— Да! В них вы будете ну совершенно неотразимы!
Как бы не переиграть. Похоже, клиент дошёл до кондиции. Алекса вдела украшение в ухо. Слегка покачнулась, изображая краткосрочную потерю ориентации, потрясла головой и, приложив руки к вискам, жалобно улыбнулась.
— Простите, не знаю, что со мной, наверное, не выспалась. — И, словно совладав со слабостью, спросила: — Как я вам?
— Как и обещал. Теперь надевай вторую!? из голоса Пинтерса волшебным образом исчезли все завораживающие нотки.
— Вторую?
— Да, немедленно! — даже ногой притопнул.
— Хорошо.
Алекса, изображая послушание, вдела в ухо вторую серьгу. Опёрлась на прилавок, изображая нахлынувшую слабость, постояла так несколько мгновений, после чего подняла голову и вновь извинилась.
— Простите, что-то я переутомилась сегодня.
— Да, переутомилась. Сегодня можешь отдыхать, крошка. Я пока тебя покидаю. За деньгами вернусь завтра, — Пинтерс протянул руку и покровительственно потрепал девушку по щеке.
Чего ей стоило не скривиться и не отвесить негодяю в ответ пощёчину, знала только сама Алекса. И бабушка, которая возмущённо ворвалась в лавку сразу после того как гнусный посетитель ушёл.
— Редко кого мне так хотелось убить, как этого субъекта! Вы только подумайте, какой мерзавец! Они здесь совсем уже обнаглели! — возмущённо выпускала пар леди Элсинора. — Давай рассмотрим, что там он тебе вручил, — она деловито надела защитные перчатки, после чего небрежно порылась в принесённой Пинтерсом кучке барахла, ожидаемо не нашла там ничего интересного, быстро оглядела футляр для серёжек, многозначительно хмыкнула и требовательно протянула руку.
Алекса послушно сняла и передала бабуле вручённый ей комплект.
— Как я поняла, серьги с очень грубым подчиняющим ментальным воздействием. Не разобрала пока всего. Сейчас пойду умоюсь и давай рассмотрим их вместе.
Умывалась Алекса долго, несколько раз, с мылом и щёткой, пока щека, до которой дотрагивался Пинтерс, не стала гореть. Успокаивать себя тем, что негодяй обязательно получит всё, что ему положено за противозаконную деятельность, не собиралась. Можно ведь дополнить наказание своим. Пусть небольшим, но неприятным. А то давненько она не брала в руки инструментов.
При внимательном рассмотрении серьги оказались, как и предположила Алекса, примитивным артефактом ментального воздействия. Правда, его примитивность не мешала так называемому «поводырю», имеющему ключ, со временем полностью контролировать волю подвергавшегося воздействию субъекта. Да, только при прямом контакте, да, для полного слияния требовалось время, почему Пинтерс и отложил всё на завтра, но противозаконности такого артефакта это не умаляло. К тому же, такие вот кустарные поделки очень быстро превращали их носителя в пускающего слюни безмозглого идиота, до последнего своего вздоха преданного поводырю.
Такие штуки были запрещены к применению на территории Рилоссы, да и не только Рилоссы. То есть мужчина был однозначно виновен. Оставалось определить, действовал ли он только ради собственного обогащения, или же был связан с теми, ради кого сюда и приехали Алекса и леди Элсинора.
Вечер и половина ночи были потрачены на то, чтобы переделать серьги под собственные нужды. Господина Пинтерса ждал неприятный сюрприз.
** х
Заявился он, как и вчера, ближе к вечеру. Небрежно махнул рукой, приказывая Алексе закрыть лавочку. А Алекса что, она ничего, это и в её интересах проделать всё в тайне.
— Где бабка? — властно спросил он.
— Спит наверху с дочерью, — ответила Алекса и преданно посмотрела на мужчину, изображая готовность к сотрудничеству и полное послушание.
— Это хорошо, — проговорил Пинтерс и, нисколько не таясь, выставил на прилавок очередной артефакт. Стандартная антипрослушка. От излишнего любопытства соседей избавит, от бабулиного — нет. — Сядь пока! — приказал он и принялся по-хозяйски осматривать лавочку.
Хорошо, что стул был совсем рядом, иначе, изображая полное послушание, пришлось бы садиться прямо на пол. Алекса покорно села. И что дальше?
