Я молчу и слушаю.
- Сними с себя одежду. Всю. И я сделаю то же самое.
- Ты… мы…
- Нет, мы просто будем спать. Поверь, так мы оба заснем быстрее и крепче.
Я сомневаюсь, потому что…одновременно и боюсь, и испытываю какое-то странное щекочущее чувство внизу живота.
Миранец молчит и ждет моего решения. Я неспеша снимаю через голову топ, и стягиваю шорты с бельем, краем глаза замечаю, что Рин снимает с себя футболку и стягивает спальные штаны. В полумраке каюты я не вижу ни его лица, ни…других частей его тела. Только слышу шумное дыхание и ощущаю, что жар и аромат, идущие от его кожи, становятся интенсивнее.
Я поворачиваюсь к мужчине, и он обхватает мою голую талию руками. Тянет меня на себя и кладет прямо сверху, головой на свою грудь. Ощущение его голой кожи, которая прислоняется к моей коже…интересные. Рин очень теплый и большой, его руки держат меня крепко и буквально вжимают в себя. Я явно ощущаю животом его плоть, но она не наливается силой, не упирается в меня. Он меня не хочет? Почему такая близость его нисколько не трогает? Мне бы испугаться. Я ведь, наверное, должна испугаться? Должна почувствовать какое-то отвращение или страх. Как тогда, с Лиамом. А я чувствую разочарование от того, что тело Рина не подает никаких реакций.
- На моем члене сдерживающий блокиратор – шепчет Рин – чтобы не пугать тебя тем, как сильно ты меня волнуешь.
- Ты… ты специально его надел?
- Да, так как иначе сдерживаться было бы труднее. Но нам нужно вот так сблизиться, понимаешь. Мне хочется твоего доверия. Тебе нужно меня почувствовать. Если желаешь, можешь потрогать меня где хочешь и как хочешь. Но не сегодня, сегодня мы просто спим.
Тело подо мной расслабляется, я вдыхаю аромат кожи Рина и проваливаюсь в сон так быстро, что не успеваю подумать больше ничего.
Глава 13: Поцелуй меня
Крейсер "Миранская комета"
Элина Илларионова
На следующий день после завтрака мы посетили медотсек, где док, пожилой миранец, просканировал меня и заставил полежать в капсуле. Правда, во время обследования произошел довольно неприятный и болезненный и для меня, и для Рина разговор.
- Советую тебе, майор, быть осторожнее с будущей супругой – нахмурился док Силиан, смотря на проекцию моего тела – иначе я напишу рапорт, и придется принять меры.
- Что ты имеешь в виду? – непонимающе посмотрел на него мой будущий муж.
- У миры Элины есть еще не зажившие микротравмы в… - док посмотрел на меня и показал на проекции на низ моего живота.
- Это произошло до нашей встречи – встряла я в разговор – можете залечить все и выписать мне необходимые лекарства?
- Мира, я понимаю, что вы защищаете…
- Если бы майор Вейс сделал мне больно, я бы сразу сообщила об этом – сказала я твердо – это противоречит нашему с ним контракту. Я бы не стала замалчивать.
Рин прищурено посмотрел на меня, но промолчал. Он был необычно тих и напряжен. В уголках глаз собрались морщинки, а губы были сурово поджаты.
- Что же – сурово сказал док – я вынужден вам поверить, мира. Отправлю вас в капсулу и выпишу восстанавливающие инъекции и витамины. Сканер показывает общую ослабленность организма. И еще вам нужно набрать вес.
Я кивнула и послушно легла в капсулу. Контрацептивные инъекции решила не запрашивать, чтобы не усугубить подозрения дока в том, что Рин склоняет меня к близости против воли. Да, по рассказу миранца, от него одного я забеременеть не могла. Но откуда док может знать, что мужчина мне рассказывал, а что - нет. В общем, повременю я пока с этим.
Когда мы вернулись в каюту, между нами царило болезненное тяжелое напряжение. Миранец был хмурым и злым. Но он злился не на меня, и даже не на подозрения медика. Просто на ситуацию, на последствия произошедшего со мной. Он смотрел на меня с болью, с нежностью, а затем нерешительно сделал несколько шагов ко мне.
Я сама обняла Рина за талию, сама уткнулась в его грудь и застыла. Слез не было, но внутри было так горько, что захотелось закричать.
