают ещё огоньки. Много. На стенках и потолке лаза притаилось десятка два-три проклятых «кругляшей». И теперь они все дружно начинают выпускать свои лапки.
Чёрт. Кажется, меня попросту, как дичь, загнали в ловушку. Теперь с обеих сторон на меня надвигаются эти инопланетные членистоногие твари.
Едва не скуля от ужаса и тяжело дыша, я замираю на месте. Оглядываюсь назад. Они уже совсем близко.
Те, что впереди, немного дальше, но тоже скоро до меня доберутся. Снова смотрю вперёд.
Что делать? Я не хочу умирать. Не хочу быть съеденной пауками.
И тут я замечаю то, что может стать моим спасением. Крышка. В паре метров от меня есть отверстие. Я могу выбраться отсюда. Не знаю, куда, но могу.
Тело устремляется туда раньше, чем я успеваю додумать эту мысль. Пауки, словно поняв, что добыча ускользает, начинают перебирать своими лапками гораздо быстрее, буквально устремляясь ко мне с обеих сторон.
Поспешно нажимая на пазы, я толкаю крышку вниз и буквально вываливаюсь из вентиляционного отверстия, молясь только о том, чтобы не сломать шею.
Но ещё в полёте ощущаю, как меня вдруг хватают чьи-то руки. Меня переворачивают и вокруг туловища обвивается змеиный хвост.
− Ну вот ты и попалас-с-сь, − урчит довольно… Шоа-дар. И внезапно прижимает меня к себе.
Руку простреливает такой болью, что в глазах темнеет окончательно. И я с животным стоном просто повисаю в его хватке.
Кажется, отбегалась.
Дальше всё происходит, как в тумане. Я смутно ощущаю, как меня перехватывают по-другому, практически укладывая навзничь. На хвост, кажется. Чувствую мужские руки, которые поспешно обследуют моё тело. Когда пальцы нага пробегаются по руке, прощупывая кость, новая порция боли снова заставляет меня сдавленно застонать, скручивая тело в неконтролируемой судороге.
Шоа-дар теперь что-то шипит... мне даже чудится в его голосе обеспокоенность… и сочувствие. Нет, точно чудится. Какое сочувствие к кукле?
– У неё рука травмирована, – сообщает он кому-то.
Разлепив пудовые веки, кое-как фокусирую на нём взгляд.
– Пожалуйста, – шепчу хрипло. – Не убивайте меня.
И тут я слышу сбоку ещё какой-то шорох. Испуганно вздрогнув, поворачиваю голову на звук. И только теперь замечаю, что Шоа-дар тут не один. К нам неспешно подползает Са-ард. И от его прищуренного сканирующего взгляда я снова забываю обо всём, впадая в панику.
Всхлипнув, пытаюсь сесть, выбраться как-то из ловушки змеиного хвоста. Но всё, на что меня хватает, это снова свалиться Шоа-дару в руки и расплакаться от страха, беспомощности и боли. Наг, развернув меня к себе спиной, снова прижимает к своему телу. Теперь уже гораздо аккуратней, не задевая больную руку. Мне даже кажется на миг, что меня успокаивающе гладят по голове. А потом я вдруг чувствую, как в моё правое плечо вонзается что-то острое. Несколько игл. И от места укола начинает расползаться онемение. Сознание снова мутится.
Что это? Какой-то яд? Щадящая казнь?
– Пожалуйста. Не надо меня утилизировать, – лихорадочно трясу головой. Практически ничего не видя из-за пелены слёз. – Я... я не угроза. Мне страшно умирать. Не убивайте. Я очень вас прошу.
– Пос-с-смотри на меня, – сжимаются на моём подбородке мужские пальцы. Силой заставляют повернуть голову.
И я встречаюсь взглядом с пристально наблюдающим за мной Са-ардом.
– Кто ты? – сужает он глаза.
– Женя, – срывается с моих губ всхлип. Белая бровь нага удивлённо изгибается, поэтому я спешу добавить. – Я человек. Точнее... мой разум, моя личность. Я просто очнулась в этом теле. Не знаю, как и почему. Со мной случился несчастный случай. На Земле. Я потеряла сознание. Думала, что умираю. А когда пришла в себя, оказалось я что заперта в в искусственной копии самой себя. Сначала даже влиять на это тело никак не могла.
– Это невозмож-шно, – потрясённо выдаёт Шоа-дар. Да и Са-ард тоже, судя по виду, не спешит мне верить.
– Я не вру, – пытаюсь произнести как можно убедительней. – Меня, правда, зовут Женя. Евгения Чёрная. Я с Земли. И не знаю, как очутилась в этом теле.
– Чёрная? – с каким-то непонятным весёлым изумлением переспрашивает Шоа-дар. – Это твоё имя рода?
– Да, можно и так сказать, – киваю растерянно. – Моя фамилия. Вы верите мне? – умоляюще смотрю на Са-арда.
– То, что ты говориш-шь, звучит, как нечто соверш-ш-шенно нереальное, – тянет он. – В это крайне с-с-сложно поверить, не имея доказательств.
– Но как я могу доказать? У меня ничего нет, кроме моих слов.
– Кое-что есть, – неожиданно склоняется он ко мне. Гладит большим пальцем губы. – Твои мыс-с-сли, Ж-шеня. Если ты говориш-шь правду. Впус-с-сти меня в свой разум добровольно, и я с-с-сам увижу все нужные доказательства.
– В разум? – испуганно округляю глаза. – Вы действительно можете прочитать мои мысли?
– Могу. Я с-сделаю это в любом с-случае. И только от тебя будет завис-с-сеть, как ты это перенесёш-шь. Если подчиниш-шься и не станешь сопротивляться, вс-с-сё пройдёт безболезненно.
Звучит довольно жутко. Не только потому что я уже испытала жуткую боль, когда он пытался взломать мой разум. Вообще пугающе осознавать, что кто-то сможет прочитать, или увидеть всё, что я думаю, или думала. Но, если таким образом я действительно могу доказать, что говорю правду, и спасти себя от смерти, то будет огромной глупостью не воспользоваться этим шансом.
− А если я это сделаю, если вы увидите правду и убедитесь, что я не вру, вы меня пощадите? – уже более уверенно смотрю я на него.
− Да… Ж-шеня, обеш-щаю, − кивает Са-ард.
− Хорошо. Что я должна делать? – решительно выдвигаю подбородок.
