Кожа существа была дряблой и бледной, будто никогда не знавшей солнечного света, лицо незапоминающимся, невыразительным, как будто смазанным. Только глаза, полные потусторонней силы были красивы какой-то пугающей красотой.
Если бы я могла соображать нормально, то наверняка удивилась бы, почему я вдруг стала различать предметы в темноте, ведь еще несколько минут назад не видела ни зги. Но я все сильнее впадала в гипнотическое оцепенение, поэтому только отрешенно наблюдала, как оно в конце концов справилось со своей одежкой и вытянуло на свет кривой стручок, отдаленно напоминающий мужской детородный орган.
В помещении стремительно светлело, так что я смогла разглядеть даже грязь под ногтями монстра и жиденькие волосенки на хилой груди. «Неужели уже пришло утро?» — вновь мелькнула мысль, но додумать я ее не смогла, потому что раздался оглушающий треск ломаемого дерева.
Существо от неожиданности подскочило и завертелось вокруг себя, стараясь понять причину шума, а поняв, страшно заверещало — кто-то ломал дверь снаружи. За первым ударом последовал второй, и без остановки третий. Массивная дверь сотрясалась и трещала, скрипели петли, звякало дверное кольцо, ударяясь о дерево. Только благодаря этим резким звукам мне пока что удавалось удерживать свое ускользающее сознание.
Кроме этого, я отрешенно отметила, что в мельнице начался пожар. Я увидела, как языки пламени медленно, но неотвратимо облизывают одну доску за другой. Кто-то поджег стены в нескольких местах снаружи, и огонь быстро поднимался вверх по старым сухим балкам. Именно поэтому становилось светлее, что занятое моим раздеванием чудовище заметило слишком поздно.
Монстр продолжал визжать, мечась от одной стены к другой — пламя пугало его так, что он даже забыл натянуть спущенный штаны, и теперь, скованный своей же одеждой, семенил короткими шажками, потрясая сморщенным хозяйством.
Пожалуй, я бы рассмеялась, но борьба с закрывающимися веками стала непосильной и, последний раз моргнув, я провалилась в сладкий омут забвения. Еще несколько секунду я слышала, что происходило в мельнице — с грохотом упала дверь, существо завыло и запричитало, но поняв, что мольбы бессильны, зарычало и бросилось в драку — а потом пропали и звуки. Осталась только темнота и пустота, которые длились, как мне показалось, целую вечность.
Глава 9
В следующий раз первое, что я ощутила, был запах куриного бульона и я поняла, что я дома. Наверное, мама уже проснулась и готовит завтрак, а я просто сплю, то есть спала и видела ужасный и пугающий своей реальностью сон. Что же в нем было? Кажется, пожар и синие страшные глаза… Или это было на самом деле? Ночь и мельница, разговор с мамой… Точно! Я же ходила на свидание к Соколу, но его там не оказалось! Или поговорив с мамой я заснула? Ведь я помню, что на меня напало какое-то существо, а это точно не может быть взаправду. Значит, это был сон? Значит, я проспала настоящее свидание, и мой жених так и не дождался меня!
Я открыла глаза и села на кровати — нужно найти его и объясниться!
Резкое движение отозвалось чередой болезненных вспышек в голове и тошнотой. Меня повело, и я чуть не упала с кровати, но спустя несколько мгновений головокружение прошло и я смогла сфокусировать зрение на предмете передо мной. Это был алтарь.
Если быть точнее, то я сама лежала вовсе не на кровати, как мне это казалось сквозь туман пробуждения, а на алтарном ложе, и передо мной возвышался тотем не знакомому мне божеству.
Благодаря маме я знала всех богов наперечет: Орел Род, главное божество, глядящий на нас с небес, дающий свет и огонь, Волчица Лада, сильная и справедливая хранительница семьи и очага, грозный Медведь Сила — покровитель воинов и охотников, Буйвол Труд — бог плодородия и ремесел — и многих других, но не этого. Выполненный из красного дерева он нависал надо мной хищной громадиной, а отблески горящего в помещении огня игрой света создавали иллюзию того, что тотем движется.
