— Это мне по хер на твои проблемы! — рявкаю я, нервно расстёгивая ремень безопасности. — Сам разбирайся! Выпутаюсь. Справлюсь…
— Села! — мороз по коже от его приказа. Я не хочу сидеть! Я хочу убраться отсюда как можно дальше.
…но я замираю, не найдя сил и смелости даже пошевелиться.
— Умирают мои люди. Твои люди тоже! Хочешь ты того или нет, но ты иная. Ты оборотень. Одна из нас. Выйдешь из машины, окажешься у радикалов, которые тебя прикончат. Или пойдёшь расходным материалом на очередную партию наркотика. Ты думаешь, я зло? Деньги — пыль. — шёпот завораживает. Он говорит страшные вещи. Настолько страшные, что мои глаза наполняются слезами, которые я даже не могу вытереть. Всё, что я могу это слушать. Не могу пошевелиться. Не могу даже зажмуриться. Страшно. — Сегодня есть, а завтра нет. Сколько ты хочешь? Миллион? Два? Пять? Просто назови сумму и покончим с этой комедией.
Глава 16
Почему во всех рассказах человек видит именно свет в конце коридора? Какого цвета вообще этот якобы посмертный коридор? Он светлый? Какие у него стены? Если светлый, то как кто-то может различить свет в его конце? А если тёмный, почему это обязательно коридор? Почему не пещера или улица? Почему коридор?
Я вздрагиваю. Осознаю, что голос почти исчез. Пугающий и парализующий голос мужчины едва слышен. Я нахожусь не в машине. Или мне так кажется? Словно десятки прожекторов освещают меня и расстояние вытянутой руки, за которым тьма. Густая, словно живая, подвижная и непроглядная тьма. Два бирюзовых огонька совсем рядом. Впереди меня. Стоит лишь протянуть руку…
Пальцы разрезают темноту. Я слышу тихое рычание. Странное. Будто и не рык, а громкую вибрацию, вторящую шуму в моих ушах. Чувствую короткую, гладкую шерсть под пальцами. Такую тёплую и мягкую…
— Ты слышишь меня?!
Откуда этот голос взялся? Не было же его.
— Лиля!
Бесит! Как же этот Зверев меня бесит!
— Что?! — зрение проясняется. Какое-то мгновение салон авто находится в красном свете, постепенно меркнущем, слава богу. — Что тебе от меня нужно?
— Ты…в порядке? — он выглядит насторожённо.
— Нет. — отвечаю, встречая его взгляд. — Но тебя же это не волнует, Зверь. Ты хочешь, чтобы я назвала тебе цену? Хорошо. — сглотнув, отчётливо произношу:- Пятьдесят! Пятьдесят миллионов евро.
— Что? — весело переспрашивает он, искривив губы в усмешке. — Не слишком ли высоко ты себя ценишь?
— Не себя. — усмехаюсь. — Во столько я оцениваю общество с тобой. Без секса. Без задушевных разговоров. Без рукоприкладства и крика. Пятьдесят миллионов евро.
— Ты безумна. Дешевле снять шлюху. — Рома наигранно смеётся. Я чувствую, что он согласится. Я знаю это. — И заметь, это будет гораздо спокойнее и проще.
— Может быть, я безумна, Рома. Но я не дура. Я тебе нужна, да? Ты мне — нет. Ты испортил мою жизнь. Осквернил память о моём отце. Публично. Не просто нелестно о нём отозвался в моём присутствии. Ты перечеркнул моё будущее. И да, я хочу именно пятьдесят миллионов евро. И ты мне их дашь. Это же пыль! Забыл?
— То есть, по-твоему, я дурак, да? Отстегну пятьдесят лямов за просто так. Пыль пылью, Лиля, но такого рода благотворительностью я не занимаюсь.