- Прости меня, Эля – тихо сказал Рин – прости за то, что это вскрылось. За то, что ты вынуждена была снова вспомнить.
- Это не сотрется из памяти – покачала я головой – знаешь, наверное, хорошо, что я была под препаратами и не помню подробностей. Иногда мне хочется, чтобы все случившиеся со мной, то, что сделал Лиам, было просто дурным сном. А когда мне показали последствия, я поняла, что это не сон. Что это было на самом деле.
Миранец стоял, уткнувшись мне в макушку и хрипло дышал.
- Хочу забыть – сказала я тихо – вытеснить это из головы чем-то еще. Чем-то хорошим и приятным.
- Что мне сделать для этого, звездочка?
- Поцелуй меня – попросила я, сама от себя не ожидая.
Рин отстранился и посмотрел мне в глаза.
- Мне станет легче, я уверена – продолжила я.
Сейчас я осознала, что близость Рина дарит мне тепло и силу. Что его объятия не вызывают у меня ничего плохого, только чувство правильности, защищенности, гармонии. Что аромат его кожи и тепло рук ассоциируются в моей голове с чем-то хорошим, тем, от чего внутри становится светлее. Эти чувство пронзают ту тьму, которая, казалось, навсегда поселилась в моей душе с того самого злополучного утра, когда прежней Элины не стало.
Миранец наклонился к моему лицу близко-близко. Его теплое дыхание опалило кожу губ, от чего во рту пересохло, а по позвоночнику пробежали горячие мурашки. Я облизнула губы. Зрачки мужчины расширились, а цвет глаз стал темнее и насыщеннее. Интересно, эти странные всполохи, периодически вспыхивающие в яркой синеве его радужки и есть та самая пси-энергия?
- Это то, чего ты сейчас хочешь? – сказал он мне в губы – то, от чего тебе станет легче?
Я кивнула. Несмело и осторожно. Появилось чувство какой-то неотвратимости. Словно своим молчаливым кивком я переступаю некую грань, за которой начинается что-то новое. И для меня, и для моего будущего супруга.
Губы мужчины прикоснулись к моим. Легко, почти невесомо. Он просто приложился ко мне губами, не углубляя поцелуй, не раскрывая мой рот для себя. Пальцы Рина сжались на моей спине, он рвано выдохнул и застыл, закрывая глубокие, завораживающие глаза.
- Еще – прошептала я его в рот.
Рин усилил напор. Я подалась ему навстречу, впуская его язык, наклоняя голову, чтобы ему удобнее было меня целовать. И миранец целовал, меняя нежные ласки на интенсивные, то покусывая, то оглаживая. Я захватила губами его язык и еле слышно застонала. Мы стояли посередине нашей каюты и целовались, целовались пока хватало дыхания. А когда воздух заканчивался, делали шумный вздох и снова стремились к губам друг друга. Рин целовался умело, нежно, искусно. То глубоко, то почти неощутимо. А я просто растворилась в своих ощущениях, понимая, что мое желание близости только усиливается. И в этот момент я не думала ни о чем, мысли словно исчезли. Остались только я и Рин. Его мягкие светлые волосы в моих пальцах, теплые губы, руки, которые прижимали меня к твердому большому телу. И ощущение правильности, гармонии. Ощущение единения с этим мужчиной, и чужим и уже не чужим, такое четкое, такое яркое.
Потом мы долго сидели рядом, молча. Рин гладил меня по голове, я вдыхала аромат его кожи, который теперь казался мне до боли родным.
А ночью я и миранец, как и в прошлый раз спали без одежды, прижимаясь к другу. С той лишь разницей, что перед тем, как провалиться в сон мы слова целовались, пока губы не заболели. И утром, перед тем, как он ушел на мостик, и перед обедом, когда он пришел в каюту, а я сидела и изучала информацию про Миран, доступ к которой он мне предоставил. И после обеда.
И мне было будто бы мало. После того, первого поцелуя в моем теле что-то изменилось. Оно словно проснулось и четко посылало мне определенные импульсы. Меня как магнитом тянуло к миранцу, и с каждым его касанием это ощущение становилось все сильнее и сильнее, все полнее и четче. Когда я целовала его, моя боль уходила, когда он целовал меня, мне становилось легче. Это было так странно, но одновременно с этим правильно. И меня отпускало.
