— Меня на закрытие разрыва вызвали с парадного приема, — пояснил Смур. Примерять венец на лысую голову постеснялся, в шутку надел на Варю.
— Вот теперь от коронации не отвертишься! — воскликнула та, обернувшись к Зиму. — Правда, все камушки придется заменить на целые.
Потом Варя утащила его прогуляться по березовой роще в рыжий закат. Довела до речки, по пути с хихиканьем залезла в еловую низинку и продемонстрировала заросли клюквы, жаль, пока еще без ягод.
На высоком берегу речки Зим остановился полюбоваться простором, насладиться спокойствием и тишиной, свежим ветерком с запахом непривычно зеленых трав, с дымком от дачных печек и мангалов.
Шелестели листвой деревья, вдалеке пела лесная птица, по небу плыли кучерявые розово-фиолетовые облака.
Зимослав прикрыл глаза:
— Так вот где она, магия вашего мира…
— Ага, хорошо тут, — согласилась Варя. Не удержалась и повисла на своем принце, потянулась целоваться.
Зим прижал ее к себе, запахнул в свою ветровку, обнял крепко, но на поцелуи отвечать не спешил:
— Прислушайся! Понятно, что раньше ты не замечала, но теперь-то должна услышать.
Варя послушно затихла, сосредоточенно посопела, высунув ухо и кончик носа из своего уютного укрытия. Быстро сдалась:
— Неа, ничего не чую. А что надо услышать-то?
Зим вздохнул, улыбнулся:
— Придет время — услышишь.
— Ну вас, колдунов, с вашими медитациями! — надулась женушка. — Надо будет — сам расскажешь!
Но целоваться всё-таки заставила.
Ночевать на даче Варя наотрез отказалась — жаждала воссоединения с родным диванчиком, на котором можно вытворять всё, что захочется. И упрямо повела Зима в ночную прогулку через лес до станции, ловить последнюю электричку. Насладились светом звезд и видом тонкого месяца, ныряющего в рваное облако. Пением сверчков в придорожных зарослях.
Изредка асфальт освещался яркими полосами света фар — мимо проносились непоседливые дачники вроде Вари.
Одна из машин неожиданно притормозила:
— Молодежь! Подвезти до города, что ль?
Варя сперва шарахнулась, так как с детства помнила золотое правило: «К незнакомцам в машину не садиться!» — но приглядевшись, опознала недавнего таксиста, обрадовалась:
— Ой, это вы? Только у меня с собой денег мало, до города не хватит. Если по приезду домой заскочу и отдам, можно?
Водитель засмеялся ее щепетильности:
— Я нынче не при исполнении, как говорится! Залезайте, бесплатно прокачу — без компании ехать скучно!
Правда, компания из них получилась тихая. Варя быстро задремала, прикорнув на плече мужа. Зим задумчиво смотрел в окно. Даже вздрогнул, когда водитель неожиданно хохотнул:
— А корона тебе всё-таки больше идет, чем кепка!
Зим улыбнулся — и правда забыл снять, положил фуражку на колени, заново удивившись ядовитой раскраске, словно светящейся в полумраке.
— Варя выбирала. Сегодня с ее родителями знакомились.
— И как? Волнительно? — усмехнулся водитель.
— Еще как!
— О чем задумался? Может, чего подскажу!
Зимослав еще раз внимательно вгляделся в обычного на вид мужчину, с широкими плечами и заметной залысиной.
— Как думаете, давно здешние жители перестали замечать драконов?
— Давно! — ничуть не удивился вопросу водитель. — Четыре сотни лет уж почти, если верить записям стариков.
— Почему?
Тот пожал плечами:
— Говорят, спрятались драконы за облаками. Раньше, мол, детишек где-то в других мирах высиживали и выращивали, а потом перестали туда летать почему-то.
Варя заворочалась, сползла с плеча и устроилась спать, положив голову Зиму на колени, смяв и подпихнув под ушко его кепку.
— Варь, ты говорила, у нас между мирами разница во времени, — негромко спросил Зимослав, не особо рассчитывая на внятный ответ.
Но женушка расслышала, пробормотала, сонно причмокивая:
— Угу. Посмотри в телефоне, там записано… Мы с тобой ровесники, но тебе двадцать, а мне на пять лет больше… Кофе… эфи… тсс… ну…
— Кофе? — не понял Зим.
— Коэффициент, — подсказал водитель.
