— А каким домом заинтересовался тот человек? — спросила я шепотом.
Музейная дама как-то странно посмотрела на меня.
— Ты же собираешься писать доклад о том, что нравится тебе.
Я снова принялась вглядываться в фотографии, на которых красовались особняки, один другого величественнее. Я записала их названия и адреса на обратной стороне буклета Исторического общества и поняла, что на то, чтобы обойти их все, мне не хватит весенних каникул.
Я уже собиралась закрыть книжицу, но заметила краешек закладки, торчавший ближе к ее концу. Когда я открыла заложенную страницу, у меня перехватило дыхание. С черно-белой фотографии на меня смотрел мрачный величественный особняк девятнадцатого века, с чугунной оградой и высокой мансардой с крохотным окном. Я мысленно представила себе привидения, притаившиеся за занавесками, слишком робкие, чтобы попасть в кадр.
Под фотографией была надпись: «Особняк Госуэлл».
— Что это? — спросила я женщину, расставлявшую книги на полке.
Она бросила взгляд на фотографию.
— Я не стала его упоминать, потому что он находится на окраине города и заброшен уже много лет.
— Это само совершенство! — воскликнула я.
— У него таинственный вид. Так и сказал тот джентльмен.
Женщина записала адрес и вручила его мне.
— Он находится на Леннокс-хилл, в самом конце дороги.
На выходе я опустила пожертвование в кружку с надписью «Фонд друзей музея».
— Мило с твоей стороны, — сказала на это тетя, когда мы шли через парковочную площадку к закусочной «Пятьдесят любимчиков».
— Я не пожалела бы для этой дамы всех средств из моего образовательного фонда.
Тетя Либби собиралась в театр, солнце клонилось к закату, я сидела на постели, скрестив ноги, и делала заметки в дневнике.
Мое расследование подходило к концу. Всего через несколько часов я могла вновь соединиться с Александром. Как только он поймет, что я люблю его, кем бы или чем бы он ни был, мы вернемся в Занудвилль и сможем быть вместе.
Потом я задумалась, что именно это может значить. Захочет ли он, чтобы я стала такой, как он, во всех отношениях? Захочу ли я избрать тот образ жизни, о котором всегда мечтала, если реально окажусь перед таким выбором?
Чтобы успокоить свои мысли, я сделала еще несколько записей. Положительные стороны того, что ты вампир, сводились к следующему.
1. Экономия на электричестве.
2. Можно всегда ложиться спать очень поздно.
3. Не надо беспокоиться о поддержании низкоуглеводной диеты.
— Ты уверена в том, что хочешь остаться одна? — спросила тетя Либби, собрав сумочку с гримом.
— Мне шестнадцать.
— Твои родители разрешают тебе оставаться одной?
— Я могла бы с двенадцати лет сидеть с детьми, если бы кто-нибудь в Занудвилле меня нанял.
— Ладно, в холодильнике полно еды, — сказала тетя, направляясь к двери. — Я позвоню в антракте, так, на всякий случай.
Тетя Либби могла быть безалаберной, когда дело касалось ее собственного образа жизни, но когда под ее крышей находилась я, она вела себя точь-в-точь как мой отец. Будь у нее свои дети, она, скорее всего, тоже порвала бы с прошлым и уподобилась бы моему отцу. Я быстро переоделась в готский прикид — черные в белую полоску колготки и рваное черное мини-платье, через которое просвечивала кроваво-красная сорочка, накрасила губы черной помадой и наложила на веки темные тени. Мне едва хватило времени, чтобы шлепнуть на шею переводную татуировку в виде розы.
Контейнер с чесноком мне пришлось закрыть поплотнее. Не хватало еще подвергнуть Александра воздействию этого химического оружия, припасенного на случай нападения других вампиров. Наконец, миллион раз причесавшись, все поправив и переправив, я выбежала на улицу и стала дожидаться автобуса номер семь.
Естественно, подкатывали то одиннадцатый, то шестнадцатый. Я нервно расхаживала по остановке, уже начала подумывать о том, чтобы вернуться в квартиру и вызвать такси, но тут вожделенный седьмой выехал из-за поворота и медленно потащился в мою сторону.
Я кое-как втиснулась в битком набитый автобус, сунула в кассу мелочь и ухватилась за скользкий алюминиевый поручень. Держаться приходилось изо всех сил, потому что при каждом разгоне меня швыряло на других пассажиров. Автобус разгонялся и тут же начинал тормозить перед очередной остановкой. Похоже, что пешком я бы добралась гораздо быстрее.
Выпустив несколько дюжин пассажиров и взяв новых, водитель автобуса завернул за угол и проехал мимо нужного мне места — Леннокс-хилл-роуд.
Я подбежала к кабине.
— Вы проехала мимо Леннокс-хилл-роуд! — закричала я в панике, но водитель продолжал набирать скорость.
— Там нет автобусной остановки, — сказал он мне, глядя в зеркало заднего вида.
— Но мне нужно туда, — возразила я.
— Я останавливаюсь только на остановках, — сказал водитель, продолжая гнать машину.
— Если за то, чтобы сесть в автобус, мы платим доллар пятьдесят, то сколько стоит сойти?
Я услышала, как рассмеялись несколько пассажиров, стоявших позади меня.
— Дерни за эту штуку, — предложила мне одна женщина и указала на белый шнур, протянутый над окнами.
Я потянулась мимо нее и дернула изо всех сил. Через несколько секунд водитель замедлил ход и съехал на обочину.
— Видишь? — спросил он, указав на столб, на котором красовалась табличка с каким-то номером. — Это автобусная остановка.
Я бросила на него уничтожающий взгляд, выпрыгнула из автобуса, едва увернувшись от пожилой пары, которая собиралась на него сесть, и бегом припустила назад. На Леннокс-хилл-роуд я свернула и двинулась мимо опрятных домов с участками, полными сочной зелени и ярких цветов, а потом увидела неухоженную лужайку, заросшую сорняками.
Заброшенный дом стоял в самом конце мрачного тупика, и вид у него был такой, словно над ним нависала грозовая туча. Наконец-то я добралась до настоящей готической усадьбы.
Кованые железные ворота венчали горгульи. Фасад особняка окаймляли кусты, разросшиеся без ухода. Под моими подошвами шуршала пожухлая трава. Посреди лужайки стояла сломанная птичья поилка. Крыша заросла мхом и плющом, производя впечатление готического варианта «Чиа пет».[15]
Я вприпрыжку побежала по разбитой каменной дорожке, которая вела к сводчатой деревянной входной двери, ухватилась за дверной молоток в форме дракона, но он отвалился, оставшись у меня в руке. Растерявшись от неожиданности, я быстро спрятала его под куст и снова постучала в дверь, надеясь, что Александр стоит по ту сторону двери и готов встретить меня страстным поцелуем. Но ответа не было. Я стала стучать по двери кулаком, барабанила, пока не заболела рука, потом повернула ржавую ручку и попыталась навалиться на деревянную дверь, но она была заперта.
