— Да не сопротивляйся ты так. Не собираюсь я лишать тебя невинности. Просто немного изучу… лишь малость. Расслабься и успокойся, и я быстро отпущу тебя. — И мужские руки снова ловко и уверенно заскользили по моему телу — огибая стан, теребя упругую грудь, прищипывая ягодицы и ритмично скользя внутри девственных глубин.
Остановился и развернул меня к себе… и снова замер на время, так и прожигая взглядом муреновых глаз. Он явно хотел что-то сделать со мной, и сейчас решал этот вопрос в своей не трезвой голове.
— Я не стану тебя насиловать. Я не буду тебя целовать. Ты не хочешь ни того, ни другого. Пока не хочешь. Я высажу тебя из воды и сделаю кое-что другое. Обещаю, не причиню тебе ни вреда, ни боли. Просто подчинись и постарайся не дергаться.
Я выпила слишком, слишком много для непьющего человека, и не уловила половины его слов… и всё же начала брыкаться, когда Виктор, подхватив меня за талию, начал поднимать из воды.
— Тшшш! Я тебе сказал! Ляг и не двигайся!
Мужчина грубой силой уложил меня на камни, и задержав руку на горле, грозно посмотрел в мои округлившиеся глаза. Я снова дернулась, и рыкнув, он сжал ладонь на моём горле… От этого стало не по себе — умирать сегодня точно не хотелось, а нетрезвый здоровяк мог задушить, и очень просто, не поняв того и сам.
Я покорно закивала, неотрывно смотря в его глаза, и опустила голову на камни. И наш немой диалог закончился тем, что Стиан расцепил зажатую на горле ладонь, и проведя ей по ложбинке между грудей, по животу, по внешней части бедра, сжал её на колене, где распоряжалась уже и вторая рука. Быстрым движением широко развел ноги и положив мой таз удобно для себя, опустил туда свою голову…
— Ах! — писнула я, и вздрогнула всем телом, когда его губы и язык, прикоснулись к моему интимному месту.
Спину прогревал теплый камень, а тонкую нежную кожу груди и живота щипал ледяной воздух и мелкие снежинки, падающие сверху. Ощущения от происходящего настолько пронзительны и ярки, что перед распахнутыми от неизвестности глазами начинало кружиться низкое небо.
Я задрожала, но горячие мужские ладони вместе с языком начали гулять по трепещущему телу, гладя бедра, живот и грудь. Лежала, и не понимала, что Абрамов хотел от меня, пока движения его языка, как жалящей змеи, не возымели свое действие…
Предательское тело расслаблялось. Глаза плотно смыкались. И я начинала терять чувство реальности, сама, выгибаясь навстречу его сильному, твёрдому языку, и губам, которые всасывали нежные ткани, помогая доводить дело до совершенства.
— Головка клитора богата кровеносными сосудами и нервными окончаниями, а потому раздражение его языком должно быть очень лёгким и нежным, — вдруг, оторвавшись от приятного занятия, произнес Виктор. Как-то обыденно, деловито и научно, будто вел лекцию по половому воспитанию у подростков. — Остальные части клитора — тело и хвост — находятся глубже, а потому допустимо более резкое воздействие. Обычно молодая женщина испытывает два-три сильных спазма и несколько слабых, медленно затухающих. Увидим, что будет с тобой…
Будет… со мной явно что-то будет… Только не останавливайся. Ради всего святого, продолжай… Это ощущение, которое нельзя не спутать ни с чем! Оно настолько сильное, настолько приятное, как для тела, так и для разума.
Вначале это просто нравится: по телу растекается томительный прилив, сладкий и ласковый; только потом все внутренние мышцы начинает сводить напряженной истомой, всё сильнее, и сильнее, и сильнее; ласковый прилив сменяется цунами, и бац! Даже не понимаешь, что произошло. Пик! Неимоверно прекрасные и мощные ощущения. И именно в этот момент ты полностью перестаешь себя контролировать!
С моих губ слетали громкие, сладостные стоны, а может и крики, эхом разносящиеся по долине, которые я тщетно пыталась приглушить.
