«Я не могу или не хочу подойти к телефону, пожалуйста, перезвони мне позже.»
Она отпустила руку, взглянув на «одержимую» гневом женщину: светлые глаза Каллисто метали молнии и на этот раз это не было образным выражением или словесным оборотом, все было очень даже реально: крошечные молнии и миниатюрные разряды так и сыпались из ее глаз, окружая их белым свечением.
— А я такая неблагодарная, что взяла и не приняла вашу заботу! Как же это эгоистично с моей стороны, — передразнила она ее тон, нимало не беспокоясь за последствия.
— Все могло быть серьезнее, и ты наверняка ринулась бы исправлять ситуацию!
Какой бы страшной не была Каллисто в гневе и какие несчастья не грозилась бы обрушить на ее голову, Кэш не боялась и не опасалась ее. Есть у бессмертных много других достоинств кроме потрясающей живучести, например, выборочное восприятие магии, все заклинания, направленные на них, будут действовать только если они сами этого захотят, в противном случае, магия растворится в них, не причинив совершенно никакого вреда.
— Я не ребенок, чтобы скрывать от меня страшные вещи этого мира и способна разобраться со многими проблемами самостоятельно. Поступок Алекса задевает меня меньше, чем ваш! Даже не поступок, а отношение.
— Это отчего же?!
Каллисто не хватило надолго, не смогла она просто просиживать в рубке и нет-нет, да и прислушивалась к происходящему в соседней каюте, стены на «Ракушке» не такие уж и толстые, и шумоизоляция не стопроцентная!
— Он не знает меня так долго, как вы. Ваша сегодняшняя забота обо мне, больше смахивает на опеку над недееспособным человеком. Чтобы я не делала в Азии, год, два или двадцать лет тому назад, все было результатом взвешенных и обдуманных решений. Доказательства? Я жива и здорова, и давайте будем честными? Это не благодаря вам.
— Сама создала проблему, и сама решила ее!.. — только бросила на это Каллисто.
Что-то подсказывает Кэш, что это будет самая серьезная ссора из всех тех что были между ней и волшебницей за все годы их знакомства и дружбы.
— Каллисто, не гневи богов! Это тебя вообще не касается, что я делаю и почему. Дай мне пожалуйста портал, и я уйду отсюда.
Кэш взглянула на шею Каллисто, на которой обычно висел золотой медальон — личный портал волшебницы, но его на ней не оказалось. Небольшое, но увесистое украшение, на которое были наложены чары и все для того, чтобы мужчины или гости волшебницы могли «метнуться» из одной точки мира в другую, лишний раз не тревожа девушку, а то и вовсе уйти, когда это было необходимо. В последнем случае, по достижению заданной точки следовало раскрыть ладонь и золотой диск исчезал, возвращаясь на шею своей хозяйки.
— Он у Дилана!
— Предлагаешь позвонить Дилану и попросить одолжить мне его? Или он все-таки у Алекса?
— О чем ты? Не неси херню!
Волшебница, никогда не выглядевшая достаточно взрослой благодаря своему вечно юному внешнему виду, теперь уже удивленно воззрилась на нее, уставившись огромными аквамариновыми глазищами, как будто бы полными не пролитых слез. Быстро из них исчезли молнии, а из голоса ушло возмущение.
— Я и не несу, я прошу перенести меня домой.
— После таких обвинений! Ты это всерьез?!
Кэш знала, что видела несколько минут тому назад, глядя на Алекса, когда он только-только подошел к двери и стал задавать ей вопросы. Плетеный кожаный шнурок, что торчал у него из кармана был слишком примечателен, чтобы спутать его с чем-либо другим. Он привлек ее внимание тем, что торчал из нагрудного кармана куртки и раскачивался при каждом движении Алекса. Тогда она не задумалась почему он у него, было вполне логично то, что Каллисто отдала его для быстрого перемещения между Аляской и Нью-Йорком. Другой вопрос: почему он продолжал лежать в кармане, а не исчез, как это бывало раньше.
— Я тебя ни в чем не обвиняю, а прошу перенести меня домой, и чем быстрее ты это сделаешь, тем быстрее закончится этот пренеприятный для меня разговор.
