— Ты могла попросить у меня наставника для нее, раз уж сама не могла выступать в этой роли из-за договора. Но ты этого не сделала. Ты предпочла пойти на уловки, которые не прошли бесследно для психики Марины. Да и сама ты живешь как на вулкане, готовая в любую минуту вспыхнуть. Посмотрите на себя, если бы я не появился, то вы уже могли бы попрощаться с шансом избежать врат Бездны. Если вам так не терпится туда попасть, зачем нужно было сбегать оттуда? Наши оппоненты придумали тебе очень каверзно-изысканное испытание, и ты чуть успешно не провалила его. Поверь, звезда моя, последнее чего мне хотелось бы в жизни — это вечное мозолящее лицезрение вашей сладкой парочки на моем курорте. И в муках едины! Тьфу. Тошно.
— Ну, раз ты такой добренький, верни Маришу и приставь к ней наставника, — Жасмин испытующе смотрела на своего бывшего любовника.
— Не могу. Не теперь.
— Хорошо, но ты можешь стереть из памяти Вики, что Марина должна была отдыхать вместе с ними, а нас с Николаем перенести в Эмираты, чтобы мы были рядом с дочерью, пока она либо покажет, либо нет свои способности. Осталось всего два месяца до ее двадцати трехлетия. Это крайний срок, ты знаешь.
— Нет!
Жасмин, на секунду задохнулась от резкости его отказа, но, быстро придя в себя, со злобой выплюнула: — Тогда катись отсюда, и не мешай, мне делать то, что сделал бы на моем месте любой родитель. Ты ведь понятия не имеешь, что это такое — любить свое дитя.
— Идиотка, да даже примени ты всю свою силу, все равно не сможешь не то чтобы справиться, а даже просто найти Таяра. А помогать тебе в его поисках я не собираюсь. Чтобы там себе не навоображала, я знаю, что такое любовь к своему ребенку. И не собираюсь терять его из-за твоей дурости, — Жасмин смотрела в полыхающие бешенством глаза Владыки, чувствуя, как холод сковывает ее тело.
— Как ты мог? Он же бесчувственное избалованное чудовище.
— Он мой сын!
— Жасмин, я правильно понимаю, что Он намеренно подвергает Марину опасности в обход условиям договора? — Спрашивая ее, муж не сводил напряженного взгляда с джинна.
— Да!
— Нет! — Одновременно произнесли она с Исибом, — Ей ничего не грозит! Ясмин, поверь, это необходимо. Я согласен подправить воспоминания вашей старшей дочери, перенести вас в Эмираты, чтобы вы были постоянно в курсе происходящих событий, и вмешаюсь, если все зайдет слишком далеко…
— Зачем, ты это сделал Исиб? Зачем? — Надломленным голосом оборвала уверения Владыки Жасмин.
— Его стихия ищет пару… — Казалось, что мужчина сам с трудом верит в то, что говорит, настолько растерянным у него был вид.
— И ты по какой-то бредовой причине решил, что это моя дочь? Да, ты в своем уме? — Взревел Николай.
— Я не утверждаю этого, но слуги Таяра доложили, что он утихомирился после… появления Марины. Ясмин, тебе не нужно применять свою… — Удар в челюсть не дал ему договорить до конца.
Жасмин с ужасом наблюдала как в глазах Исиба отирающего кровь с уголка рта, зажегся адский огонь, но ее взбешенному мужу, похоже, было на это наплевать.
— Ублюдок, ты подсунул мою девочку под своего отпрыска, как какую-то шлюху! — Он занес руку для нового удара, но в этот раз джинн не дал ему такой возможности. Волна силы отбросила Николая к стене и, приподняв над полом, заставила задыхаться от удушья.
— Исиб, прекрати! — Умоляюще выкрикнула Жасмин, не сводя глаз с мужа.
— Так, на чем я остановился? — Стоило джинну начать говорить, как дыхание Николая выровнялось, однако он по-прежнему оставался прикованным к стене. — Поскольку, ни вы, ни я не можем похвастаться безукоризненным исполнением условий сделки, но и до конца никто не перешел грань, то предлагаю заключить новое соглашение, только между нами — без всяких третьих лиц.
Женщина не доверяла Исибу, поскольку озвученный им мотив, казался чересчур нереальным. Но если предположить, что сказанное им правда, то его сынуля не нашел себе пару среди джинний, а в этом случае сноха полукровка предпочтительней человека для Владыки, по вполне объяснимым причинам.
С другой стороны на своем опыте она знала, что их внутренняя сущность не будет размениваться на безответную любовь. И тогда ее вмешательство действительно может навредить дочери.
— Отпусти его, — наконец произнесла она.
— Так спокойней и безопасней для его здоровья, — Исиб даже не старался скрыть издевки в голосе.
Смирившись с тем, что не сможет повлиять на джинна, Жасмин спросила: — Так, что за соглашение?
— Мы оставляем все, как есть. Если стихия не признает Марину, я сам лично заберу ее у Таяра. Она вернется к вам вне зависимости от того проявится в ней природа джиннии или нет, автоматически освобождаясь от обязательств передо мной. В противном случае, мы будем просто наблюдать, не вмешиваясь, и она останется в Эмиратах.
Николай кивнул, отвечая на ее немой вопрос.
— Согласны! — Озвучила Жасмин их решение, чувствуя, как напряжение до этого витавшее в комнате стихает.
Появление Саида с ужином, оказалось чертовски некстати. И от понимания, что тот лишь выполнял прямой приказ, Таяру не становилось легче. Наоборот раздражение буквально захлестывало джинна. Только что утихомиренная стихия могла в любую секунду вновь вспыхнуть безумием от еле сдерживаемой ярости, которую вызывала в нем даже не столько расторопность демона, сколько собственная реакция на девушку — раньше такая мелочь как присутствие слуг не помешала бы ему развлекаться.
Чувствуя затравленный взгляд, сверлящий ему спину, Таяр разрывался от желания разбить незримую стену отчужденности, которая пролегала между ним и девушкой. Ему достаточно было протянуть руку и схватить ее. Сломить и вновь заставить гореть… пылать для него. Он знал, что это в его силах. Еще ни одна женщина не могла устоять перед его напором и страстью. Но никогда ранее он не был так близок к проявлению своей истинной сути перед смертной.
До боли сжав руки в кулаки, Таяр резко развернулся к ней, опаляя огнем своих глаз.
Плевать! Он ни за что ее не отпустит!
Она его! Вся, во всех смыслах!
И уже не важно, что эта малышка разглядит в нем.
Таяр видел, что испугал ее, и не нужно было читать мысли девушки, чтобы понять это. Рука джинна уже потянувшаяся, чтобы сдернуть простыню с сжавшейся у изголовья кровати фигурки, в нерешительности замерла на полпути, когда в голове прозвучал испуганный голос.
— Господи, только не так. Пожалуйста, только не так.
Не смотря на страх, эта девочка не кричала, не упрашивала, просто ее лицо побелело, да зубы почти до крови прокусили нижнюю губу. Невинные глаза вгрызались в душу смятенным страхом, сминая агрессию, питая странную нежность и восхищение внутри. Желание не ушло просто из хищно-бездумного, стало томно-расчетливым.