Больше всего он походил на дикого кота, но очень крупного, из раззявленной пасти выглядывали клыки, каждый размером с мой указательный палец, а вокруг головы животного была очень длинная шерсть, вздыбленная, лохматая. Дальше шла вполне мужская грудь и корпус с выдающимися мышцами, вырезанными по дереву несомненным мастером своего дела. Человеческий торс переходил просто в грубо отесанную деревяшку, составлявшую странный контраст с идеально и скрупулезно выполненной верхней частью. Также низ был исписан незнакомыми мне иероглифами и разукрашен орнаментом из языков пламени. Довершали образ орлиные крылья за спиной получеловека-полуживотного, распластанные в стороны, будто статуя собиралась взлететь.
Разумеется, это место не имело никакого отношения к моему дому. В таком случае, где же я и как тут оказалась?
Я огляделась — кроме самого алтаря с тотемом и кострища, на котором весел котелок с каким-то варевом, в помещении больше ничего не было. А само оно больше всего напоминало пещеру. Также слева я увидела проем в камне — очевидно, за ним был выход отсюда.
Воспользовавшись тем, что моего спасителя (или похитителя) нигде не было, я решила выбираться из странного места поскорее. Хотя бы выглянуть наружу и понять, в знакомых ли местах нахожусь.
Скинув ноги с алтаря я ощутила подступающую к горлу дурноту, в голове начало кружиться, а желудок сделал неприятный кульбит. Пришлось ухватиться за ближайшую опору, чтобы не рухнуть на пол. Отдышавшись я сделала первый шаг и почувствовала, что удержание вертикального положения требует нешуточных усилий. Откуда же взялась эта слабость?
Обманчивая память совершенно не хотела давать мне ответов на вопросы. Воспоминания о последних событиях были словно в тумане. Я помнила лишь то, что мы ночью о чем-то говорили с мамой, но даже детали этого разговора я никак не могла припомнить.
Внезапно я услышала звук приближающихся шагов и в панике завертела головой, ища укрытия, но успела только сделать пару шагов, как в помещение вошла Калина. Я не сдержала удивленного вскрика.
— Не кричи, хворь немощная, еще снова сознание потеряешь, — поджимая губы проговорила ведьма, — сядь лучше, а то ноги уже дрожат.
Действительно, меня колотила крупная дрожь и я поторопилась сесть на алтарь, так как других мест для этого не нашлось.
Тем временем Калина деловито подошла к котелку и помешала его содержимое — приятный аромат еды хлынул на меня с новой силой, и мой желудок заурчал.
— Что произошло? — решилась я на вопрос.
— Что произошло, спрашиваешь, — проскрипела старуха с ехидцей, — а то, что одна недалекая дурочка решила в полнолуние прийти в место истончения граней миров и призвать демона из Навьего Царства. А одна добрая женщина вместо того, чтоб плюнуть и пройти мимо, решила эту полоумную спасать, на что угробила почти все свои силы.
Калина с неприязнью посмотрела на меня. Я же почувствовала новое головокружение: «истончение граней миров», «демон», «навье царство», что?
Пока я ошарашенно молчала, стараясь переварить сказанное и понять, кто из нас сошел с ума — я или бабка, Калина достала из мешка, который принесла с собой миску и ложку, налила в нее свое варево из котла и протянула мне. Я шарахнула в сторону, чем вызвала новую недовольную гримасу на лице женщины.
— Это куриный бульон, горе луковое, поешь, пока горячий, поди, если б хотела тебя отравить, не стала б с готовкой заморачиваться.
Я все же с опаской приняла миску, так же с осторожностью заглянула в ее середину — там действительно плавало куриное крылышко и частицы приправ, а аромат от варева шел такой умопомрачительный, что я невольно сглотнула слюну.
— Ешь-ешь… — хмыкнула Калина, и впервые я увидела на ее лице какое-то подобие улыбки.
Я зачерпнула ложкой бульон и осторожно попробовала — еда показалась мне настолько вкусной, будто я не ела целую неделю. Это заставило задуматься, а сколько же на самом деле прошло времени? И что же такое произошло, что я оказалась здесь в обществе ведьмы, которая еще и готовит для меня еду? И где мы? Кто такие демоны? Кто та дурочка, что их призвала? И самое главное — при чем здесь я?