— Ой ли? — выгнув бровь, я разворачиваюсь к нему. — Знаешь, может, я мало что поняла, но услышала достаточно. Некто Звягинцев. Твои люди в опасности. Всё это как-то связано с производителем синтетического наркотика. Это риск, Зверь. Твоя война. Не моя. Зачем мне ждать шальной пули за несчастные пусть даже десять миллионов? И опять же, я уверена, ты мне кое в чём солгал… — прищурившись, я нахмурилась и заговорила уже тише:- Ты не просто так объявил о нашей помолвке. Мне очень сильно кажется, что ты выманиваешь кого-то. Провоцируешь. Так ведь, Зверь? — Рома молчал, замерев с полуулыбкой на губах, и внимательно меня слушал, не желая прерывать мои рассуждения:- Хорошо. Будем считать, молчание — знак согласия. Почему моей скромной персоной? Видишь, ставки уже повышаются, как и моя значимость. Что там ещё было? Звягинцев… Звягинцев… О-о-о-о… Тоже как-то странно не находишь? Ты размышлял о том, что сопротивление идёт не той дорогой. Методы у них не те… Пусть будет, критиковал. — кивнув, я решаю, что это слово наиболее подходящее. — Мне говоришь, что уберёшь его… Не. Не верю. Убрал бы уже… если бы мог. — в моём голосе звучал неприкрытый вызов. Хищный оскал и прищуренный взгляд дают понять, что я таки попала в цель. — Не можешь…
— Сколько бреда в такой очаровательной головке. — вздыхает он, распахивая дверь автомобиля. — Выходи, Лялька. Пойдём, поедим, пока машину попробуют привести в порядок.
— Зверь! — я повышаю голос, заметив, что он делает шаг в сторону столпившихся парней в синих комбинезонах. — Я серьёзно. Пятьдесят, Зверь! Пятьдесят! Или иди и ешь сам!
— Идём. — бросает он на ходу. — Будут тебе твои пятьдесят миллионов.
В ушах зашумело. Может, мне послышалось? Он, что…согласился? По… по-настоящему, что ли?!
— Ты слышала? — растерянно буркнула я, скосив взгляд на заднее сидение. Пантера ткнулась головой в моё сидение, не внося существенной конкретики.
Ну уж нет. Лучше переспросить. Интересно, а контракты заключают на подобные сделки? Заключают, скорее всего. На что только их не заключают.
…только вот вряд ли они будут иметь юридическую силу.
Это, конечно, удручающе, но уточнить стоит.
— Пойдём требовать аванс. — решительно киваю я, распахивая дверь, и выхожу из машины. — Может, у него вообще денег нет? Живёт в каком-то захолустье. В СМИ не мелькает давненько. Я бы знала… — ворчу себе под нос тихонечко, дожидаясь, пока кошка лениво выберется из машины, и никого не трогаю. Ворчу и ворчу. Нервное.
— Знающая моя, пойдём есть. — раздаётся поблизости голос Ромы. — Ты меня сегодня очень сильно напрягаешь.
— Я? Тебя? — переспрашиваю, улыбаясь во всю ширину рта. Забавный. — Чем докажешь, что я получу эти деньги?
— Приедем домой, отдам наличными. Так устраивает? — захлопнув за пантерой дверь, он кивает за угол здания, меняя тему:- Там кафе. У нас два часа. Вперёд.
— Устраивает. — подстраиваюсь под его шаг. Стараюсь выглядеть спокойной и уравновешенной. — Одежда, СПА, косметика, полное содержание меня и Морды в эту сумму не входят. Это понятно?
Кажется, дорога была ровной. Чего это он споткнулся?
— Слушай, Лялька, — повернувшись ко мне, он проходится по моему телу оценивающим взглядом, — А напомни мне свою профессию?
— Губу закатай! — фыркаю я, махнув на него рукой.
— Я подумаю… — многозначительно протягивает Рома, ускоряя шаг.
— А не надо думать! — не твоё это. От слова совсем. — Никакого интима. Никакого рукоприкладства и криков. Ты слышишь?
— Ох, Лялька, не зарекалась бы… — он смеётся, беззаботно подмигивая мне. — Хорошо. Пока сама не попросишь, не будет.
— Я похожа на идиотку? Ты думаешь, я попрошу меня ударить или наорать?
— То есть, с первым вариантом сомнения всё-таки имеют место быть, да?
У-у-у-у-у-у! Бесит! Беси-и-ит!!!
Глава 17
До кафе дошли молча. Я пыталась унять разбушевавшуюся злость и сверлила его спину злобным взглядом, пока он вразвалочку двигался вперёд.
Собственно кафе оказалось сразу за огороженной бетонным забором территорией автомойки, и добираться нам долго не пришлось. Имелась даже уютная летняя площадка на четыре деревянных столика. Туда Зверь и направился.
Из дверей выпорхнул молодой парень в бордовом фартуке и тут же забежал обратно в заведение с тусклой вывеской: «Оазис».
Пантера недовольно фыркает. Я глажу её по голове, наблюдая за ленивой позой мужчины. Рассеялся вальяжно на деревянной лавке, закинув ногу на ногу, и скучающе смотрит вокруг себя.
— Кажется, здесь нашей компании не рады. — сквозь сжатые зубы произношу я, кося в сторону закрытых дверей и столпившегося у ближайшего окна персонала.
