— Я полагаю, что выражу общее мнение совета: пранур Абхисит уже вошёл в весьма почтенный возраст, и груз возложенных на него обязанностей становится ему тяжеловат. Пожалуй, стоит облегчить его ношу.
— Справедливо говоришь, — с жаром поддержал его толстяк. — Учить детей — дело нелёгкое, а уж взрослых остолопов так и подавно. Абхисит заслужил отдых.
Остальные согласно покивали и в течение пары малых чаш подписали бумагу.
— Праат Чалерм, — позвала я тихонечко. — А кто из них проводил охоту в той деревне, где мы вчера были?
— Пранур Сомбун, — прошептал Чалерм, кивая на высокого.
Я потёрла виски. Значит, не из добрых побуждений он решил отстранить Абхисита. Испугался, что тот впал в старческое слабоумие и оставляет улики на видных местах? Но ведь Сомбун водил на свои охоты учеников. Надо думать, они видели проклятые снопы…
Глава 5
Признание
— Что ты им наплёл⁈ — прошипела я, когда Вачиравит с гордо поднятой головой покинул здание совета и мы двинулись прочь, отослав ликующую Паринью.
— А что? — тут же набычился он.
Я ожидала, что Чалерм будет читать ему нотации, но он только покачал головой и похлопал Вачиравита по плечу.
— Твоя жена научила тебя плохому.
— А что я не так сделал? — продолжил недоумевать Вачиравит. — Они бы его не выгнали. Я видел. Им всё нормально. А я придумал, как сделать!
— Они же теперь поймут, что я что-то разнюхала! — Я схватилась за голову. — Меня уже разок пытались отправить на корм амарду, теперь точно со свету сживут! Абхисит же им скажет, что у него ничего не было!
— Пранья, — Чалерм строго на меня посмотрел. — Вы опрыскиваете цветы лиан водой из священного источника?
Я поморгала. При чём тут это?
— Да-а…
— Значит, ваш разум туманится сам по себе, — заключил этот прохвост. — С чего совету что-то о вас додумывать? И ещё большой вопрос, поверят ли они Абхиситу. Конечно, лучше бы такие вещи согласовывать заранее, — тут он стрельнул осуждающим взглядом в Вачиравита, — но ты молодец, хорошо выкрутился.
Вачиравит приосанился и задрал нос. Я вздохнула. Как же легко было ему польстить. Хотя, если учесть, как с ним обращались советники, ему и незлой взгляд — уже похвала. А ведь они если не все, то большинство — его родичи. Может, Чалерм в чём-то и прав…
— Ты, главное, молодец, что вообще зашёл туда, — сказала я. — Я знаю, тебе это было непросто.
Сиреневые узоры Вачиравита потеплели, склоняясь к розовому, а сам он отвернулся, пробубнив что-то про тренировку, и быстренько скрылся в зелёной дымке меж древодомов. Чалерм усмехнулся ему вслед, как любящий дядюшка.
— Что теперь? — спросила я его, чтобы отвлечь, а то уж очень это идиллически выглядело.
— Теперь, пранья, я бы предложил вам одно дело, для которого ваши навыки подходят как нельзя лучше.
— Что же это? — нахмурилась я. Чалерм явно ёрничал, а значит, под моими навыками понимал что-то нехорошее.
Он огляделся и бросил на землю какую-то бумажку, но прежде, чем я разглядела, нагнулся к самому моему уху и жарко прошептал:
— Пойдёмте обыщем дом Абхисита.
Мои глаза сами собой раскрылись, как два лотоса.
— И какие же мои навыки для этого подходят?
Вредный лис сощурил глаза.
— Это ведь вы были тем лазутчиком, что проник на пик. Вачиравит видел несколько одинаковых личин.
Я похолодела в липкой жаре лианового царства, но Чалерм продолжил:
— Вот такая личина нам сейчас и пригодится. Пойдёмте.
Развернулся и зашагал куда-то в сектор учителей. А я забыла, где у меня ноги и как ими пользоваться. Может, он меня как-то околдовал, а? Откуда-то же знал про свойства лиановых цветов. Небось сам владеет какими-то дурманящими… чем? Чалерм же не махарьят. А, кстати, почему я так в этом уверена? Узоры-то у него довольно сложные. но это просто значит, что он занимался духовными практиками. У Кессарин вон тоже непростые…
— Почему вы решили, что это была я? — наконец удалось произнести мне.
