— Да, — сказал король. — Описание подтверждает. И это не последний раз, когда мы услышим о нём. Это только начало.
Воистину, подумал Ви. Появление этой шайки ублюдков — плохая новость… особенно для Рофа.
— Дамы и господа, — произнёс король, — Первая трапеза стынет.
Что послужило для всех знаком проследовать в столовую и приступить к еде, которую до этого старательно игнорировали.
Теперь, когда Пэйн была дома, аппетит снова вернулся к домочадцам… хотя, Бог свидетель, Ви не собирался думать о том, что, чёрт возьми, несомненно, скоро произойдёт между хирургом и его сестрой.
Когда он застонал, Джейн сжала руки вокруг его талии.
— Ты в порядке?
Он взглянул на свою шеллан.
— Я не думаю, что моя сестра достаточно взрослая, чтобы заниматься сексом.
— Ви, она одного возраста с тобой.
Он на мгновение нахмурился. Да ладно? Или он родился первый?
Да, ответ на этот вопрос он мог получить лишь в одном месте.
Вот дерьмо, из-за того, что происходит, он даже о собственной матери забыл. И теперь, когда вспомнил… не имел абсолютно никакого желания или интереса отправляться к ней и сообщать, что у Пэйн всё в порядке, спасибо зарядке.
Нет. Дева-Летописеца хочет быть в курсе того, что происходит у её «детей»? Тогда пускай смотрит в свои треклятые миски с водой, которые ей так нравятся.
Он поцеловал свою шеллан.
— Меня не волнует, что гласит календарь о том, кто в каком порядке родился. Это моя младшая сестра, и она никогда не станет достаточно взрослой для того, чтобы… Хм, да.
Джейн рассмеялась и устроилась поудобнее у него под рукой.
— Какой же ты милый.
— Не-а.
— Да-а.
Увлекая её в столовую, к обеденному столу, он галантно пододвинул для неё стул, а потом сел слева, чтобы Джейн сидела по ту руку, в которой он держал кинжал.
В воздухе витали разговоры, народ накинулся на еду, а его Джейн рассмеялась на шутку Рейджа. Вишес посмотрел через стол на Бутча и Мариссу, они улыбались друг другу, держась за руки.
И знаете что, подумал он… жизнь была чертовски хороша в этот момент.
На самом деле.
Поднявшись наверх, Мэнни пинком закрыл дверь за собой и своей женщиной, а затем положил Пэйн на кровать размером с футбольное поле.
Не было причин запираться, лишь идиот побеспокоит их в этот момент.
Из открытого окна лился приглушённый свет, которого хватало, чтобы всё рассмотреть, и, чёрт побери, ему нравилась картина, открывавшаяся взору: его женщина, живая и невредимая, вытянулась на… ну, ладно, это была не их постель, но он собирался, как минимум до рассвета превратить её в таковую.
Сев рядом с ней, он попытался как можно незаметнее скрыть эрекцию, которая не проходила с тех пор, как он увидел Пэйн, входящую в особняк. И хотя им многое нужно было обсудить, сейчас он мог лишь смотреть на неё.
Но в нём проснулся доктор:
— Ты ранена?
Её прекрасные руки легли на мантию, и чем выше поднимался подол её платья, тем ниже опускались её веки.
— Думаю, ты убедишься, что я исцелилась. Ранение было касательным… вот здесь.
Мэнни с трудом сглотнул. Твою мать… Да, она была в порядке. Кожа её бёдер была гладкой, словно фарфор.
— Быть может, ты должен осмотреть меня более внимательно, — протянула она.
Его рот приоткрылся, а лёгкие сжались.
— Ты уверена, что в порядке… и они не… причинили тебе вреда?
Он просто не переживёт этого.
Пэйн выпрямилась, встречаясь с его глазами.
— То, что было предназначено только для тебя, твоим и остаётся.
Мэнни на мгновение закрыл глаза. Он не хотел, чтобы она поняла его неправильно.
— Я ни в коем случае не имею в виду, что для меня имеет значение, если ты больше не… в смысле, здесь дело не в приличиях. — Да, что же такое, сегодня ночью он не мог нормально разговаривать. — Просто мне не выносима мысль, что тебе причинили боль.
От её улыбки Мэнни начал восхвалять матрас под своей задницей. Потому что, если бы он стоял, она бы отправила его в полный нокаут.
— Прости меня за прошлую ночь, — сказал он. — Я совершил ошибку…
Она запечатала его рот ладонью.
— Мы там, где мы есть сейчас. И меня волнует лишь это.
— И я должен тебе кое-что сказать.
— Ты покидаешь меня?
— Ни за что.
— Хорошо. Тогда давай сначала займёмся друг другом, а потом поговорим. — Наклонившись вперёд, она заменила пальцы своим ртом, целуя его крепко и глубоко. — Мммм… Да, должна признать, это гораздо приятнее разговоров.
— Ты уверена, что хочешь… — Это всё, что он успел сказать, прежде чем язык Пэйн лишил его способности мыслить.
Застонав, Мэнни взобрался на кровать и навис над возлюбленной всем телом. А потом его взгляд встретился с её, он медленно опустился… и его эрекция оказалась прямо между её ног.
— Если я поцелую тебя сейчас, назад дороги не будет. — Чёрт, его голос был таким гортанным, что он практически рычал. Но говорил правду. Существовала какая-то движущая сила… не секс, хотя он принимал непосредственное участие. Забрав её девственность, Мэнни отметит Пэйн каким-то особенным образом, не до конца понятным ему, но он не собирался задаваться этим вопросом.
— Я так хочу тебя, — сказала она. — Я многие века ждала того, что только ты можешь мне дать.
Моя, подумал он.
Прежде чем снова поцеловать её, Мэнни, наклонившись в бок, распустил её косу. Расправив тёмные волны по атласному покрывалу, он провёл пальцами по всей их длине.
Затем он прижался бёдрами к её лону, толкаясь вперёд и отступая назад, повторяя движения снова и снова… в то время как его рука опустилась под её грудь и смяла хрупкую ткань мантии.
Если честно, он был шокирован своими желаниями.
— Я хочу быть абсолютно обнажённой перед тобой, — потребовала она. — Сделай же так, Мануэль.
У чёртовой мантии не было ни единого шанса. Приподнявшись, Мэнни схватил полы одеяния и развёл их, отбрасывая материал в стороны, обнажая её грудь перед своим горячим взглядом и прохладным воздухом. В ответ она выгнулась и застонала… и вот оно: он накрыл твёрдые соски своим ртом, а её женственность — рукой. Он был везде, подводя Пэйн к оргазму, посасывая и лаская очень осторожно, и когда её накрыла быстрая, отчаянная разрядка, он проглотил её крик своим ртом.
Мэнни хотел дать ей больше — и он сделает это — но его тело не собиралось больше ждать ни минуты. Его ладони нащупали брюки, расстегнули ремень и молнию, выпуская член на свободу.
Пэйн была готова к нему, такая влажная и открытая… жаждущая, судя по тому, как она обхватила его тело ногами.
