тогда, все останется как прежде, пока плоть не сгниет в земле, оставив миру лишь мои кости.
— Если в вас течет грязная кровь от смешения двух разных видов драконов, то это справедливо и для принца Маркуса. Брак не делает кровь чище, и вы не в ответе за то, как появились на свет. Все мы ответственны лишь за поколения, что придут после нас.
— Надеюсь никто, кроме меня не услышит подобные речи, леди. Мой отец отвечает на обвинения в сторону королевской семьи лишением головы.
— Дело не в вашем отце и не во мне. Дело в вас. Вы — принц этой страны и этого не изменить ни титулами, ни ссылкой на край королевства. Я не желаю для вас большего, чем то, что принадлежит вам по праву, но и забрать обещанное у вас не позволю. Я ваша жена, мы связаны клятвой. Я не могу и не желаю причинять вам вреда. Лишь прошу довериться мне в управлении обществом, которое должно осознать с чем столкнется, пока не сломало о нас свои зубы.
И как можно было не верить ей?..
Слова заставляли тепло развиваться в груди, а зверя во мне убаюкивали. И я поверил ей, что ещё оставалось? В своём решении остаться моей женой леди была непреклонна, и я больше не собирался селить в ее душу сомненья.
Как и мешать ей занять новое положение в обществе. Это мне было глубоко наплевать — как смотрят другие, зовут ли на праздные ужины и балы, считаются ли со статусом, о котором я никогда не просил.
Отец сам принял решение о моем признании и загнал меня в круг нескончаемой ненависти. Уж не знаю, пытался ли он этим мотивировать первого бесхребетного сынка, стращать свою королеву, жадность которой не знала границ, или же оставить меня на худший исход. Его мотивы меня никогда не интересовали — слишком высоко пришлось бы задрать голову и оставить беззащитной шею. Поэтому все, что меня заботило это собственное выживание в агрессивной среде.
Но теперь я был не один, и моей леди… моей жене, терпеть оскорбления и насмешки необходимости не было. Я уже давно понял — сколько не склоняй головы, сколько не молчи, не позволяй отрывать от себя куски — этого всегда будет мало. Мачеха и аристократия под ее белоснежным крылом не будут довольны даже выкинув за порог столицы без гроша в кармане и титулов, по которым они так сходили с ума.
Нам с женой не будет покоя, куда бы мы не пошли, а потому я не собирался вставать у неё на пути. Неважно каким будет предлог, если против нас однажды обнажатся мечи, я приму их удар на себя и сберегу ту единственную, что так открыто и тепло смотрела в мои глаза.
— Шейд. — позвал негромко, разбирая бумаги в своём кабинете.
Напротив меня сразу же заклубилась чёрная энергия. Она росла, множилась, стелилась дымом по полу, пока в центре неё не возникла высокая фигура. Тот, кому я не раз доверял свою жизнь. Облачённый во все чёрное, с маской, скрывающей нижнюю половину лица дракон смотрел на меня кроваво-красными глазами рассеченными тонким зрачком. Мой зверь напрягся, мы всегда ощущали подобного себе, но также быстро снова вернулся к глубокому сну.
— Ваше Высочество, — склонил голову он, не теряя горделивой осанки.
— С этого момента я хочу, чтобы ты следовал за моей женой, но ей об этом знать не нужно. Оберегай ее, используй мое имя, применяй силу, если понадобится. И не подпускай к ней Маркуса, этот слизняк не будет спокойно сидеть на месте.
— Слушаюсь.
— И ещё. — замер на мгновение, но все же не смог промолчать. — Докладывай мне обо всем важном, что касается ее и меня. Свободен.
Шейд кивнул и растворился в чёрной дымке, а я чувствовал виском чужой пронзительный взгляд.
— Тебе есть что сказать, Илай? — покосился на своего помощника, что все еще оставался мальчишкой в моих глазах.
— Все ли будет в порядке, Ваше Высочество?
Зелёные глаза не скрывали волнения, как и подозрения, обращенные к моей жене. Застала врасплох эта свадьба не только меня.
— Я в состоянии позаботиться о себе, безопасность моей жены важнее всего.
— Надеюсь, она так же настроена в отношении вас.
— Иди и поприветствуй ее лично. — мой приказ не терпел возражений. — И согласуйте мое расписание так, как ей будет угодно. Я буду там, где она захочет меня видеть.
— Но, Ваше…
— Илай. Не заставляй меня повторять.
Всегда сдержанный и отстраненный мальчишка сейчас, наконец, выглядел на свой возраст. Не мог сдержать возмущённого сопения, хмурил светлые брови, но перечить не смел.
— Будет исполнено, Ваше Высочество Аслахан.
Не сомневался, а потом вернулся к документам, что успели скопиться за несколько последних весьма напряженных дней. Я не хотел, чтобы наш отъезд из столицы задержался хотя бы на сутки. Но когда мои желания имели значение?
Впервые о втором принце королевства вспомнили без призмы войны. Я понадобился всем и сразу — семье, отправивший приглашение на ужин, от которого я не мог отказаться, герцогу Фиенн, моему теперешнему тестю, советникам короля, лиц которых я раньше не видел, и лордам, и леди, что вдруг обратили на меня свой взгляд.
Ужин состоялся в тот же вечер, когда жена обозначила свое решение. Ожидаемо давящая атмосфера действовала на всех, кроме меня, я слишком привык к подобному. И все же в рот не взял ни куска, все мясо было приготовлено с кровью, отчего воротило даже зверя во мне. Мы слишком часто слышали ее запах, видели, как она льется рекой, чувствовали вкус после ранений.
— Ты не притронулся к своей тарелке, Аслахан. Королевская трапеза пришлась не по вкусу?
Холодные глаза королевы жгли насквозь, а ее забота обвивалась у шеи словно змея.
— Все чудесно, матушка, — скрипнул зубами я.
Нам обоим приходилось играть этот спектакль с тех пор, как отец принял меня в семью. И ни она, ни тем более я, не могли пойти против. При отце – нет.
— Тогда быть может ты чувствуешь недомогание? Ты должен был сразу сказать, мы бы вызвали дворцового лекаря. Нельзя допустить, чтобы и вторая попытка на счастливый брак леди Фиенн находилась под угрозой.
— Сейчас моя жена — принцесса де Драак. Матушка. — сказал с нескрываемым удовольствием.
— Верно. — выплюнула она, и я