— Пожалуй, я не буду забирать у тебя лавочку, — после тщательного осмотра сообщил Пинтерс. — Хлопотное это дело, да и не совсем по моему профилю. — Будешь сама здесь работать, поняла?!
Алекса энергично закивала. Да, поняла, чего же не понять.
— Будешь работать, продавать то, что я буду приносить, выручку отдавать мне. За это в качестве вознаграждения я буду изредка — не надейся, не каждую ночь! — оставаться у тебя ночевать. Бабку, чтобы не мешала, отправим восвояси. Девчонку — с ней. Не люблю детей! — Пинтерс подошёл к Алексе, сально улыбнулся и протянул руку.
Опять захотел потрепать по щеке? Ну уж нет!
— Сядь! — приказ прозвучал громче, чем планировала, но ещё раз терпеть прикосновения этого мерзкого слизняка не хотелось.
Пинтерс моргнул и послушно сел. Так как стул был уже занят, то сел он прямо на пол. Оставалось пожалеть, что сегодня не было дождя и пол оставался сравнительно чистым. Ну ничего, это только начало.
— У тебя чешется щека. И будет чесаться каждый раз, как ты увидишь женщину. Или подумаешь о женщине, — мстительно добавила Алекса, поднявшись и удовлетворённо кивнув, отмечая, как Пинтерс послушно принялся чесать щёку.
— А это-то зачем? — озадаченно поинтересовалась подошедшая леди Элсинора.
— Я вчера чуть до крови свою щёку не истёрла, пока отмывала его прикосновение!
— А, понятно, — соглашаясь, кивнула бабуля. — Это ты правильно, пусть чешется. Ну и какие выводы ты сделала?
То есть, с вопросом личной мести всё решили, к нему можно не возвращаться. Не смертельно, но действенно. Настала пора обсудить самого господина Пинтерса, и у Алексы, как у имеющей меньше опыта, спрашивали первой.
— Думаю, обычный мошенник. Цели — мелкие, артефакты — так себе. Точно не наш клиент.
— Тоже так думаю. Что предлагаешь?
— А что здесь предлагать? Если он не наш, то и работать с ним не нам. Свои лет этак двадцать каторги он честно заслужил. Вряд ли он только со мной такое пытался проделать. Поэтому попросим-ка мы его явиться в полицейское управление и честно признаться во всех своих прегрешениях.
— Хорошее предложение, — согласилась леди Элсинора. — Только для начала всё же узнаем, что он знает об интересующем нас деле, а то мало ли что. Ну и думаю, о тебе ему тоже не стоит помнить. Преступления ведь нет? А что дотронулся до тебя, так уже получил своё. Чешись, милый, лучше чешись, — поощрила непрошенного гостя достойная леди.
Про появляющиеся древние артефакты высших Пинтерс, как и предполагали Алекса с бабушкой, ничего конкретного не знал. Потому его отпустили с миром.
Домой. Смотреть сон, в котором к нему придёт его совесть и настойчиво призовёт покаяться. Каяться мошенник пойдёт не к храмовникам, а почему-то к стражам, которые и примут его в цепкие объятия закона. Ещё и подельников сдаст. Двадцать лет каторги на тех самых нерафовых рудниках, как и предрекла Алекса, будут достойным вознаграждением за недостойные деяния.
Можно ли считать эпизод с Пинтерсом неудачным? В своём расследовании они не продвинулись, но ведь избавили мир от преступника, наживавшегося на таких вот одиноких и беззащитных. Пора бы заняться настоящим делом.
ГЛАВА 6
Пора заняться делом. Пора заняться делом. Пора, пора заняться делом!
Отбивали в голове такт настойчивые молоточки.
А как им заниматься? Не спрашивать же у всех подряд, нет ли у них чего древнего на продажу. И не знают ли они случайно, откуда эти древности появляются? Про взрывы опять же, хорошо бы узнать. Ага, и вопрос вопросов: кто за этим стоит? Не стоило забывать, что продажа древних артефактов вроде бы как запрещена. В таких мелких лавочках так уж точно. Для этого существовали роскошные аукционы, где раритеты с шумом и помпой продавались за огромные состояния. И на каждую такую штучку обязательно имелась куча сертификатов и паспортов. Управление и Алексу интересовали как раз нелегальные вещи, желательно с криминальной историей.