— Девочки! Прекратите! Начали с одного, а перекинулись на другое!
Кэш попросила портал, ничего такого не имея ввиду, всего лишь хотела, чтобы Каллисто «плюнула» на нее, да и переместила домой. Неожиданно было то, что та вдруг решила солгать ей. Над этим она непременно подумает позже, когда успокоится и будет уже наконец дома.
— Мне плевать, что никто и ни с кем не воюет уже лет двадцать как, — обратилась она к Сиене, — конкретно я не желаю закрывать глаза на те моменты, когда творится несправедливость со стороны тех, кто заведомо сильнее, при этом скрываясь в тени. Примите это как данность и не забывайте об этом, никогда.
— А я не хочу, чтобы что-то случилось с тобой. Мы и в самом деле планировали собраться на яхте, а тут и случай представился.
— Ты этого хотела, — Кэш обращалась к магичке, — чтобы мы все перегавкались? Перенеси меня домой!
Картинка тут же смазалась, и она очутилась в собственной уже холодной гостиной с разрывающимся от звонка телефонным аппаратом.
Она бросила сумку на пол, поискала глазами свой кардиган, накидывая его на плечи, а затем только ответила на звонок.
— Алло.
— Ну, наконец-то! Где вас носит, черт вас дери?!
Кэш, еще не пришедшая в себя после повышенных тонов, убрала телефон в сторону, подальше от своего уха. Сделала несколько размеренных вдохов и выдохов, затем досчитала до семи и только потом вернула трубку «на место». Только бы на стража правопорядка не вызвериться, не наорать за то, что он делает свою работу и не умеет нормально разговаривать, потеряв терпение.
— Гуляла.
— Опять?!
— Да, — Кэш оперлась бедром о диван, разглядывая старомодный интерьер своего дома, — это ведь еще законом не запрещено.
— Что на этот раз? Мне ждать звонка Пэйна?
— Понятия не имею чего от него можно ждать, а чего нет, он гулял в своей стороне, я в своей!
Кэш не без удовольствия выслушала ругательства, пущенные мимо трубки. Все-таки ей нужно поругаться с кем-то, необходимо выпустить пар и отвести душу каким-то образом.
«Правду говорят: сделал гадость, сердцу — радость. Это будет очень интересный по своей эмоциональной составляющей день.»
— Я надеюсь, что вы нагулялись и в ближайший час будете дома?!
Кэш пожала плечами. Нет, она не собирается никуда уходить, займется делами. Столько всего сделать надо, что она вынужденно откладывала до сегодняшнего дня.
— Нет, я не собираюсь. И да, я буду дома.
— Тогда ждите меня к себе в течение получаса и постарайтесь быть готовой к тому, чтобы проехать в участок, когда я к вам приеду!
— Хорошо, — Кэш повесила трубку, а затем, уже обращаясь к себе, произнесла, — как же мне дороги все сегодня!
Натопленный дом после душной яхты и жары близ Аравийского полуострова казался холодным и очень угрюмым, а после непрекращающегося шума моря, его волн что раскачивали «лодку» и постоянно били о корпус, он вдобавок ко всему выглядел зловеще молчаливым. Лишь в дальней спальне, в самом конце коридора, не меньше дюжины секундных стрелок тикали и отсчитывал секунды в едином ритме как бы говоря о том, что все как прежде и мало что изменилось за те несколько часов, что ее не было в доме.
В спальне Берты, так же, как и во всех прочих комнатах дома потихоньку наводился порядок, Кэш уже прошлась в ней с пылесосом, вымыла полы, стянула и отправила на чердак тяжелое ватное одеяло, а также, недолго думая, завела двенадцать разнообразных настенных часов, которыми была увешана вся стена напротив кровати.
У Кэш ушел не один день, чтобы привести их к одному звучанию. Сначала они долго раздражали ее тем, что производят беспорядочный шум, позже, тем, что делают это очень громко, работая, как единый часовой механизм.
Она уже дошла до спальни, собираясь высушить все еще влажные волосы, как остановилась, поняв, что ей не хватает еще чего-то. Тиканье часов — это конечно звук, но где главный источник шума? Почему не слышно собак?
Двор пугал своей непривычной пустотой и отсутствием движения.
