слышал скрежет металла, когда тот согнулся и раскрылся, заставив его сердце забиться сильнее и быстрее.
Логан поднял её на руки, схватил за затылок и поцеловал, прежде чем поставить на ноги.
Потерявшись в спокойной синеве, он на мгновение остановился, изучая свою пару.
Калла — сладкое спокойствие во плоти — единственная женщина, которая когда-либо сломала его личину, разбила его на тысячу кусков и обнаружила мягкое вещество, о котором даже он не подозревал, составляющее его внутренности.
Всю жизнь его использовали женщины, заставляли думать, что он никогда не будет стоить большего, чем то, на что способен его член. Перед ним стояла женщина, которая доказала их неправоту — доказала его неправоту — и эта синева нахлынула на эти жестокие воспоминания, словно приливная волна, заставившая его плыть в чистом блаженстве.
— Насколько тебе нравится эта футболка? — спросил он её.
— Просто футболка. — Её пальцы массировали его затылок.
— Прекрасно. — Он разорвал перед её футболки прямо посередине. — Я куплю тебе новую. На самом деле, я куплю тебе сотню проклятых вещей, чтобы потом отбирать их у тебя, когда захочу.
Она пленила его губы и Логан позволил себе раствориться в её поцелуе.
Небеса.
Возможно, порка все-таки добила его, потому что он не мог представить свою жизнь такой идеальной, как в этот момент.
Глава 49
Глаза Каллы распахнулись. Она ахнула и отпрянула, когда тёмная фигура, стоящая перед ней, медленно стала проясняться.
Одетый в черную мантию друида, он откинул капюшон, и её мышцы расслабились.
— Господи, Логан, ты меня напугал.
Он потянулся к ней.
— Пойдём со мной, Калла.
— Всё в порядке?
— Пожалуйста. Просто пойдём со мной. — Его бесстрастное выражение лица не давало ни малейшего намёка на то, что происходит.
Выскользнув из кровати, она закуталась в шёлковый халат, лежавший на соседнем кресле.
— Который сейчас час?
Он оглянулся.
— Почти полночь.
В её голове проносились миллионы вопросов, но она выбрала простой:
— Ты уверен, что всё в порядке?
Логан не ответил.
Дыхание Каллы участилось, и она вытерла остатки сна из глаз. Беременность выматывала её каждую ночь, и это был только первый триместр.
Логан повёл её вниз по лестнице в коридор, куда она раньше никогда не рисковала заходить. Тёмные картины, изображающие призрачных существ, украшали коридор. Больше всего Каллу поразило, что на каждой картинке, мимо которой она проходила, была изображена разная фаза луны.
Однако как бы быстро Логан ни тащил её за собой, она не могла определить какую-либо конкретную закономерность.
— Ты можешь мне хотя бы дать подсказку?
Они подошли к двери, сквозь щели которой просачивался свет. Логан распахнул её, и яркость свечей почти ослепила Каллу.
Внутри фигуры стояли бок о бок, выстроившись вдоль тропы, ведущей к небольшой яме с огнем. Каждый из них был одет в ту же мантию, что и Логан.
— Что происходит?
Айден стояла ближе всего и тепло улыбнулась, от чего у Каллы стало легче на сердце, когда она последовала за Логаном к костру.
Когда она проходила мимо них, стоические лица братьев Логана оставались скрытыми за капюшонами. Присутствовали все, кроме Зика, который оставался прикованным к постели, пока выздоравливал. Калла нахмурилась из-за их отказа встретиться с ней взглядом.
Логан наконец дошёл до конца их пути и подтолкнул, разворачивая её лицом к себе перед пламенем. Боже, за последние пару недель он стал выглядеть совсем иначе. Его кожа приобрела здоровое сияние, глаза стали спокойнее. Он вернулся к тренировкам и набрал массу. Она, конечно, это заметила, но рядом с огнём, в тусклом свете свечей, карие глаза его осветились искоркой.
Он поднял её руку и поцеловал.
— На этот раз я намерен сделать всё правильно.
Логан потянулся рукой, не отвлекая от неё своего внимания, и Ферно положил ему на ладонь небольшой деревянный сундучок.
Гевин вышел из строя и встал рядом с ним, держа медную чашу. Из сундучка Логан вытащил крошечный сложенный листок белой бумаги.
На нём черным пером было написано:
— Бой снежками.
В замешательстве Калла наблюдала, как Логан разорвал лист бумаги на кусочки и положил их в миску.
Он вытащил ещё один листок, сложенный, как первый, и протянул ей, чтобы она прочитала:
— Первый поцелуй в библиотеке.
Второй также разорвали и отправили к первому.
Грудь Каллы внезапно запульсировала. Кровь застучала в венах. Она поднесла руку ко рту и попыталась сдержать слёзы, наполнявшие её глаза, когда её осенило.
Воспоминания.
Логан вытащил из сундука ещё кое-что: первое посещение Оркосии, Святая святых, поездка через туннель. Его подмигивание заставило её щеки запылать.
Его лицо помрачнело, когда он вытаскивал: почти потерял тебя, снова нашёл тебя, узнал о своём сыне, всё исправил, проснуться с тобой на руках, сегодня вечером, завтра и всегда, и, наконец, «Du amec, навеки». Слеза скатилась по щеке Каллы.
— Однажды ты спросила, остались ли у меня хорошие воспоминания. — Звук его голоса, такого глубокого и хриплого, эхом отражался от стен. — Столько раз я задавался вопросом, почему смерть не забрала меня. Провести всю жизнь, никогда не чувствуя, никогда не любя. Что могло остаться внутри, кроме пустоты? Я никогда не осознавал, насколько мертва была моя душа, пока ты не забрала её. Ты возродила жизнь внутри меня. Твой поцелуй, твоё прикосновение. Мой спасательный круг. Ты наполнила эту пустоту надеждой и огнём. Воспоминания, которые я оставил с тобой, навсегда запечатлены в моём сердце. Ты вернула мою душу дважды. Я тебя люблю. — Он раскрыл ладонь, обнажая последний клочок бумаги, на котором были написаны эти три слова.
Тепло разлилось по груди.
— Любишь?
— Да. Я решил дать собственное определение этому слову. — Его твёрдая рука слегка дрожала, когда он положил её на живот Каллы. — Это то, что вы оба для меня значите.
Логан высыпал обрывки бумаги в костёр. Маленькие оранжевые искры поднялись над пламенем
