– На троечку, если честно, план. Может, останешься? Вдруг еще сумеешь завоевать сердце маркизы.
Ярый мрачно усмехнулся:
– Скорее Редфрит раньше оторвет мне голову за все хорошее. Нет, не стоит искушать судьбу. А что касается маркизы… – на губах у князя появилась грустная улыбка. – Пусть сначала разведется с его величеством и решит для себя, чего хочет: продолжать жить прошлым или открыть свое сердце для будущего.
Посланник уехал, и что вы думаете? Фантальм будто подменили. Она стала раздражительный, вспыльчивой, капризной. В общем, превратилась в прежнюю Даниэлу, которую когда‑то знал Редфрит.
В конце лета, несмотря на массовое сопротивление, он с Даниэлой все‑таки отправился в храм светлейших, чтобы пройти обряд отречения. Все было пышно и торжественно: празднично украшенный храм, еще более празднично «украшенная» знать… и я, госпожа Вертано, иномирянка, скромненько устроившаяся на лавке с самого краю.
– Согласен ли ты, Редфрит Галеано Третий, отречься от девицы, отданной тебе в жены, Даниэлы‑Бланки‑Федериции? – звучал громкий голос уже знакомого мне священника. – Перестать быть ей мужем и опорой, ее господином и хранителем ее жизни.
– Даже не представляете, святой отец, насколько согласен и насколько готов, – с улыбкой возвестил король, вызвав в рядах зрителей приглушенные шепотки.
– А ты, Да… – продолжил служитель светлых богов, но неожиданно осекся. Закашлялся, обернулся, осенил себя священным знамением и пробормотал, обращаясь к невидимому собеседнику: – Что значит, не с той разводится? А с кем ему тогда надо разводиться? Вы не их благословили? А кого тогда? Ничего не понимаю…
Шепот в храме стал громче, но тут же оборвался, когда рядом со священником вдруг стала проступать высокая женская фигура. Сначала в воздухе обозначились светлые, полупрозрачные одежды – этакая античная туника со шлейфом. И вот уже кисти рук вырисовываются в полумраке, золотистые локоны струятся по покатым плечикам, обрамляют тонкое лицо небожительницы.
Интересно, это которая?
Я пробежалась по статуям взглядом, пытаясь найти похожую на призрачную красавицу, и услышала взволнованный шепот:
– Мириелис…
– Богиня любви…
– Покровительница красоты…
– Что происходит? – нахмурившись, спросил Редфрит.
– Ты не с той разводишься, мальчик, – мягко произнесла светлейшая. – Если уж собрался становиться свободным, отрекайся от этой девы.
Божественный перст уперся в меня, и я тут же оказалась в центре внимания.
Вот и посидела тихонько с краю.
– А эта девица, – Мириелис перевела взгляд на Даниэлу, – не имеет к тебе никакого отношения.
– Но как же, – попытался возразить окончательно сбитый с толку священник. – Я лично поженил короля и маркизу, соединил их плоть, смешал их кровь. И то же самое произошло в храме темных богов.
Мириелис снисходительно улыбнулась:
– А мы соединили души, запечатлев на них единый брачный узор. Нечасто перед нами предстают те, что созданы друг для друга, но, когда это случается, мы с лихвой одариваем благословением такие пары. Что нам твое смешение крови… А плоть! – Богиня пренебрежительно фыркнула. – Хрупкая бренная оболочка! К тому же так и нетронутая.
Фантальм достался еще один многозначительный взгляд, и всем сразу стало ясно, что имела в виду светлейшая – Даниэла все еще была девственницей.
– Ну а вы, я посмотрю, уже не раз и не два скрепили союз, – не преминула добавить с хитрой улыбкой богиня. – Это видно по узору на ваших душах. Вот буквально минувшей ночью еще пару завитков появилось.
Не буду я вам, тетенька, молиться.
Я опустила взгляд, борясь с желанием зажмуриться и чувствуя, как горят щеки, уши и вообще… Давно мне не было так неловко. Это ж надо было при всех про скрепление союза. Узоры на душах… Свежие завитки…
В ближайшее время придворные точно не останутся без тем для разговора.
– Ну так что, король, – вернулась богиня к причине своего появления, – действительно намерен разорвать брачные узы и отречься от своей половинки, испортив такую совершенную картину?