Волна настигшего оргазма изогнула и спазмировала мышцы малого таза, как при сильных болях, или даже родах, о чём я была наслышана от сверстниц. Перед закрытыми глазами пролетали столпы света, и я замертво упала обратно на камни, а огромные дозы эндорфина уже смешивались с алой кровью, и завершали этот процесс сладкой дремотой и полнейшим расслабление каждой частички тела, каждой мышцы и каждой нервной клеточки. И, конечно же, плавающей вокруг густой розовой дымкой.
Тяжело дыша, я неподвижно лежала на теплых камнях. Не просто лежала, казалось, что я растеклась по ним как сливочное масло, и меня уже невозможно собрать воедино, если как соскрести. И хотелось, чтобы сейчас меня оторвали от этих камней и на руках унесли, уложив в теплую постель, потому как разум в поисках сна начал отключатся, с чем просто невозможно было бороться. Но я понимала, что от Виктора или Стиана, как его здесь называли, ждать этого было просто глупо — джентльменом он не являлся точно, особенно по отношению ко мне.
Да, мне было приятно, да ладно — чертовски хорошо! И было это со мной впервые. И сделал это он — что-что, а обращаться с женскими телами мужчина умел мастерски.
Но!
Во-первых, я его не просила об этом. Стиан сам изъявил желание сделать мне приятно, отчего сейчас становилось неловко и стыдно и общаться, и смотреть в глаза моему шефу.
Во-вторых, с его стороны я рассматривала это как услугу, как жест, который должен пробудить во мне хоть какие-то чувства. Понятно, что он станет стараться, чтобы достичь своей цели. И это был весьма короткий путь, чтобы расположить меня к себе. И нужно признаться весьма выигрышный!
Возможно, я и правда, начну смотреть на него по-другому… решу это завтра, а сейчас мне зверски хотелось спать. Нужно собрать остатки мужества и как-то донести собственное тело до постели, а то ещё немного и меня завалит пушистым снегом, колючесть которого я начинала ощущать всё сильнее.
— Что-нибудь скажешь или ждёшь, когда спрошу я? — после долгого молчания, и омовения с головой, чтобы смыть мои интимные соки, заговорил мужчина.
Боже, если бы он знал, как мне уже не хочется ничего — только спать, но ради приличия нужно было хоть что-то ответить.
— Спасибо, — робко процедила я непослушным языком, и стыдясь своего нагого тела распластанного перед глазами мужчины, с камней соскользнула в дымящуюся воду.
— Спасибо? За это не говорят спасибо. Тебе хоть понравилось? — понизив голос протянул Виктор, и приблизился, с интересом заглядывая в мои глаза.
Всё его естество выдавало неподдельный интерес к моим ощущениям и моим переменам. И он пытался их рассмотреть в моих стыдливо опушенных ресницах.
— Ладно, не стану больше допытывать. Сразу видно, что ты неопытна в этих делах. Хотя не нужно этого бояться и стыдиться. Близость между мужчиной и женщиной нам подарила сама природа, и это прекрасно, и это естественно, как еда или вода, которая тоже приносит нам немало удовольствия. Но, превращать это в быт или обыденность тоже не стоит, это тупик. Это так — совет, на будущее. Кто его знает, с кем оно тебя сведет.
— Выходит свою кандидатуру вы не рассматриваете? — вдруг, не ожидая от себя начала я. — Вам нужно влюбить в себя и концы в воду… а как дальше я буду жить с разбитым сердцем вам не интересно?
— Знаешь сколько таких обвинений я слышал в свой адрес? — невесело начал Виктор. — Я не создан для любви, семьи, детей и чего там ещё? Мне это не интересно. И да, давай уже на «ты»? Особенно после произошедшего…
— А для чего ты создан?! — не задумываясь, смело выпалила я, так как меня начинали бесить разговоры о его исключительности.
Да кто он такой, чтобы играть с людьми как с вещами?
Чтобы оставлять после себя столько слез и боли? Чем он лучше меня или любого другого человека?
Живёт в своё удовольствие, купается в деньгах, власти и вседозволенности, а выставляет это за непреодолимое обстоятельство — видите ли, ОН не для этого создан…
Да, тьфу на него, раз сто! Как его полюбить, если даже после нашей первой близости, пусть и не полной, я по-прежнему отношусь к нему с пренебрежением? И называть его на «вы» стоит большой чести, незаслуженно большой. «Ты» — ему подойдет в самый раз!
