- Она спит, - пожал он плечами. - Можешь не переживать по поводу Нины. Я отвезу тебя и останусь у родителей. Они живут недалеко от твоего дома.
- Ладно, - сдалась я, но в моем голосе не прозвучала ни радость, ни спокойствие.
Так мы и проехали всю дорогу до моего дома молча. Когда машина протрусилась по нашей улице и, наконец, остановилась у калитки, Дима вынул ключ из зажигания и взглянул на меня:
- Не пригласишь на чай?
Я смотрела на него так, словно он только что попросил пригласить его в замок с привидениями. Но потом все-таки сумела взять себя в руки и кивнула.
Он ощущал, что со мной что-то не так, но не мог понять, что именно.
- Чего это вы с Ниной так нализались? - спросил он, когда мы подходили к дому.
- В знак примирения, - солгала я.
- Тогда вам лучше пореже ссориться, - усмехнулся он.
Я вставила ключ во входную дверь, но пальцы так дрожали, что он вывалился у меня из рук и жалобно звякнул по бетону. Дима наклонился, поднял его и легким движением открыл дверь.
- Что с тобой сегодня происходит? - спросил он, пропуская меня внутрь и возвращая ключ.
Я не знаю, почему именно в этот момент, но я не выдержала и заплакала, прижавшись к нему, и пряча у него на плече свое лицо.
- Тебя кто-то обидел? - спросил он.
Я кивнула, потом закачала головой. Он был единственным, кто хотел меня утешить, и единственным, кому я не могла сказать, что виной всему был его умерший брат.
- Тебе лучше возвращаться домой, - произнесла я.
- Нет, я никуда не поеду, - уверенно сказал он, открывая двери и входя вместе со мной на кухню.
- А я тут с ума схожу, не знаю уже, в какую больницу звонить, - запричитала бабушка, увидев нас. - Неужели сложно было поднять трубку и позвонить старухе?
- Ба, - я хотела было что-то возразить поначалу, но потом только произнесла: - извини.
- Извини, а я тут извелась вся. Дима, - она посмотрела на парня, - ну хоть вы бы ей сказали.
- Извините, Марья Ильинишна, - произнес он, - в следующий раз обязательно предупредим.
- Именно, - погрозила она нам пальцем, - чтоб зарубили себе на носу на будущее. - И гордо удалилась из кухни. - Рагу и налистники на плите, под покрывалом. - Донесся ее голос из комнаты.
- Хорошая у тебя бабушка, - улыбнулся Дима, проверяя плиту. - Ты не возражаешь? - Он снял покрывало и достал из миски налистник.
Я сделала приглашающий жест рукой, а сама устало подперла голову кулаком, приземлившись за стол.
- Так что у тебя стряслось, расскажешь?
Я подняла на него тяжелый взгляд.
- Ну, ладно, не хочешь - как хочешь. Но я не уйду, пока не буду уверен, что с тобой все в порядке.
- Тогда тебе придется поселиться здесь, - с сарказмом заметила я.
- Значит, поселюсь, - ничуть не смутившись, отозвался он.
- Дима, ты парень Нины, - напомнила ему я.
- Да, но это не мешает мне быть твоим другом, - серьезно сказал он.
Я судорожно вздохнула, подумав о том, что его может ждать в этом доме.
- Дим, тебе, правда, лучше уйти.
- Если ты так настаиваешь, - произнес он, проглотив последний кусок налистника, - я конечно уйду. Но пообещай мне, что если тебе понадобится помощь, ты сразу позвонишь мне.
- Хорошо, - с облегчением согласилась я.
- Не как бабуле, - дополнил он.
- Не как, - мне даже удалось выдавить из себя жалкую улыбку.
- Хорошо, тогда до встречи, - он наклонился и быстро поцеловал меня в щеку.
Я проводила его взглядом и подождала, пока на улице не хлопнет калитка. Потом сбросила обувь и потащилась к себе наверх в комнату.
Андрей был уже там, он полулежал на моей кровати, рассматривая мой детский альбом с фотографиями.
- Как прошел день? - Спросил он, и я почему-то знала, что он и так отлично знал, как он прошел.
- Паршиво, - ответила я, не скрывая.
- Зачем нужно было так напиваться, - спросил он, втягивая носом воздух.
- Для того, чтобы продезинфицировать укусы, - огрызнулась я, и его взгляд стал мрачным. - А чего ты ждал? Ты изнасиловал меня, манипулировал моим сознанием, и пил мою кровь.
- Ты очень неплохо потрудилась для изнасилования, - ответил он, и мои щеки залило неровным румянцем.
- Прекрати, - бросила я.
- Почему? Ты боишься себя самой, своей страсти?
- Это была не я.
- А кто? - Его глаза блестели в темноте.
- Твоя воля.
- Нет, там было много от тебя, даже очень много, - он оказался рядом и его пальцы скользнули в мои волосы, освобождая их и растрепывая. - Ты же хочешь выпрыгнуть из одежды каждый раз, когда видишь меня.
- Это не так, - я вырвалась из его рук. - Откуда тебе знать? Может, я выпрыгиваю из одежды при виде всякого мужчины?
- Я знаю, что я у тебя первый, - спокойно произнес он, и с этим было не поспорить.
- Ты не понимаешь, - я заломила руки и опустилась перед ним на колени, - я ненавижу себя после этой ночи.
- Ты не ненавидишь, - он мягким движением поднял меня на ноги, - ты жаждешь продолжения, но боишься себе в этом признаться. Все, что я делаю - ослабляю твой контроль, и ничего больше. Я просто отпустил тебя настоящую на волю.
- Я так ужасна? - с отвращением спросила я.
- Ты прекрасна, - прошептал он, проходя губами и языком по моей шее, и я начала таять, я снова ощущала, что плавлюсь в его руках.
- Ты убьешь меня? - спросила я ночью, когда мы валялись обессиленные на кровати после любовных игр.
- Зачем? - спросил он.
- Как Викторию, как других.
- Не было никаких других, - отрезал он. - Я редко убиваю, только в случае необходимости.
- Звучит страшно, - произнесла я. - Что, если эта необходимость наступит со мной?
- Не наступит. - Он отвернулся от меня прочь.
- Почему ты не спросил, что делал в моем доме твой брат?
- Я слышал ваш разговор.
- Ах, так, - я и не догадывалась, что у него настолько хороший слух. - И что ты думаешь по этому поводу?
- У нас всегда с ним совпадали вкусы, - улыбнулся он. - Но это ничего, у меня есть все средства для того, чтобы ты предпочла меня.
- Какие?
- Хотя бы эти, - он провел рукой по моей голой спине, и я прикрыла от удовольствия глаза. - Я уже там, куда ему вовек не добраться, - ухмыльнулся он.
- Как ты кормишься? - неожиданно спросила я.
- В банке крови обычно, - поморщился он, эта тема ему, очевидно, была неприятна.
- Ты не пьешь кровь из живых людей?
- Пил когда-то, но больше предпочитаю этого не делать.
- А как ты нашел меня? Почему я? - спросила я, не скрывая своего любопытства.
- Потому что ты особенная, - снова сказал он.
