памяти медленно начали всплывать картины вечера. Ужин с Аккеро, кладбище, охота на тварь, укус... И камень у нее на шее.
— Амулет, – пробормотала я. – У плитраса был амулет, который не дал ей уснуть до следующей ночи. Кто-то позаботился о том, чтобы тварь напала именно этой ночью. Когда проходит магическая практика.
«Верно, – подтвердил мои догадки пес. – Если бы не Аккеро и одна из местных монашек, ты бы умерла. Хотя, если бы не Аккеро, тебя не взяли бы сюда, вы Шоном некрещеные полуэльфы, а в городском госпитале нет противоядия».
— А это что за госпиталь?
«При монастыре Святой Марты».
Я поняла, что не помню, что такое монастырь. Кажется, это как-то связано с местной верой... Словно в ответ на мои мысли, дверь отворилась, и в палату вошла девушка в черном балахоне, из которого торчало только лицо. Более нелепой одежды я еще в жизни не видела. На миловидном лице с яркими зелеными глазами расцвела улыбка.
— Как я рада, что вы проснулись, - затараторила она. – Когда господин Аккеро принес вас, я думала, что уже не успею.
— Не успеете что? – не поняла я.
— Спасти вас, – любезно пояснила девушка. – Меня Руола зовут. Я здесь специалист по ядам всех видов. Лечить полуэльфов мне не доводилось. Я так боялась, что господин Аккеро не уговорит мать-настоятельницу. Но он убедил ее принять вас. Раз вы пришли в себя, волноваться не о чем. Сейчас я дал вам еще одну дозу противоядия, и уже завтра вам станет легче.
Руола помогла мне сесть и протянула лекарства. Сначала горькую микстуру, а затем – легкий травяной отвар. Я послушно выпила все. Девушка улыбнулась:
— Ну вот. Сейчас станет легче. Юношам сюда входить нельзя, но ваш брат и друзья приходят к воротам каждый день,
Только после этих слов я поняла, что принесли меня сюда отнюдь не этой ночью.
— Сколько дней я здесь нахожусь? – встревоженно спросила я, почесывая за ухом Тьена, которого моя новая знакомая совсем не боялась.
— Сегодня четвертый, - сообщила девушка.
Я пересчитала дни и схватилась за голову:
— Мне нужно уходить. Мы должны ехать в Линьин, иначе опоздаем на турнир.
Руола покачала головой:
— Это невозможно. Вам придется провести в постели не меньше недели. Вы едва не простились с жизнью, какое путешествие!
Я не стала с ней спорить, а крепко задумалась.
До конца дня я не видела никого, кроме монашки. Тьен, как мог, разъяснил мне, что такое монастырь. Теперь на Руолу я смотрела со смесью восхищения и сочувствия. Наконец, наступила ночь. Руола погасила лампу и ушла. К этому времени я почувствовала себя лучше. Выждав, пока в коридоре наступит тишина, я осторожно сползла с постели. Тьен встрепенулся и спросил:
«Что ты делаешь?»
Я торопливо сбросила больничную рубаху и начала натягивать свою одежду, которая обнаружилась на стуле, вычищенная и отглаженная. Тут же рядом висела куртка. Застегивая сапоги, я пробурчала:
— Собираюсь бежать отсюда, что же еще?
«Ты больна», – возразил пес.
— Турнир в Линьине ждать не будет. Вылечусь по дороге. К тому же не нравится мне это место. Не могу объяснить, почему, но оставаться здесь мучительно.
«Церковь потому что. Таких, как ты, здесь не любят».
— Вот пусть и дальше не любят, а я не буду любить их. На расстоянии.
Больше пес не пытался меня отговорить. Уходить через дверь я не рискнула. Ничего не оставалось, кроме как, подойти к окну и распахнуть створки. На улице стоял мороз. Я поежилась и посмотрела вниз. На мое счастье, здесь было невысоко. Я прикинула, что по барельефу смогу приблизиться к раскидистому вязу, и залезла на подоконник. В этот момент за моей спиной раздалось деликатное покашливание.
Я резко обернулась и увидела, что на пороге стоит Руола, а над головой девушки летает тусклый магический светлячок.
Я оглядела девушку с ног до головы и предупредила:
— Не подходи. Я все равно уйду.
Монашка вошла в комнату и тихо притворила дверь. Магический светлячок вспыхнул ярче. Руола с сожалением покачала головой:
— Это плохо для вашего здоровья.
— Убить меня пытались в Лукаше. Так что для моего здоровья полезнее покинуть этот гостеприимный край и отправиться к остроухим.
Несколько мгновений девушка смотрела на меня со странным выражением лица, а затем напряженно спросила:
— Значит, это правда? Вы собираетесь за Великую Стену?
— Да, разумеется. Мы едем на турнир в Лиансине.
Руола резко приблизилась и проникновенно сказала:
— Я помогу вам выбраться отсюда, если вы исполните одну мою просьбу.
Я не смогла сдержать удивления:
— Просьбу? Какую просьбу?
Девушка торопливо достала из своего необъятного балахона конверт.
— Передайте это письмо эльфу. Он живет в Лиансине на улице Пятого Лепестка Зари. Его зовут Кианфан Сиа-Лун.
Я продолжала настороженно смотреть на нее:
— И что же в этом письме?
— Последние слова моей сестры Иоланты. Она была влюблена в эльфа. Онн оставил ей свое имя и адрес прежде, чем улетел за стену. Иоланта умерла, рожая его бастарда... Ребенок тоже погиб. Я записала ее последние слова и поклялась передать их. Но отец и слышать об этом не хочет, а я не могу покинуть монастырь.
Отчего-то я сразу поверила ей. На ее лице лежала тень утраты. Тьен подошел к монашке и тщательно обнюхал конверт.
«Враждебной магии нет, – сообщил пес. – Никакой нет. Просто бумага».
Становиться вестницей несчастья мне хотелось меньше всего, но в этот момент у меня в голове вспыхнул план, как извлечь выгоду из ситуации. Я торопливо сунула конверт за пазуху и сказала:
— Идет. А теперь не мешай мне.
Руола улыбнулась и сообщила:
— Задняя калитка в течение получаса будет не заперта, барахлит запирающий амулет. Не используйте во дворе магию – иначе вас схватит охрана. И вот, возьми снадобья.
С этими словами она протянула мне мешочек, в котором глухо звякнуло стекло.
— Эликсиры для восстановления после яда, – пояснила монашка. – Поклянись именем Господа, что исполнишь мою просьбу.
— Клянусь богом, что доставлю твое письмо, – торопливо сказала я, привязывая к поясу мешочек с лекарствами.
На этом мы распрощались. Монашка ушла. А я, следуя своему плану,
