Такого унижения я просто не могла пережить. И пусть один из них целитель, но второй. Этот гер сейчас видит свидетельства того, что меня... и я прикусила губу готовая разрыдаться. Нащупав подол платья, попыталась его отдёрнуть, закрыть он них свой позор.
- Тихо, упрямица моя, - нежно произнёс надо мной гер Каил, чем окончательно выбил из равновесия.
- Вы мерзкий, жестокий самодур, - прошипела я, вырываясь. - Оставьте в покое моё тело, вас оно не касается.
- Прекрати, - он поймал мои руки и сжал. - Что-то ещё, Вэй?
- Насилие, - тихо шепнул целитель, - это следы насилия.
Глава 12
- Замолчи, - взревела я, окончательно опозоренная.
Отталкивая руки, пыталась прикрыться от их взоров. И пусть на мне были короткие панталоны, всё равно демонстрировать практически незнакомым мужчинам своё изуродованное тело и следы своих унижений - это слишком.
- Ненавижу вас всех! - процедила я, осознавая, что они обо мне узнали. Я никогда не жаловалась на побои мужа, не рассказывала, не показывала многочисленные синяки: чёрные с бордовой окантовкой. Мерзкие доказательства того, насколько я была унижена и раздавлена супругом.
- Отойдите от меня, - рычала я, давя в себе рыдания, дёргая подол платья. - Я
княжна, не смейте ко мне прикасаться.
Я понимала, что нельзя так разговаривать с ними. Что это враги. Захватчики! Но мне было так плохо. Что петля на шее уже не казалась такой страшной. Это всего лишь пара мгновений боли, и только-то.
- Добейте уже меня, и прекратите этот балаган, - взмолилась я, чувствуя, как мои руки снова оказались в плену чужих огромных ладоней.
Мужчина - целитель встал и отвёл от меня взгляд.
- Всё, что мог, гер, я сделал. Но, тут нужен вард Сай. Только ему под силу эту рану хотя бы подлечить. Я неуверен, что вартеса хоть когда-нибудь оправится до такой степени, чтобы забыть полностью о своём кресле. Но пробовать необходимо.
Хорошее питание, покой, забота вернут ей здоровье. Главное, чтобы тьма не разрасталась.
Гер Каил задумчиво кивнул. Мне стало так смешно от этих слов, что я невольно засмеялась. Громко не сдерживаясь.
- Ну, да, княжеский обрубок забегает на культяпках, - зло процедила я. - Вы это имели в виду?
- Вы вполне сможете ходить, вия, - чуть сконфуженно возразил целитель. - Просто нужно время и...
- Ага, ползать я вполне смогу, как безногое умертвие, - перебила я эти бредовые речи.
Сколько мне своих сил Мояла отдала, и всё впустую: тьма сжирала всё светлое, что было в моей душе.
Я снова дернулась, но гер Каил держал крепко. Приподняв, усадил себе на колени и прижал к своему мощному телу так, что дыхание спёрло. От смущения у меня залилось краской лицо и шея. Но страх так и не прошёл.
- Амэлла, успокойся, - тихо шепнул северянин и поцеловал в висок.
Меня затрясло как в лихорадке. Зачем он так себя вёл? Что ему от меня нужно было? К чему вся эта фальшивая нежность, забота. Это ненормально. Мужчины так себя не ведут. Он, видно, издевался.
- Насколько нужно быть мерзким и гнилым, чтобы потешаться над калекой, - я оттолкнула его, вырываясь из крепкого кольца его объятий. - Устройте уже публичную казнь, натяните мне на шею петлю и скиньте со стены, чтобы я украсила собой вид на теперь уже ваш замок. Вам же для этого меня оставили, - устало прошептала я, и закрыла лицо руками.
- Я пойду гер, - целитель смущено отводил взгляд, а я не понимала, почему они ведут себя так? Что изменилось в их отношении ко мне?
- Иди, Вэй, - сухо произнёс гер.