— Угу! — согласно промычала Варя. — Один, запятая, двадцать три, двадцать восемь, семьдесят шесть, семьдесят один… и дальше снова двадцать три, двадцать восемь, семьдесят… шесть… и до конца калькулятора…
Она снова ровно засопела.
— То есть, где у нас без малого четыреста лет, у вас получится три века, — подытожил водитель. — Сходится?
— Сходится, — кивнул Зим.
— Мелочь-то у них любопытная, — продолжал мужчина рассуждать, будто они обсуждали дачную рыбалку, — к людям лезет, везде суется. Вот и научились ради своего же блага становиться невидимыми для людского глаза. Но не всегда, кстати! Вот у меня приятель — он в авиации служит. Так он мне рассказывал, как пару раз видел во время полетов среди верхних облаков…
Баек у водителя накопилось много, да видно, не каждому пассажиру о таком расскажешь, вот и разговорился от души. Зимослав с трудом улучил паузу, чтобы вставить:
— Значит, это они и высосали всю энергию из эфира?
— Им для жизни надо, куда деваться!
— У нас дома тоже дракончик есть, с кулак размером. Варя завела. Когда он спит или скучает, то делается прозрачным, как стекло.
— Это нормально! — заверил мужчина. — Станет покрупнее, сможет полностью уходить в глубину — искать будете, не найдете днем с фонарем.
— На глубину?
— Ну, как здешних ребят в школах учат: есть четыре измерения — время, высота, ширина, длина. Про пятое — глубину — тут знают кошки, психи да драконы.
— И… что мне с ним дальше делать?
— Если не напрягает пока, подержи у себя. Как подрастет до размера лошади — сюда привози, выпустим в стаю. Что непонятного? Не знаешь, как привезти?
— Да нет, сообразим как-нибудь, через балкон, может, запустим, — улыбнулся Зим, вспомнив прецедент. — Просто у нас нет лошадей, только коровы и сайгаки.
— Ну, значит измеряй в коровах! — хохотнул мужчина. Оживился: — Погоди, а сайгаки ваши — это такие косматые рогатые с крыльями? Бывал я однажды в ваших благословенных краях! В далекой юности, потом тяжел стал для прыжков… Погоди, а букинист тебе не родня случайно? То-то, думаю, кого-то ты мне напоминаешь! Как же, я к нему частенько захаживаю — отличный мужик!..
* * *
В лучшую столичную кондитерскую «Любовь принца» ворвалась юная чародейка. Копна непокорных лимонно-желтых кудряшек беспокойно колыхалась грозовым облаком:
— Где он?!
— Кто? — изумилась молодая хозяйка, сдобная румяная особа с русой косой.
— Венцемир Хвощ! Кто же еще?! — Чаруша металась по помещению, натыкаясь на стулья, заглядывая под столики и за витрины.
Хозяйка искренне порадовалась тому, что в этот утренний час в ее заведении не бывает посетителей. (Самые ранние пташки уже успели шустро разобрать особые булочки к завтраку).
— Господин капитан условился, что зайдет перед вторым завтраком. Хотите подождать его? За чашечкой чая с пирожным? Позвольте предложить — свежайшие корзиночки! Только что закончила украшать кремом.
— Я подожду! Уж я подожду! — кипела Чара. Встала напротив кондитерши, уперев в оную пронзающий взор пылающих очей: — Погляжу, как он мне с тобой изменяет!!!
— Что вы себе позволяете? — вскинула бровки барышня. — Я честная девушка! Зарабатывающая на жизнь честным трудом! Мне патент на это заведение выдал сам его величество Путивест Грозоврат!
— Да что ты говоришь? Тебе лично?
— Лично! Моей бабушке! А вы-то кто такая, сударыня?
— Я — невеста капитана королевских рыцарей! Чара Черемша!
— Чаруша? — хозяйка мигом переменилась в лице, от праведного гнева к доброжелательному беспокойству: — Ох, тогда вам нельзя здесь оставаться! Идемте, спрячетесь.
— Да ты что? Почему это мне нельзя? — попыталась вырваться Чара, но кондитерша была выше на две головы и гораздо сильнее от привычки к физическому труду.
— Ш-ш! — улыбнулась та, выпроваживая шумную гостью в дверь заднего помещения. — Он как раз идет — вон, в окне мелькнул! Такой пунктуальный молодой человек! Ах, как вам с ним повезло!..