— Потому что это самое простое объяснение, — бросил через плечо Чалерм. — Кто-то проник на пик впервые за много лет вскоре после того, как вы прибыли на Оплетённую гору. Вы откуда-то узнали о том, что там, на пике. А теперь оказывается, у вас достаточно навыков, чтобы создать личины. Всё складывается в единую картинку, вам не кажется?
Я прикусила губу. Да уж, тут большого ума не надо, а Чалерму его не занимать.
— Пранья, вы идёте? — окликнул меня учёный, и я двинулась на его голос прежде, чем задумалась, а стоит ли.
Впрочем, на этот раз Чалерм просчитался: в доме Абхисита уже кто-то орудовал. Присев за очередными кустами, мы рассмотрели в щели между лиановыми прутьями высокую фигуру с седым хвостом. Сомбун метался от шкафчика к шкафчику, выворачивая их содержимое и лихорадочно прощупывая всё, похожее на мешочки или конверты, а шкатулки вскрывал ножом и вытряхивал на пол. У двери со скучающим видом стоял давешний лысый советник и пожёвывал, кажется, лиановый усик. Меня снова пробрал озноб. Как это вообще можно в рот потянуть?
— Как вы думаете, что будет, когда они ничего не найдут? — спросила я, чтобы отвлечься.
— Не знаю, — вздохнул Чалерм. — Я надеялся, что мы успеем первыми и что-нибудь подложим.
Я уставилась на его невыразительный профиль. Лицо Чалерма было гладким, как у статуи божества. Даже сильные чувства на нём проявлялись едва-едва, а сейчас оно и вовсе походило на маску. Лисье отродье!
— Так вы не обыскивать его собирались, а подставить?
— Вы его и так уже подставили, — усмехнулся Чалерм одними губами. — Я думал немного подкрепить историю Вачиравита, если мы ничего не найдём. Возможно, он прячет свои секреты где-то ещё.
Я задумалась, где бы это могло быть, но потом мои мысли поплыли в другую сторону: снопы в той деревне разбрасывал Сомбун, а не Абхисит. Вот у него должно что-то быть. И у Рангсана, но тот под домашним арестом, его не обыщешь, да и избавился уже наверняка. А вот Сомбун…
— Как думаете, долго он там будет занят? — прошептала я.
Чалерм наконец повернулся ко мне, и его лицо внезапно оказалось так близко, что у меня перехватило дыхание. И взгляд его… обжигал. Ещё чуть-чуть и… Я уже почти подалась вперёд, но тут он заговорил:
— Великолепная мысль, пранья. Пойдёмте.
И с тихим шелестом выскользнул из-за кустов на соседнюю дорожку. Я перевела дыхание. «Пранья», «пранья»… Уж не умышленно ли он мне напоминал, что я замужем?
К счастью, где искать дом советника Сомбуна, вредный учёный знал. К несчастью, кустов поблизости не росло, а ближайшие древодома оказались заселены семьями других охотников — мы видели тут и там играющих детей и присматривающих за младшими служанок. Незаметно проникнуть в дом советника не вышло бы.
Мы с Чалермом прогулялись по дорожке, петляющей по охотничьему сектору, стараясь не очень явно вертеть головами. Я уже думала, что придётся нам ждать другой возможности, но тут Чалерм привычным жестом схватил меня за локоть и увлёк за собой в какой-то древодом. Едва войдя, я поняла, что это жильё пустует: в гостиной всё поросло лианами, а в плетёном кресле блестел листочками куст в форме бывшего владельца.
— Вы сможете отсюда послать личину? — прошептал Чалерм, оттаскивая меня подальше от окон. Надо ему хоть намекнуть, что чужих жён не хватают за выступающие места по поводу и без, но мне почему-то не хотелось. А ещё больше не хотелось посылать свою личину мимо всех этих свидетелей.
— Может, подождать, пока он на охоту уйдёт, да ночью заглянуть?
Чалерм помотал головой.
— Уходя на охоту, он ставит очень плотный барьер. Я… мы уже пробовали. А в остальное время почти не выходит из дому.
Это он Вачиравита на такое дело не побоялся потащить? Тот ведь не понимает, что значит не шуметь. Но сам Чалерм бы не смог сказать, насколько плотный барьер… Или…
— Давайте, у нас не так много времени, — зашипел мне этот лисий хвост, сбивая с толку.