Оставив Фантальм в компании священника, Редфрит приблизился ко мне. Протянул руку, предлагая за нее ухватиться, а когда я поднялась, обернулся к богине:
– Я слишком люблю искусство и свою жену, – мне достался теплый взгляд и улыбка, от которой, как всегда, сердце забилось быстрее, – и не совершу подобной глупости. От этой девушки я не отрекусь ни за что и никогда. И раз уж сама светлейшая подтверждает, что она моя жена, вам остается только одно! – Его величество возвысил голос, чтобы услышали даже те, кто сидел «на галерке». – Признать ее своей королевой. Королевой Треалеса.
Повинуясь божественной воле, знать покорно склонила головы. Мириелис удовлетворенно кивнула, обвела храм божественным взглядом и сказала, тая в полумраке:
– Ну, вот и хорошо. Вот и правильно.
Когда от богини не осталось даже полупрозрачной дымки и храм наполнился возбужденным гомоном, я спросила, все еще не веря в услышанное:
– Мы действительно все это время были женаты?
– Хвала за это богам. – Редфрит склонился ко мне и, прежде чем поцеловать, прошептал: – Мне понравились ее слова про узоры на душах. Сегодня ночью обязательно еще порисуем.
Эпилог
– Ну и сколько они собрались там торчать? – Я ходила из угла в угол, не способная заставить себя остановиться. Присоединиться к Фантальм за чашечкой чая или к другим фрейлинам за вышиванием.
– Может, все‑таки будешь?
Маркиза демонстративно поднесла к губам чашку, а я, нервно мотнув головой, продолжила свой беспокойный моцион.
– Ну и зря. Чай с ежевичной настойкой… вернее, ежевичная настойка с каплей чая помогла бы тебе расслабиться.
– Да какое там… Они уже два часа заседают!
Сегодня во дворце собрались представители самых знатных фамилий. Герцоги, графы, маркизы – все против его величества. И тем не менее Редфрит был намерен стоять до конца и таки добиться отмены давно устаревшего закона. Не‑е‑ет, мы за трон еще поборемся! Да и кому тут его оставить? Придурковатому герцогу Рошелю? Или, может, жадному до королевской казны маркизу Гизафу? Только не говорите, что генералу Талло! Тот спит и видит, как бы объявить войну целому миру.
– Поверь, Даниэла, это надолго. Так просто стервятники не сдадутся, – совсем не успокоила меня колдунья. – Редфрит, конечно, тоже не сахарный мальчик, но даже не знаю, на кого поставить.
– Ты не могла бы…
Заткнуться.
Фрейлины, заметив, что я уже готова рычать и как самый настоящий дракон плеваться огнем, втянули головы в плечи и еще усерднее принялись дырявить иглами свои шедевры.
– Лучше иди сюда. Послушай, что пишет Ярый, – примирительно сказала Даниэла.
Пару месяцев назад они возобновили переписку, и Фантальм заметно подобрела к окружающему миру. Стала чаще улыбаться, меньше раздражаться и, хоть и отрицала, что северянин ей нравится, было видно, с каким нетерпением ждет каждое его письмо. А уж какие длинные ответы ему ваяет… С лихвой хватит на эпистолярный роман, а то и на целых два.
– Он к нашим берегам в ближайшее время причаливать не собирается?
– Вот если выпьешь со мной чая, узнаешь!
– Давай лучше сразу настойку.
Даниэла щедро плеснула мне в чашку крепкого ликера. Устроившись в кресле, я потянулась за печенюшкой (на нервной почве рот совсем не закрывается) и нетерпеливо попросила:
– Ну же, давай, отвлеки меня приключениями своего викинга.
– Он не мой и… – Ее светлость запнулась и даже слегка покраснела.
Редкое зрелище.
Продолжить она не успела, а я, к своей досаде, не успела выпить. Неожиданно окна распахнулись, и в Шелковой гостиной нарисовались… Ринна, Мия, Лиа, Эмма и Иви. Все пятеро, счастливо улыбаясь, воскликнули:
– Ваше величество! Как же мы рады вас видеть!
За время нашей разлуки феи преобразились. Больше не прятали взгляд, а смотрели прямо в глаза, широко расправив свои хрупкие плечики. Тонкие крылья переливались на солнце, словно покрытые бриллиантовой россыпью. Каждую малышку окружала аура силы, невидимой, но такой очевидной.
