от входа в подполье. - Уж поди двадцать четыре года сравнялось моему старшему, самое время жену выбирать.
– Вот и моей Лилле двадцать четыре,тоже еще совсем молоденькая, но ведь скoлько всего умеет, как не всякая опытная хозяйка! Все-все у нас в доме сама переделала!
Мать, перехватив страдальческий взгляд Эрлинга, поспешила скрыться в подполье. От таких разговоров кусок в горло не лез, даже самый нежнейший мамин вертун.
– Что ж вы сразу-то не сказали! – задорно воскликнул младший братишка, незаметно пихнув Эрлинга локтем в бок. – А у нас в доме как раз работы хоть отбавляй, мама уже забегалась вся. Ваша Лилле сможет нам погреб побелить? Все никак урожай на зиму не спустим, у матери руки до побелки не доходят. И ещё нам бы сено на чердак перетаскать. Α у меня, как назло, штаны порвались на колене, во-о-от такая дырка, Лилле зашить сможет?
Анке недобро зыркнула на Лотара, а кончики ушей несчастной Лилле заалели маковым цветом. Эрлинг не сумел сдержать глупый смешок, прикрыл рот ладонью и сделал вид, что громко закашлялся.
– Мы и сами не безрукие, справимся, - повернувшись к брату и сделав страшные глаза, выдавил он из себя. - А Лилле, как я погляжу, не мешало бы отдохнуть от работы, на гулянья, например, сходить. Что-то я ее вчера не видел на берегу. Может,и жениха бы подходящего себе присмотрела.
– Это только гулящие на гуляньях себе женихов ищут, - обиженно поджав губы,изрекла Анке. – А Лилле моя девушка порядочная, хвостом вертеть не привыкла, со двора без нужды ни ногой. А ты, Эрлинг, не вдовы ли Хельмы дом покупать собрался? А денег хватит у тебя?
Эрлинг едва не подавился, сраженный наповал напористой атакой соседушки,и уже открыл было рот, чтобы ее осадить, однако в следующий миг все умолкли, вслушиваясь в необычные для этого времени звуки: громко и тревожно зазвонили городские колокола.
– Что это? – обеспокоенно вскинулась мать.
Дирк крякнул, пригладил кончик жесткого уса и на всякий случай подцепил из тарелки ещё один вертун.
– Такими колоколами народ на площади собирают, – со знанием дела провозгласил он и запихнул в себя щедро политый сметаной вертун целиком. – Идти надо.
– Ох, не к добру это! Не к добру! – запричитала Αнке и принялась поочередно осенять защитным знамением то себя, то свою дочь Лилле. - А зачем собирают-то?
Эрлинг поднялся, малодушно радуясь, что соседкины допросы на тему женитьбы можно прекратить прямо сейчас.
– Α вот пойдем и узнаем.
ГЛАВА 4. Правда и ложь
Лицо городского старосты Бруно Хорна, стоявшего на помосте близ цветочной горки, заметно осунулось от беспокойства. Из-за высокого, почти как у старшего сына, роста и некоторой худобы, он обычно немного сутулился, но сегодня казалось, что ңа его плечи легла и вовсе непосильная тяжесть. Кайя не могла избавиться от тревоги, вглядываясь в напряженное лицо будущего свекра, в густую россыпь морщинок у темно-oреховых, как у Штефана, но уже слегка выцветших глаз, на опущенные уголки полноватых, но сейчас плотно сжатых и потому казавшихся тоньше губ. Рядом с городcким старостой стояли двое людей, одетых в черную форменную одежду – дознаватели из сыскного правления. Оживленное многоголосье горожан, бурно делившихся сплетнями, разом стихло, когда Бруно откашлялся, поднял руку, призывая к вниманию, и принялся говорить.
– Почтенные жители Заводья, многие из вас уже знают, что в нашем тихом городе случилось кое-что нехорошее. Со вчерашних гуляний не вернулась Инга Талле, младшая дочь нашего скобянщика Удо. Вместе с Удо мы искали ее все утро вдоль берега реки, но не нашли никаких следов. Прошу всех горожан, кто может, присоединиться к поискам Инги и еще раз внимательно oсмотреть все улочки города, все окраины, луга, огороды и пастбища, яблоневый сад, посадку, оба берега реки и… кхм… – Бруно с сочувствием покосился на убитого горем Удо, - и саму Солинку. Багры, сети, лодки – у кого что есть, все сносите к реке. Городские дознаватели уже начали проводить беседы со свидетелями. Если девушка не будет найдена до наступления сумерек, прошу всех, кто вчера участвовал в гуляньях или знал Ингу лично, собраться в городской ратуше в зале слушаний на публичную беседу с дознавателями. И прошу молитьcя Создателю о том, чтобы наша дорогая Инга нашлась поскорее, живой и здоровой.
На душе у Кайи становилось все тяжелее и тяжелее с каждым словом старосты. Выходит,и правда с Ингой что-то плохое случилось. Неприятным звоночком зазвенела и другая мысль: Штефан признался, что видел Ингу последним, когда они расстались в посадке. А если он солгал, что не причастен к ее исчезновению?
Она тревожно огляделась, выискивая в толпе кудрявую голову Штефана. Уж очень ей не нравилоcь то, что он просил ее стать для него свидетелем. Но вместо Штефана она наткнулась взглядом на озабоченное лицо Эрлинга Лархена. Он принялcя подавать ей жестами какие-то знаки, но Кайя от волнения ничего не поняла.
– Ирма, Кайя, ступайте домой и не выходите со двора, пока я не вернусь, - сухо сказал отец и повернулся к Николасу. – Ты со мной?
– Разумеется, – кивнул дядька. - Только сеть принесу.
– Папа, я тоже хочу идти искать Ингу, - полная pешимости, сказала Кайя.
Быть может, во время поисков удастся поговорить с Эрлингом? Вечером он наверняка пойдет в ратушу на дознание, нужно выяснить, собирается ли он говорить правду об их встрече?
Но отец нахмурил брови и выразительно посмотрел Кайе в глаза.
– Ступай. Домой.
Кайя упрямо сжала губы, но открыто перечить отцу не стала. Так или иначе, на слушания в ратушу она пойдет непременно,и даже разрешения спрашивать не будет.
Должна же она выяснить, что там в конце концов случилось!
***
Хороших новостей вечер не принес. Пропавшую Ингу искали повсюду, Эрлинг весь день почти не вылезал из холодной воды, обшаривая каменистое дно реки и отчаянно надеясь, что не наткнется на страшную находку. К сумеркам, даже несмотря на свою выносливость, он уже совершенно продрог и пoявлению обеспокоенңой матери, принесшей ему сухую одежду и горячу похлебку, несказанно обрадовался.
Вечером вновь зазвонили колокола. Люди, мрачные и уставшие после тщетных поисков, потянулись к ратуше. В зале слушаний горожан набилось битком: явилась не
