— Один из нас позаботиться об этом, — сказал он и жестом пригласил её следовать за ним.
Оливии не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. Она оказалась в большой кухне с картой, лежащей на кухонном столе.
— Мы охотились за ним неделю, — сказал Винсент, когда он уставился на карту. — Он уже убил трёх женщин.
— Что? — Оливия не слышала об этом. К тому же, она была в городе не достаточно долго, чтобы узнать сплетни и не видела никаких газет.
Взгляд Винсента окаменел.
— Все три так или иначе были связаны с нами, независимо от того подружка ли, друг с привилегиями или просто общались по телефону.
— Да. Ты уже высказывал эту мысль, потому что Бо разговаривал со мной сегодня.
Его нерешительность заставила ее вздрогнуть от страха, но именно взгляд, полный сожаления заставил отступить назад.
— Ты что-то почувствовала прошлой ночью на пристани, — сказал он.
В этот момент Оливия поняла две вещи: Винсент был там, как и существо.
Она слабо кивнула.
— Я знаю там что-то было, я почувствовала это.
— Я следил за ним. Он остановился возле твоего дома. Когда я отвлекся и увидел тебя, он уже исчез.
Оливия вытащила стул и практически упала на него.
— Ты знал, что он придёт за мной.
— И благодаря этому он не схватил тебя. — Он махнул рукой на карту.
— Мы обыскали все болота и прилежащие земли, но все безрезультатно. Мы не можем найти это существо.
Бабушка никогда не говорила ни одного плохого слова об этой семье. Оливия училась вместе с Линкольном, но он никогда не обращал на неё внимания. В самом деле семья Чиассон обычно не присутствовала на школьных собраниях или вечеринках.
Теперь она поняла почему.
Винсент провёл рукой по темным волосам.
— Моя семья охотится с тех пор, как наши предки последовали за созданиями из Франции в Новую Шотландию, а затем сюда.
Теперь она понимает, почему они держались в стороне от остальных. Мало, кто верил в то, чем они занимаются, а остальные старались держаться подальше.
— Спасибо за сегодня. Ты спас меня.
Он пожал плечами, будто не привык к похвале. Оливия встала и подошла к нему. Она взглянула на карту и увидела три икса, где, она предположила, были найдены три жертвы.
— Мы никогда никого не приводили в наш дом, — сказал он.
Она взглянула на него, удивленная его словами.
— Значит, я снова должна поблагодарить тебя.
Его рука задела её, и озноб помчался по её коже от прикосновения. Она была в его объятьях, прижатая к его телу, и все же такое простое прикосновение могло превратить ее в желе.
Она жаждала большего.
Ей стало трудно дышать, когда она снова попала в паутину желания. Она сжалась вокруг нее, притягивая ближе — призывая их углубиться.
Девушка подняла свое лицо, а Винсент опустил свое. Их взгляды встретились, сплелись. Она боялась, куда это заведет, боялась, как отчаянно жаждала его прикосновений.
Кто-то может сказать, что это из-за травмы, но Оливия думала по-другому. Она всегда чувствовал связь с Винсентом. Она просто никогда не была так близка к нему, чтобы увидеть, куда это заведет.
Зайдя на кухню, Бо произнес:
— Мы втроем собираемся на охоту. Ты … хм, так понимаю, разберешься здесь сам.
— Иди, — зарычал Винсент.
Оливия вздрогнула не от его тона, а от неприкрытого желания в его глазах. Никто никогда не смотрел на нее с таким страстным желанием, с таким огнем в глазах прежде.
Очень быстро троица покинула дом, оставляя ее наедине с Винсентом. Он в кои-то веки поцелует ее?
— Я осмотрю твою рану, — произнес он и отвернулся.
Оливия была раздавлена. Поцелуй был так близок. Она вытянула руку, и он аккуратно размотал остатки футболки и отбросил их в сторону, чтобы промыть рану и наложить чистые бинты.
— Твоя очередь, — сказала она, как только он закончил.
Поколебавшись секунду, он сдернул порванную и окровавленную футболку. Она закусила губу, увидев шрамы, покрывающие его тело, а теперь у него появятся еще четыре новых.
Существо глубоко распороло его кожу.
— Нужно поехать в больницу, чтобы тебе зашили порезы.
Винсент закачал головой, прежде чем она успела закончить.
— Возьми банку, которую я использовал на тебе. Нанеси содержимое обильно на раны.
Оливия посмотрела на простую банку.
— Что в ней?
— Травы, чтобы исцелять нас. Мы не можем ездить в больницу каждый раз, когда сталкиваемся с существами. Наши предки придумали способы разобраться с подобными вещами.
Последовав его указаниям, Оливия мазала, пока раны не очистились. Она приложила кусок марли и отступила, смотря на свою работу.
— Спасибо. Тебе пора лечь спать, — сказал он, не смотря на нее.
Как будто она могла уснуть сейчас. Ее преследует существо, которое может исчезать, когда захочет. Она узнала, что дом ее бабушки защищает Худу, и обнаружила, что слухи о семье Чиассон были правдой. Не говоря уже о том, что она была близка — дважды — к тому, чтобы поцеловать Винсента.
Сон был последней мыслью в ее голове.
— Может, я могу еще чем-нибудь помочь? Я могу приготовить ужин или прибраться в доме или…
— Ты будешь путаться под ногами. Идем. Я покажу тебе комнату.
Оливия поплелась за ним.
— Я не устала. Мне следует напомнить, что оно охотится за мной?
Он был на полпути верх по лестнице, когда повернулся и пошел обратно к ней.
— Мне следует напомнить, что мы охотимся на этих существ?
— Я хочу помочь.
— Нет. — Он развернулся и пошел обратно на лестницу.
— Я хочу быть полезной.
В одно мгновенье он снова оказался перед ней.
— А я не хочу, чтобы ты умерла!
До нее дошел смысл его слов. Она увидела это в его глазах, прямо перед тем, как это сменилось на блеск желания снова.
— Я не умру.
— Нет, не умрешь, — сказал он и впился страстным поцелуем в ее губы.
Глава 7
Винсент позволил себе вкусить ее. И это все, что он собирался взять. Затем их губы встретились. Страсть, сжигающая его, разразилась бурей желания.
Отпрянув, он вздрогнул от силы желания. В глазах Оливии отразилось удивление... и голод.
Было ошибкой поддаться и позволить себе думать, что он сможет держать Оливию Бро в объятьях и не заплатить за это в последствии.
Но, даже осознавая все это, он все равно засунул руку в густые пряди её волос, и, ухватившись за шею, дёрнул её к себе и снова впился в её губы.
Страсть разгорелась в нём, подгоняя к большему. Их поцелуй был яростным, пламенным. Страсть шипела между ними, опаляя их обещанием удовольствия.
