Хождения по модисткам и швеям женщин не могут утомлять. Они напротив поднимают их самооценку.
— Тогда я счастлив за твою самооценку, — произнёс томным голосом Дав, вызвав лёгкий жар, пробежавший по телу.
Его желание меня развеселить перед таким пугающим событием, я восприняла с благодарностью и не стала рассказывать о своих страхах. Впрочем, кажется в этом и нет необходимости — герцог меня читает, как открытую книгу.
Когда поднималась с ним под руку по огромной парадной лестнице, неожиданно вспомнила свой вчерашний разговор со Шкетом.
— Дав, — начала взволнованно и, понизив голос до шёпота, продолжила: — Перстень, который… это не я.
Что-то я стаю косноязычной, такого раньше за мной не водилось. Это от переживания.
— Я знаю, — неожиданно ответил Дав, сразу поняв, о чем я хотела сказать. — Это я сделал!
— Что? — моему удивлению не было предела. Сотни вопросов атаковали мою буйную голову. И я бы потребовала тут же объяснений, если бы мы в этот момент как раз не входили в зал.
Он заговорщицки подмигнул и пришлось отложить разговор на более благоприятное время.
Как и следовало ожидать, появление герцога вызвало ажиотаж.
Со всех сторон слышались приветственные возгласы, народ расступался и расшаркивался.
И каждый удивлённо взирал на меня, позади доносилось громким шёпотом: «Кто она?»
Его Сиятельство прижал мою ладонь чуть крепче, словно боясь, что я могу оступиться или совершить какую-нибудь глупость. Только зря он волновался, я уже взяла себя в руки и вошла в роль, а, значит, не просто играю высокородную — сама являюсь герцогиней.
Мы прошли по центру зала почти к самому трону. Он ещё был пуст, явление короля ожидалось чуть позже.
Заметив неподалёку Её Сиятельство Лаисскую-старшую, Давей отчего-то повёл меня к своей матушке.
Марион-Джемма внутри меня воспротивилась и даже хотела дёрнуть его за рукав, чтобы остановился. Но «герцогиня» в моём лице невозмутимо прошествовала за ним.
Поприветствовав сына, Маргарет взглянула на меня, и, по мере того, как происходило узнавание, лицо её вытягивалось.
— Аааа, — протянула она противным голосом. — Мальчик, то есть девочка.
В её устах это прозвучало так унизительно, что мне захотелось врезать, чтобы стереть эту наглую ухмылку.
— Матушка, — перебил уже готовую сорваться с моих губ колкость Дав. — Разреши тебе представить мою будущую жену и твою послушную невестку, Марион-Джемму Голдман.
«Шах и мат! — мне захотелось взвизгнуть от восторга. — Ну, Его Сиятельство, силён!»
Одной фразой уложил маман на обе лопатки. Наблюдать за сменой выражения на её лице было просто наслаждением.
— Марион-Джемму? — переспросила она кисло, словно в рот ей неожиданно червяк свалился. — Без приставки «леди»?
Дав лишь усмехнулся, не собираясь отвечать, да и ответа она явно не ждала.
— Простолюдинка! — она швырялась словами, словно комьями грязи.
Я ещё выше подняла подбородок, окинув её презрительным взглядом.
— Вы думаете, я позволю войти в свою семью безродной? — голос герцоги прозвучал на ползала, многие взоры обратились в нашу сторону.
— У Вас не будет другого выхода! — дерзко заявила я, а дальше продолжила, дабы добить будущую свекровь окончательно:
— Матушка, — начала почти ласково, а её уже только от одного этого слова перекосило. — Я рожу с десяток маленьких Давейчиков и буду с ними осаждать ваш особняк. И будьте уверены, пред нами дрогнут любые, даже самые крепкие стены.
Не надо мне класть палец в рот, можно без руки остаться. Какая роль, такие и реплики.
Это было совсем не то, что она ожидала услышать, поэтому слегка замялась, но довольно быстро нашлась.
— Нахалка! — воскликнула возмущённо, интенсивно обмахиваясь веером.
— Благодарю! — ответила я, вежливо склонив голову, словно польщённая комплиментом.
— Это только первое сражение, — процедила герцогиня сквозь зубы. — Готовься к войне!
— Всегда к Вашим услугам! — не уступила я ни на дюйм.
Когда она, развернувшись, царственно уплыла подальше от нас, я неожиданно почувствовала пробежавший по спине холодный пот, а на лбу выступила испарина. Захотелось на воздух или хотя бы выпить бокал шампанского, чтобы прийти в себя.
Дав, напротив, был доволен и весел и излучал удивительное спокойствие и невозмутимость.
На меня неожиданно накатила злость. Он же это специально подстроил.
— Обязательно было представлять меня на балу?! — спросила, еле удерживая готовую вырваться наружу желчь.
Он успокаивающе пожал мою руку.
— Поверь, это самое лучшее место, — виновато улыбнулся герцог. — Здесь она не имеет возможности устроить грандиозный скандал, а до того, как мы поженимся, гнев её поуляжется. Я смогу на матушку повлиять, да и отец в стороне не останется. Не хочу, чтобы она тебя после изводила своим отношением.
И вся моя злость тут же схлынула от понимания того, что этот невыносимый человек всегда обо мне заботится.
— Какой ты предусмотрительный, — хмыкнула я и тут же капризно заявила: — Хочу шампанского!
Раз уж он меня подвергает всяческим испытаниям, пусть сам и возвращает потраченное спокойствие.
Дав не стал возражать и покорно повёл меня к столикам.
В тот момент, когда я наконец-то расслабилась, смакуя напиток, и начала получать удовольствие от происходящего, заиграла торжественная музыка, и под неё в зал прошествовал сам Его Величество, а за ним целая свита придворных. Когда процессия была уже в самом центре, из других дверей появилась вторая группа людей во главе с принцем.
И было в этом что-то возмутительно-неправильное. Я явственно почувствовала возникшее волнение. Что-то сегодня произойдёт…
Король занял своё место, продолжился бал. Всё, вроде бы, как всегда.
Мы с Давеем станцевали павану и тур вальса и теперь передвигались по залу от одной группки людей к другой. Он был совершенно расслаблен, много шутил и не пропускал возможности угостить меня шампанским, хотя сам едва ли пару раз пригубил из своего бокала.
Я кожей ощутила, что он сегодня необыкновенно собран и напряжён, словно хищник следящий за добычей.
Сердце в тревоге сжималось. В какой-то момент мы стали пробираться к трону. И не только мы.
Началось! — подумала я, крепче сжимая его локоть.
Он успокаивающе пожал мою ставшую холодной руку, неожиданно остановился и занялся разговором с каким-то чиновником.
А тем временем к трону подходило всё больше людей, и моя тревога нарастала. Наконец, к моему облегчению, Давей закончил беседу и отвёл меня в сторонку.
— Ничего не бойся, — прошептал он. — Я оставлю тебя ненадолго.
— Дав, — пискнула я. — Будь осторожен!
Он лишь кивнул, явно пребывая в своих мыслях и улыбнулся. Даже улыбка вышла страшная, мне стало не по себе.
Я замерла, прислонившись к одной из колонн и оттуда наблюдая за происходящим на импровизированной сцене. А события уже стали разворачиваться. Принц о чем-то говорил