Целитель спешно покинул гостиную, оставляя меня наедине с этим странным захватчиком. Гер Каил рывком отвёл руки от лица и пристально всмотрелся в мои глаза. Тот огонёк, что вспыхнул в его очах, становился всё ярче, пугая.
- Всё ещё больно? - поинтересовался он странно глухим голосом и снова обнял.
Меня передёрнуло.
- Вам-то что? - огрызнулась, чувствуя, как боль действительно уходит.
- Ты всегда такая колючка? Или это на меня особая реакция? - подняв меня на руки,
гер осторожно усадил на кресло.
Его вопрос оставила без внимания. Я просто устала. За последний час пережила столько боли, страха и ярости, что, кажется, просто опустошила себя.
Опустившись на колени передо мной, северянин расправил мой плед, но заметя на нём кровь, откинул в сторону. Старая линялая серая тряпка покатилась по полу.
Взгляд мужчины упал на мамин плащ. Подняв его, он осторожно укрыл мои ноги,
предварительно поправив подол платья.
- Почему ты без обуви? - услышала я вопрос. Мужчина, сжав в ладони голую ступню, мягко разминал её, словно согревая. - Носочки, что не вяжут у вас?
Сжав челюсть, я отвернулась. Что мне ему говорить? Не было у меня обуви уже давно. Ни к чему она мне. А носки... Я берегла их, зная, что шерсть нынче роскошь даже для княжны.
Тяжело выдохнув, остановила свой взгляд на колонне.
- Я больше не причиню тебе вреда, Амэлла. Ты можешь расслабиться. Я был неправ, не хотелось устанавливать здесь власть кровью, поэтому решил просто задавить вас страхом. Выбрал самое слабое звено - тебя. Но никто не желал твоей боли, - подняв зажатую в его огромной мозолистой ладони ступню, Каил коснулся губами моих пальчиков. Тело пронзила жаркая волна удушающего смущения. Лицо,
шея, грудь пылали. И хуже всего, я не могла ничего сделать: ноги не слушались меня. Но я чувствовала прикосновение: тепло его дыхания, разбивающегося о мою кожу.
Улыбнусь, он снова коснулся стопы губами и, кажется, лизнул мизинчик.
- Хватит, - выдохнула я и крепко зажмурилась.
- Всё хорошо, - шепнул он и поднялся. - Всё хорошо, моя гордая малышка.
Осторожно подкатив меня к небольшому столику, на котором стоял поднос с мясом и. поправив плащ, прикрывающий ноги, наконец-то, отошёл и сел в княжеское кресло.
- Амэлла, ты голодна? - услышав такой вопрос от северянина, я встрепенулась и с подозрением покосилась на него.
Меня всё больше пугала эта забота. С чего вдруг?
Он рычал на меня всего пару минут назад, а теперь спрашивает хочу ли я есть? У
него явно проблемы с головой. Хотя...
Я внимательно осмотрела застеленный заляпанной жиром скатертью небольшой столик. Князь иногда трапезничал за ним. Особенно он любил это делать во время суда: стоит перед ним бедолага на коленях, ждёт своей участи, а княжеская рожа жрет и не чешется.
- Амэлла? Я задал вопрос? Ты голодна? - северянин протянул мне изящную металлическую вилочку: она так нелепо смотрелась в его ручище.
- Я его услышала, - так же негромко ответила я. - Вы хотите, чтобы я всё это попробовала на наличие яда, или какую другую пакость для меня задумали?
Нахмурился и сжал вилку так, что она согнулась. А после, заметя, просто отшвырнул её в сторону. Сглотнув, я прикусила язык. Нельзя. Так с мужчинами не разговаривают.
- Я виноват перед тобой, признаю, - прорычал он, на его лице играли желваки. - Вёл я себя не самым лучшим образом, да, это так. За это я готов попросить прощение?
За то,- он поднял указательный палец, - что не помог тебе сразу. Только лишь за это. Я в своём праве, Амэлла. Я пришёл сюда не погостить: теперь это моя земля,
